—Я ужасно устал,— ответил он прямо ей в губы, не потрудившись ответить на ласки жены.
Она резко отвернулась и от былой нежности не осталось и следа.
—Ты обиделась?— спросил Арс таким тоном, что у Оли пробежались по спине гневные мурашки.
—Инна Ивановна советует уделять время друг другу, несмотря на то, какой тяжелый был день. У меня, знаешь ли, тоже не козочки на лугу паслись!
—Ну прости, я правда выжат как лимон. Обещаю, завтра обязательно этим займемся!
Оля громко вздохнула, принимая более удобную позу, и через пять минут уже сонно посапывала. А вот Арс как ни хотел спать, все еще вертелся, не в силах сомкнуть глаз. Он сел на кровати, сунул ноги в тапочки, отключил от зарядки телефон и тихо прошел в ванную.
Заняв привычное место, он открыл фотографию Анжелики и вспомнил о ее откровенном платье, из-под которого на него весь вечер глядели молодые упругие груди, подрагивающие от каждого произнесенного ею слова. Арс быстро настроился на нужную волну, и его рука одним ловким движением распахнула халат, проследовав далее в трусы-боксеры. При этом он старался не думать о том, что покупкой его нижнего белья последние десять лет занимается жена.
Кончив свое дело, он замел следы туалетной бумагой, спустил бочок унитаза и улегся на свою половину кровати, уснув буквально за пару секунд.
VII. Алексей Блонский «Замкнутый круг» Глава 4. Дела семейные
21 мая 2023 года
Послеполуденная жара спала около шести вечера. Весь день я наблюдал за Плешецкой, но ничего интересного не могу вам рассказать. Насколько плодотворно было вчера, настолько скучно сегодня.
Солнце с каждой минутой становилось все насыщеннее, приятный ветерок игрался листьями деревьев. Во дворе стоял детский гомон, отражающийся от бетонных девятиэтажек. Мы с Максом привлекали слишком много внимания, сидя в песочнице и пытаясь не дать его сыну сунуть в рот руку с песком.
Рядом с ребенком Макс выглядел старше своих двадцати пяти. Меньше шутил и огрызался, был сдержаннее, но в то же время бесконечно переживал — правильно ли он одел Мишеньку, правильно ли его держит, холодно ли ему, хочет ли он есть, а что это за выражение лица?
—Все родители такие параноики?— не выдержал я.
Макс безмолвно окатил меня леденящим взглядом. Пришлось поднять руки в капитуляции. Миша посмотрел на меня своими глазами-бусинами и надрывисто усмехнулся, пустив слюну стекать по подбородку.
—Я все ищу плюсы того, что у тебя так сложилась жизнь,— сказал я,— и вот что понял. Можешь вычислять одиноких мамочек по тому, как они умиляются твоему ребенку. Вон та, например, смотрит на нас уже минут пятнадцать.
—У всех них один огромный минус,— ответил Макс. Я посмотрел на него немым вопросом.— Второй ребенок.
—Ну да. Ты еще молодой, с первым бы разобраться.
Я посмотрел на Мишу, он что-то неуверенно держал в руке, намереваясь потянуть в рот. А лицо такое счастливое, переполненное любовью к этому миру, к отцу, к странной игрушке коричневого цвета…
—Нет!!!— завопил Макс, и вытащил изо рта сына совершенно определенное кошачье говно.
—В жизни надо попробовать все,— сказал я, пребывая в легком шоке, а потом рассмеялся так сильно, что все на площадке обернулись.
После череды непоследовательных метаний моего друга, я взял его за плечо, чуть встряхнул и призвал к спокойствию.
—В конечном итоге, это всего лишь засохшее говно, ничего не попишешь,— сказал я и снова прыснул от смеха. Максу это никак не помогло.— Ему, кажется, понравилось!— Мишка тянулся к своей находке пухленькими пальцами, но она была слишком далеко.
Макс передразнил меня, и принялся обтирать руки сыну влажной салфеткой.
—Будь ты даже по уши в этом, девушки все равно готовы отдаться тебе за просто так.
—С чего вдруг ты решил поговорить о девушках?— спросил Макс.— Даже как-то неловко. Обычно я боюсь затрагивать эту тему.
—Просто рассуждаю. Еще вчера вечером задался вопросом — по какому принципу женщины выбирают любовников?
—Не понял.
—Ну например я — стараюсь держаться в форме, не зря же мы по воскресеньям ходим в зал. Но такова жизнь, что после тридцати это…— я потрепал себя за руку,— уже бесполезно спасать! Но если у тебя плюс-минус приятное лицо, то будь твое пузо размером хоть с арбуз, девушки все равно клюнут. Это как называется?
Макс сделал серьезное лицо, и мне стало не по себе.
—Ты опять переживаешь из-за этой твоей… секретной любви всей жизни?— спросил он. Непроизвольно мои челюсти сжались. Я отвел взгляд, но Макс уже все понял.— Ладно-ладно, извини. Я подумал, ты хочешь поговорить об этом.
—Нет, я думал о Плешецкой. Этот ее Арс — сорокалетний дядя с пузом. Почему она выбирает его, а не своего мужа? Почему не того, кто моложе и спортивнее?
—А ты бы хотел, чтобы она выбрала кого? Тебя?
—Да хотя бы и меня!— съязвил я.— Что толку тебе говорить, если ты опять уперся лбом в эту тему.
—Я не виноват, что ты так и не хочешь мне рассказывать о своей бывшей. Любопытство,— он пожал плечами.— И вообще, девушки от тебя шарахаются, потому что ты убить их готов только за то, что они не так на тебя посмотрели! Будь приветливее!
—Мне это не интересно.
Макс присел на корточки за спиной сына, прикрыл ему уши, и сказал:
—Хорошо, давай так: когда последний раз у тебя был секс? Люди научились письменности к тому времени?
—Очень смешно.
—А я и не думал смеяться. Ни разу не видел тебя с девушкой, а времени уже сколько прошло? Шесть лет? Десять?
Еще в детстве мамины подруги подходили ко мне, больно трепали за щеку и говорили: «Какой милый! Разобьет всем девкам сердца!». В школе у меня было много поклонниц, и я не пренебрегал их вниманием. Не знаю, разбивал ли я кому-то сердца, но вот мое уж точно было непоправимо разбито. До сих пор девушки охотно обращают на меня внимание, но ответить им взаимностью дольше, чем на одну ночь, не могу.
—Не десять! Были у меня девушки, и какой в них толк? Почему мы вообще обсуждаем мою половую жизнь?
—Ты это начал.
—Я рассуждал о Плешецкой и ее любовнике!
—Но был бы не против ее…— забывшись, Макс хитро улыбнулся, но уловив смех Миши, не закончил фразу.
—Еще раз повторю — мне не интересно. Лучше расскажи, что удалось раздобыть на этого Арса?
—Аа-аа! Между прочим, много чего, за что ты будешь целовать мне руки!
—Надеюсь ты их помоешь после Мишиного ужина!
—Очень смешно!— он бросил обеспокоенный взгляд на сына, но быстро успокоился.— В общем, слушай: зовут его Терентьев Арсений Дмитриевич, тридцать восемь лет, успешный бухгалтер, я бы сказал один из лучших в нашем городе. Репутация у него безупречная, с руками отрывают. Занимается частной практикой уже двадцать лет, опыта будь здоров. Женат десять лет, трое детей — семь, четыре и два года. С последним ребенком интересная история, рассказать?
