—Я не спрашиваю, а утверждаю. Уверен, тебе понравится,— погладил шелковистые волосы, открыл дверь и дал распоряжение Хару.— Отведи ее пока в комнату, она будет приглашена позже.
Любимым моим пристрастием, помимо красивых, обнаженных женщин, был бильярд. Четкий расчет, меткий удар и успех гарантирован. В моем доме отведена специальная комната для стола, где я собирал близких парней для игры. Но иногда любил и выбираться в элитный, закрытый клуб. Где любят пообщаться все шишки и сливки общества в одном флаконе.
Комната в темных оттенках, как я люблю. Дорого, сдержанно и со вкусом. Чтобы угодить мне до единой мелочи, дизайнер переделывал проект четыре раза. Лишь когда я был полностью доволен, утвердил его. Гребущий бабки парень приступил к закупке материалов и мебели. А вот стол заказывал я лично.
Элитная отделка ручной работы из ценной породы древесины — эбеновое дерево. Ценится за цвет, прочность и твердость. После обработки его черная и блестящая поверхность напоминает камень. В народе называют «черным золотом». Дерево сочетает в себе роскошь и вечность.
Закатив очередной шар в лузу, я всерьез задумался, что надо бы закончить начатое. Яйца предательски ныли, напоминая о девчонке, а я до сих пор чувствовал ее запах.
—У меня сегодня гостья,— парни перевели все свое внимание на меня.— Я вас познакомлю.
Через пару минут юная учительница стояла перед нами. На этот раз еще бледнее и с опухшими глазами — плакала.
Глава 2
Аврора
Животные. Передо мной стояли дикие животные. Где же я так оплошала, за что попала сюда. Отец всегда учил быть трудолюбивой, упорной. Я лучшая ученица на факультете с большой перспективой, и вот моя награда? Четыре мерзавца, раздевающие меня глазами. Может, надо было поступать, как сверстницы? Учить не зарубежные языки, а языки мужчин, скитающихся по клубам в поисках легкой добычи. Тогда бы не было так страшно.
—Сыграй с нами, Аврора,— дьявол, ко мне обратился сам дьявол. Лично из преисподней. По его велению я здесь. Только вот я не грешница и в этой цитадели мне не место!
—Красивое имя, как и его обладательница,— отозвался невысокий, полноватый мужчина.— Меня зову Глеб, а это Руслан и Карен,— показал на других.
Не то чтобы они мне были интересны, и я их разглядывала. Просто старалась запомнить их внешность и имена для дальнейшей дачи показаний в полиции. Дело о похищении нельзя просто так замять. И как только отец заберет меня отсюда, я сразу напишу заявление.
На вид всем примерно сколько и Виктору — чуть больше тридцати. Как я поняла, Руслан — это светлый парень, среди них он казался моложе всех. Был забит татуировками и не обращал на меня внимания. А вот Карен наоборот — открыто пускал слюни, не сводя взгляда. Имя ему полностью соответствовало. Мужчина кавказской внешности, с пышной бородой, черными волосами и не прикрытым оскалом.
И среди всего этого набора был единственный, чей взгляд я не могла выдержать — Виктор. От его черных, словно бездна, глаз, льдом покрываются даже мурашки. В кабинете я поняла, что никого и никогда в жизни так не боялась. Интересно, с каких пор Люцифер беспрепятственно разгуливает по нашему миру?
—Не откажете нам?— спросил Карен.
—Не откажет,— ответил за меня демон и с уверенностью забил шар в лузу.
Только сейчас я обратила внимание, что они играли в бильярд. Об этой игре писал даже сам Шекспир, я вот считала эту игру пафосной. В чем, собственно, окончательно убедилась. Тусклый свет в помещении и лишь только под деревянным, массивным столом свисали светильники. Кожаные диваны, стойка с киями, бар с крепким алкоголем. Разумеется, все в темных тонах, как и владыка.
—Выбери кий, не стой столбом!— рявкнул Виктор.
Решив, что лучше с ним не спорить, взяла со стойки первый попавшийся и подошла к столу.
—Уверен, ты знаешь правила,— указал на стол, намекая, что сейчас мой черед.
Не думаю, что это по правилам — пускать нового игрока в середину партии. Просто кто-то решил развлечь гостей с моей помощью.
Я выбрала шар, который бы хотела забить. Прицеливаясь, ощутила горячий напор сзади.
—Тебе помочь?— поинтересовался бородатый.
—Нет,— положила кий.— Я не хочу играть!
—Не поверишь, но как только ты вошла, я тоже моментально перехотел играть,— одним махом посадил на стол.
Все поддержали смехом его грязную шутку.
—Не трогай меня!
—Почему?— раздвинул ноги.
—Виктор!— обернулась к черным глазам.— Скажи, чтобы не трогал!
На что я надеялась — без понятия. Часом ранее он также распускал руки, трогая в тех же местах. Противные руки словно обжигали касаниями. Возможно, я хотела призвать его совесть, которая напрочь у него отсутствовала. Он покачал головой, отпивая глоток из бокала. Хотел хлеба и зрелищ.
—Видишь, малышка, он не против.
Никогда со мной не обращались так по-скотски, против воли. Нельзя поддаваться панике, которая подкатила уже к горлу. Дыхание замерло, и я влепила звонкую пощечину этому хаму. Ответная реакция не заставила себя долго ждать. Схватив за шею, он повалил меня на черную ткань стола. Шары раскатились в разные стороны. Брыкание усугубляло мое положение. Я была слишком уязвима. Платье задиралось, оголяя мои бедра, а краснощекий тип грубо пытался расстегнуть мне пуговицы на груди.
Это была не честная борьба. Моих сил даже на одного не хватало, а их четверо. От безвыходности я начала задыхаться. Слезы заливали мое лицо и я истошно закричала:
—Хватит! Прекратите! Что бы я вам ни сделала — это не честно!— Карен ослабил хватку, а вскоре совсем отпустил,— я поднялась, прикрывая грудь. Смотря в лицо мерзавцам добавила: — Как бы я вас ни обидела, я этого не заслужила. За меня здесь некому заступиться и вы этим пользуетесь!— истерика усиливалась.— Мне страшно! Со мной никогда так не обращались. Я боюсь того, что вы хотите со мной сделать. У меня этого никогда не было.
В недолгой тишине слышались только мои всхлипы. Жирные капли падали на ноги, пропитывая ткань платья. Долгая пауза начинала затягиваться, пока один из мерзавцев не опомнился:
—Так ты девственница,— радостно заурчал Руслан.— У меня еще никогда не было девственницы,— подошел вплотную, пододвигая Карена.— Детка, я буду нежен с тобой, словно зефир,— прикусывая жадно губу, рукой скользнул по щеке.
О чем я думала? Что мои жалкие слезы пробудят в них сочувствие к невинной девушке? Этих подонков ничто не возьмет. Хоть на коленях умоляй.
Снова меня трогали мужские руки, только этот, наоборот, спустил со стола и, развернув, облокотил меня на поверхность. Грубая ткань стола чесала щеку, а резное дерево упиралось в живот.
Слезы пеленой застилали глаза. Отталкивать этого сил не осталось. Я не готова принимать такую участь. Попыталась опереться на руки, но меня нажимом вернули обратно. Грубые руки ерзали по моим оголенным бедрам. И невидимую грань разделяли только кружевные трусики. Стоило ему их припустить, как мое сердце замерло, а в плавящем пространстве оглушило:
