—Отвяжись, женщина!— вопил незнакомец.
—Только попробуй к нему подойти, слышишь, ты!? Ублюдок! Полиция! Полиция!— кричала Марина. Ей было не важно, что кричать, лишь бы погромче, чтобы соседи услышали!
Незнакомец схватил ее за руку в момент нового замаха, заломил за спину. Марина согнулась, но продолжала бить его свободной рукой уже по ногам. Тогда он схватил и ее вторую руку, прижал к себе, дабы унять ее попытки вырваться, и сказал:
—Не рыпайся, а то хуже будет! Ты мне на хрен не сдалась, и ребенок твой тоже. Сядь и успокойся, больная! Я его не трону.
Он подождал, когда она перестанет дергаться, и медленно отпустил, не прерывая зрительного контакта. Он поднял руки, мол, все нормально, и Марина встала между ним и сыном точно Китайская стена.
—Что тебе надо!? Кто ты такой!?
—Успокойся, не мешай мне. Быстрее начнем — быстрее закончим.
—Что начнем!?
Незнакомец глубоко вздохнул. Тяжело было работать с женщинами, им все время нужны какие-то причины и объяснения.
—Забирай все деньги и уходи! У меня больше ничего нет!
—Да не нужны мне твои деньги! Если бы ты хоть на секунду включила свой мозг, уже поняла бы, что у меня другие цели, придурошная! Отойди, или мне придется тебя связать!
Гриша не любил причинять женщинам боль, но сейчас был вынужден. Ему за это прилетят неплохие бабки, но все же он старался все сделать как можно мягче.
—Я не пущу тебя к сыну, ты что, сумасшедший!?
Гриша снова глубоко вздохнул, закатив глаза. Все же ему пришлось ее связать. Он приметил халат, висевший на крючке в углу, как только вошел в детскую. Гриша схватил полоумную за плечо одной рукой, второй вынул пояс из халата и в три быстрых уверенных движения связал ей руки за спиной и усадил на кресло, нависнув над ней огромной скалой.
—Заткнись и сиди смирно!— приказал он.
Макс вышел из дома Колчина в смешанных чувствах. С одной стороны, Плешецкий и правда мог реализовать свои угрозы, но с другой — уже три недели все тихо-мирно и, может быть, все будет так продолжаться и дальше? Конечно, он понимал, что это затишье перед бурей, ведь когда-то Леша придет к нему на ковер ни с чем, и тогда посыпется череда несчастий.
Он даже не подозревал, что эта череда уже началась. Он не подозревал это, когда выходил от Колчина, не подозревал, когда садился в машину. Даже, когда ему пришло несколько сообщений на телефон — продолжал не подозревать, потому что еще не прочитал их. Вначале он поделился новостями с Лешей. Он хотел позвонить, но друг не взял трубку. Макс подумал, наверняка он сидит и пускает слюни на свою Плешецкую, ведь он не верил, что у Леши получится во всем признаться. Друг был слишком счастлив последнее время, чтобы разрушить все собственноручно.
Макс улыбался своим мыслям и тогда, когда открыл диалог с Мариной. И продолжал улыбаться, когда включил видео, хотя брови уже сомкнулись на его лбу. А когда он увидел Марину со слезами на глазах, беззащитно сидящую на полу коридора, и услышал на заднем фоне грубый мужской голос и плач собственного сына — вот тогда он уже не улыбался. Он мчался на всех порах, не имея никакого плана.
А Леша все не отвечал на его звонки.
XXVI. Алексей Блонский «Замкнутый круг» Глава 17. Незваный гость
30 июня 2023 года, 20:00
После того, как все кончилось, в первую очередь я подумал о том, что ни за что на свете не хочу уходить отсюда. Я смотрел, как Лика неуклюже натягивает платье, как треплет свои волосы, как потирает ладонями лицо.
И невыносимо сгорал со стыда.
Нельзя было сказать, что я жалел о случившемся. Я и до сих пор не жалею, ведь то, что между нами произошло — лучшее в моей жизни.
Натянув штаны и заправив в них рубашку, я обнаружил, что ей придется остаться наполовину расстегнутой. Поискав на полу пуговицы, я надеялся, что выгляжу сексуально в этом измученном образе.
Потому что Лика была невыносимо привлекательна.
Вторая моя мысль была об обмане. Ведь я собирался во всем признаться, а теперь наши отношения зашли слишком далеко. Мне казалось, что в моем положении нельзя вообще что-то исправить. Всю ночь я мучился, составляя слова в таком порядке, чтобы они не шокировали ее, чтобы звучали убедительно. Но сейчас я не мог даже раскрыть рта. Начало заготовленной речи крутилось на языке. Нет. Оно наворачивало уже сотый круг! Я набирал в легкие воздуха, мои губы размыкались, но голос так и не мог начать функционировать. «Сейчас ты все испортишь»,— вторил я мысленно.
—Я знаю о чем ты думаешь,— сказала Лика.
Вот уж сомневаюсь.
—Вижу, как пытаешься что-то сказать.
—Это так заметно?
Она улыбнулась, подошла ко мне, положила сцепленные руки на мои плечи и поцеловала. Медленно, с наслаждением.
—То, что произошло — правильно,— твердо сказала она. Я избегал ее взгляда. Казалось, если осмелюсь посмотреть в ее глаза, то она все поймет. Прочитает по моему лицу правду, и мне даже не придется объясняться. С одной стороны, это было бы легче. С другой — я не хотел, чтобы она узнала обо всем когда бы то ни было.— А вот мой брак — стопроцентная ошибка.
Я провел по ее нижней губе пальцем, стирая размазавшуюся помаду, и продолжил молчать.
—Знаешь, я сегодня же скажу ему, что ухожу. Нет, правда. Я больше ни дня не собираюсь оставаться в его доме. Мы с тобой уедем куда-нибудь, хочешь? Хотя нет, уехать не получится. Я же все-таки открыла кафе. Ну ладно, давай просто спрячемся, где он нас не найдет. Уверена, он просто так меня не отпустит, придется переждать какое-то время, пока он не остынет.
Она снова накрыла мои губы поцелуем.
—Раньше я боялась даже подумать о том, чтобы уйти, но с тобой… С тобой мне ничего не страшно.
Совесть больно ударила меня под дых. Я опустил глаза в пол и глубоко вздохнул, и тогда голос Лики стал беспокойным.
—Ты молчишь. Почему?
Собравшись с силами и переступив через себя, я осмелился посмотреть ей в глаза. Они сияли голубыми волнами, словно мне посчастливилось смотреть на морской залив. Столько нежности в них было и любви, что тепло, разливающееся по моему телу, отражалось миллиардами болезненных щипков.
—Мне нужно тебе кое-что сказать,— шепнул я севшим голосом.
Ее улыбка стала шире. Лика прижалась губами к моей щеке и оставила тропинку поцелуев, ведущую ко впадинке под ухом.
—Я знаю.
Мое сердце пропустило удар. Знает?
—Ты жалеешь о том, что случилось,— сказала она.
Я сжал челюсти. Мне бы следовало жалеть, но это было не так.
—Послушай меня, это очень важно,— прошептал я дрожащим голосом. Она вопросительно уставилась в мои глаза, и я растерял остатки смелости.— Помнишь, когда мы познакомились, я стоял…
