—Шутишь? Говори все, что знаешь.
—Тут самый сок! До его рождения они с женой пытались развестись. Информация закрытая, знаем только мы с тобой и Ленинский районный суд. Короче, жена устала от его… внимание… барабанная дробь…
—Я тебе сейчас тресну! Говори!
—… измен! Пара-ба-бам! Подали на развод, уже начали делить детей и имущество, как вдруг суд сворачивается, и все кончается примирением сторон.
—По причине?
—Да жена его оказалась беременна третьим и поняла, что на одни алименты не проживет. Сама нигде не работает, шьет одежду на заказ, но денег с этого много не заработаешь, а еще троих детей воспитывать… Короче, мелкий семью спас, а папаша их все не уймется, видимо.
—Где ты нашел этот алмаз?— восхищенно спросил я.
—Есть у меня одна красоточка,— Макс снова прикрыл Мишке уши.— Грудь больше головы, задница… в целом, есть за что подержаться! Давно уже с ней знаком, периодически встречаемся. А самое главное — отходчивая!
—Ладно-ладно! Мы отошли от темы.
—Не сильно-то и отошли. Потому что мало того, что она работает в этом суде, так еще ей посчастливилось сидеть на самом слушании Терентьева!
—Секретарем?
—Бинго!
Слова Макса потекли по моим венам опьяняющим теплом. Я готов был броситься ему на шею и расцеловать!
—Ты видел дело?
—Пришлось ради этого не хило так потрудиться! Три раза.
—Избавь меня от этого, умоляю. Скажи, что ты снял копии!
Макс лукаво поиграл бровями, растянув интригу до последнего, а затем медленно утвердительно кивнул.
—Ты просто… ты…— вырывалось у меня.— Макс, ты самый лучший человек в этом мире!
—Да ладно!— улыбался он и кивал, воображая аплодисменты.— Можно просто господин Бог, этого будет достаточно.
Ловелас со стажем! Как это к месту! Как это приятно! Тогда у меня не оставалось сомнений — дело практически раскрыто. Дам им немного времени и сделаю качественные снимки, чтобы у Плешецкого не было ни единого вопроса!
Но шло время, дни за днями — пролетела неделя. Из развлечений у Плешецкой были второсортные фильмы, которые она любила пересматривать чуть ли ни каждый день. Часто она ходила в кафе, созванивалась с людьми, но все разговоры были деловые. Так, я узнал, что ей пришлось уволить рабочих, после которых краска на стенах посыпалась точно песок, а ее Арс Терентьев все еще не нашел замену. Плешецкая переживала — до открытия ровно месяц, а стены голые. Меню уже готово, персонал практически собран, надо начинать расставлять мебель и наводить красоту, но все шло не по плану. Иногда я ловил себя на жалости к этой юной девушке, но затем вспоминал зачем просиживаю пятую точку, и все становилось на свои места.
В понедельник утром Плешецкая шла, смакуя наступающее лето — сладкий запах цветения яблони, скошенная трава, белые одуванчики, лысеющие на ветру. А я наблюдал за ее прямой осанкой и острым носом в профиле и думал, почему красивые женщины всегда оказываются суками? Плешецкая не носила вульгарный маникюр, ее лица не коснулся шприц косметолога, одежда дорогая, но сдержанная. Редко я встречал женщин, которые имея неисчерпаемый запас денег не тратили бы их на ботокс или прочую чушь.
Она зашла в аптеку, а после свернула с главной улицы во двор с бедными серо-коричневыми пятиэтажками, убитыми детскими площадками и подъездами, не внушающими доверия.
Плешецкая села на скамейку около одного из подъездов, обняв старушку, поджидавшую ее. Руки пожилой женщины похлопали Плешецкую по спине, и я заметил какие у нее были кривые и опухшие пальцы. Сама она крохотная — подуй ветер и старушку тут же снесет. Возле скамейки стояла трость.
Я сел чуть поодаль, скрывшись за кустами сирени.
—Как ты?— спросила Плешецкая.
Голос старушки я слышал отрывками, таким он был тихим и неровным.
Плешецкая протянула женщине пакет из аптеки:
—Вот, возьми. Когда придет медсестра?
—К трем. Уже места живого нет от этих уколов.
Плешецкая взяла женщину за руки, бережно поглаживая опухшие пальцы.
—Все будет хорошо, мам. Всего-лишь очередной приступ. Скоро станет легче.
—В моем возрасте легче станет только после смерти.
—Не говори так! Ты столько лет борешься, и в этот раз все будет так же.
Она отвела взгляд от матери, засмотревшись на играющих детей. Нос ее покраснел, она нервно шмыгнула и натянула улыбку.
—Как Артемка? Передай ему спасибо,— сказала женщина и похлопала пакет с лекарствами.
—Все хорошо.
—Не обижает тебя?
—Нет, мам. Все спокойно, не переживай.
—Ну хорошо,— вздохнула женщина.— Может, у тебя жизнь лучше сложится, дай бог. Мне бы внуков дождаться, а там и помирать не страшно.
Плешецкая оперлась лбом о руку, из-за чего ее лицо повернулось в мою сторону. Я замер, задержав дыхание, будто это могло помочь. Солнцезащитные очки скрывали половину лица, но я все равно надеялся, что она не повернется еще глубже. Достаточно один раз пересечься с ней взглядом — и все. Лучше свернуть дело недели на две, чтобы ее память стерла мой образ.
—Тетя Люся спрашивала про тебя, не стала ли ты известной,— сказала мать и прокряхтела старческим смехом.
—Кто такая тетя Люся?— вздохнула Плешецкая.
—Ну помнишь, ты к ней на сольфеджио ходила? Соседний от моего кабинет. Ну пианино у нее еще захлопывалось так, что ты чуть пальцы не переломала!
—Аа-аа, ну да, помню… А почему я должна стать известной?
—Она все нахваливала, какой у тебя чуткий слух, все ноты в школе улавливала с первой попытки! Вот и ждет, когда певицей станешь, ну или хотя бы пианисткой.
Плешецкая усмехнулась, и вышло как-то скомканно и грустно. Воспользовавшись случаем, я пересел к ним спиной, заняв более удачную позицию.
—Передай ей, что известность мне не грозит.
—Ой зря ты, Ликуся, так себя настраиваешь! Я вот всю жизнь любимым делом занималась, и когда уволиться пришлось, почти не жалела ни о чем. А ты так и просидишь дома, а потом детей родишь и уже не до мечты будет!
—Ну все, мне пора,— Плешецкая хлопнула руками по коленкам и встала со скамейки.— Давай помогу подняться?
—Заспешила сразу! Что-то ты мне не договариваешь…
—Не выдумывай, пошли давай,— мягко сказала она, но я успел уловить нотки раздражения в ее голосе.
Пока она помогала матери вернуться домой, я крутил какое-то непонятное ощущение, возникшее в солнечном сплетении.
Логическая цепочка, возникшая в моей голове, вырисовывала единственно верную версию происходящего. Плешецкая, не получив поддержку мужа в открытии собственного бизнеса, решила связаться с не менее успешным человеком, дабы он спонсировал ее начинание. Только по какой причине она взялась именно за кафе, если всю жизнь занималась музыкой? И второе — почему Плешецкий ей не стал помогать? Или она изначально не вводила его в курс дела? Тогда по какой причине?
