Не дожидаясь утра, Плешецкий позвонил Грише и попросил связаться с владельцем злополучного помещения. Ночь была долгой. Плешецкий не сомкнул глаз. Он слышал сквозь стены как всхлипывает Лика, как ее грудь трясется от нескончаемых рыданий. Как же она действовала ему на нервы! Он встал с кровати, прошлепал босиком на задний двор, скинул халат и нырнул в бассейн прямо в нижнем белье. Ему нужно было отвлечься, забыться. Он плавал кролем по кругу до тех пор, пока не перестал чувствовать собственных мышц от холода и напряжения. На самом деле их жгло огнем. Жгло с такой силой, что тело Артема предпочло отключить эту боль и не посылать в мозг сигналы бедствия. Он подплыл к лестнице, из последних сил выбрался на сушу, упав на спину, не в силах удержаться ни на руках, ни на ногах. И пролежал так, смотря на рассветное небо, пока дыхание не пришло в норму, и все плохие мысли не вышли наружу.
Ближе к обеду Гриша наконец-то позвонил:
—Его арендовал какой-то мужчина средних лет, но большего мне не удалось узнать. Владелец отказался со мной разговаривать, а его помощница сказала, что не станет разглашать информацию, и вообще, спросила не из полиции ли я.
Услышав, что помещение сдано мужчине, Плешецкий немного расслабился. Он-то думал, что Лика задумала что-то за его спиной, а если она и сняла бы помещение, то обязательно на его, Артема, деньги. А деньги он считал слишком тщательно, чтобы не заметить круглой суммы. Поэтому на время Плешецкий успокоился, но все же это его шестое чувство колотилось где-то в печенках точно так же, как оно колотилось при виде Терентьева…
XX. Алексей Блонский «Замкнутый круг» Глава 13. Сколько еще синяков она прячет под одеждой?
25 июня 2023 года
Невероятно с какой скоростью мы с Ликой сближались. Иногда я приходил домой и хотел нажать на «стоп», чтобы немного замедлиться и подумать, но, к сожалению, такой кнопки не существует. Те три недели, что мы провели бок о бок, работая над ремонтом помещения, пролетели неожиданно быстро, и были настолько наполнены, что я бы не поставил их в ряд с целым годом событий в моей жизни. Нас словно тянуло друг к другу, и не нужно было произносить какие-то слова, чтобы понять, о чем другой думает.
Я не буду погружать вас в скучные подробности тех дней, только дам знать, что я был бесконечно счастлив и забывал, что играю роль. Что должен в конечном итоге достичь некой цели. Настолько сильно я вжился в образ, что стал сам в это верить. Верить, что работаю в строительной фирме, что нанятые мной люди — мои коллеги, что разбираюсь в ремонте… Макс пытался меня опустить с небес на землю, но я не хотел его слушать. Он напоминал мне о прошлой жизни, когда я был частным детективом, не имеющим ни совести, ни жалости.
Но на самом деле, я стал только хуже.
—Ты заиграешься,— говорил он мне.— Тебе будет больнее, когда все раскроется.
—С чего ты взял, что все раскроется?
—Ложь всегда всплывает на поверхность. Допустим, ты ей нравишься, но ведь на самом-то деле ей нравится тот человек, которым ты притворяешься. Когда она узнает правду — разочаруется.
Отчасти я был согласен. Сознательная часть меня все это понимала и знала, что ни к чему хорошему моя задумка не приведет. К тому же она неустанно твердила мне о бессмысленности всего действа, потому что Терентьев появился в кафе лишь однажды.
Но я не слушал эту часть.
Я увлекся бессознательным влечением. Увлекся теми чувствами, что возродились во мне. Они были мертвы. Нет. Не просто мертвы — я закопал их заживо и заставил мучиться годами, гнить под землей, разлагаться на мелкие частички, позволил белым склизким червям пережевывать их.
И несмотря на все это, они восстали.
За прошедшее время кафе преобразилось — мы выкрасили все помещения, сделали рельефную стену, около которой позже будут располагаться столики, постелили паркет, оформили потолок, скрыв вентиляционные трубы. Осталось закончить с кладовой и служебным туалетом.
В день, когда привезли устанавливать барную стойку, Терентьев снова заглянул, но лишь на пару минут. Они закрылись с Ликой в ее кабинете, а я не смог разобрать, о чем они говорили, из-за шума циркулярки. А когда все стихло, Терентьев уже выходил из кабинета. Он обнаружил меня под дверью, а я не придумал ничего лучше, как поднять кулак, будто я только подошел и хотел постучать.
—Ой, извините, я не вовремя?
—Нет-нет, все в порядке,— откликнулась Лика, чуть смутившись.— Арс, ты закончил?
Он бросил на нее гневный взгляд, и не проронив ни слова, ушел.
—Что-то случилось?— спросил я, проходя в кабинет. Здесь уже стояла мебель и неразобранные коробки. Темно-коричневый стол в чопорно-британском стиле, шторы, собранные лентой, небольшое кресло для посетителей, и настольная лампа, как из Pixar, только красная. Я заметил знакомые пакеты в углу кабинета, а на подвесных полках за столом стояла статуэтка и рамка, пока без фотографии. Вспомнился первый день, когда я следил за Ликой в торговом центре. Вот зачем она грабила все магазины с домашними украшениями.
—Нет, все в порядке. Он всегда такой,— она махнула рукой и улыбнулась.
Лика стояла, опираясь о стол, и крутила в руках резинку для волос. В воздухе чувствовались нотки ее волнения, но я не понимал, как их интерпретировать.
—Ты не говорила, кем Арс тебе приходится.
—Он просто друг,— резинка вылетела из ее рук, врезавшись в стену, и беспомощно упала на пол. Лика смотрела на нее, не в силах встретиться со мной взглядом.
—Друг, который дает деньги на открытие бизнеса?— усмехнулся я.— Очень щедрый.
—Да!— вдруг воскликнула она. Я даже подпрыгнул от неожиданности. В один миг она взорвалась от злости. Брови ее сомкнулись, образовав три неровные складки, а глаза были напитаны гневом.— У тебя какие-то ко мне вопросы? Пришел с допросом?— она перешла на повышенные тона, и я понял, что переступил через черту, которой она ограничивала общение со мной.
Заметив мой растерянный взгляд, она чуть смягчилась, но осталась холодна.
—Ты что-то хотел спросить?
—Да…— спохватился я.— Мы начинаем собирать полки для кладовой, надо сделать таблички с названием продуктов.
—Я все сделаю,— отмахнулась она, и я решил, что мне лучше уйти.
Насколько этот разговор можно считать нашей первой ссорой, учитывая, что мы не состоим в отношениях? Я чувствовал себя паршиво, и боялся, что она догадается о моих истинных целях нахождения здесь.
До конца дня мы не разговаривали, Лика была ужасно злая и подавленная, а я не понимал, связано ли это со мной, или у нее случилось что-то дома.
Весь следующий день доставщики мешали парням работать. Они таскали холодильники, устанавливали плиты и духовые шкафы. Народу было бесконечно много, каждый метался из стороны в сторону. Приходили уже знакомые мне девочки, устроившиеся официантками. Лика передала им рабочую одежду. Также я видел повара, они с Ликой обсуждали готовность к открытию и заказывали продукты.
