Капитан оскалился. Осторожно провёл ножиком по шее княжны, и девушка почувствовала, как на коже набухла кровавая капля.
—Уверен, Ларан? Ты можешь строить из себя настоящего пирата, король, но ты слишком мягкосердечен. Это все знают. Так что, я режу ей горло? А потом сразимся, кто кого.
Джия посмотрела наЛарана и улыбнулась. Обида и гнев отступили. Близость смерти, как всегда, воодушевляла её. Она полностью расслабилась, позволяя телу превратиться в желе, как иногда делают маленькие дети.
—Да, Берси, да. Ты прав. У меня мягкое сердце,— вздохнул Ларан, отбросил перепуганную девушку за спину, уронил саблю на пол (она вонзилась в доску и задрожала) и продолжил проникновенно и печально:— Я слишком добр для этой жестокой жизни. Вот если бы на моём месте был дед… Но, увы… Или если бы у отца родился другой сын… Клянусь, я бы удалился в обитель милосердных дев и молился бы за этот грешный мир всю жизнь…
Берси расхохотался. Девушка позади Ларана упала на колени и закрыла лицо руками. Джия наоборот внимательно следила за лицом герцога.
—Хочешь расскажу, как я догадался, что у бочек два отделения и есть дополнительное днище посредине? Что для вина всего лишь полбочки, а другая предназначается для красоты и услады?— спросил герцог, улыбаясь, как если бы они оба сидели в кабаке и вели дружескую беседу.
—Ну,— капитан прищурился.— Ты же не надеешься заговорить мне зубы, Ларан? Это было бы наивно даже для тебя.
—Нет, конечно. Хочу похвастаться перед смертью. Ты ж не выпустишь меня отсюда, не так ли? Я ж понимаю: стоит меня зарезать, и династия пресечётся. А тогда кто угодно может заявить свои права на корону. В том числе и такой лихой капитан как ты.
Капитан сжал Джию крепче.
—Слишком много болтаешь, король…
—Ой, да ладно. Можно подумать, кто-то узнал что-то новое. Так вот, не поверишь, я увидел дырочки для вентиляции, Берс. И тогда я подумал: а зачем в винной бочке — дырочки? И зачем вину — вентиляция? Мысленно почесал затылок и подумал: «как же так…»
Джия отвернула лицо и скользнула вниз, обдирая кожу о лезвие ножа. Берси попытался перехватить её, но вдруг вздрогнул и отпустил, захрипев. Княжна свалилась кулем, затем вскочила, отпрянула и обернулась, сжимая в руке нож, выхваченный из голенища. Берси замер, согнувшись пополам и держась обеими руками слева от ключицы. Меж пальцев его торчала рукоять ножа. Мужчина мычал от боли, но не пытался вынуть клинок.
—… как же так,— продолжал Ларан холодно,— не может жеБерси быть настолько идиотом.
Он стремительно подошёл к скорченной фигуре, рывком вытащил нож и одновременно отпихнул капитана ногой в живот. Тот упал, зажимая рану обеими руками и заорал.
—Но я ошибся, Берс,— улыбнулся герцог, вытирая нож о штаны.— С кем не бывает, да?
Он приставил к горлу поверженного саблю.
—В каких бочках находятся остальные пленники?
Капитан не ответил, продолжая рычать сквозь стиснутые зубы, и тогда герцог обернулся к пленнице, которая смотрела на всю эту сцену расширившимися от ужаса глазами из-под раздвинутых пальцев. Та продолжала молчать и дрожать. Ларан повторил вопрос на незнакомом для Джие языке. Женщина заплакала и испуганно принялась что-то лопотать.
—Джия, душа моя, ты сможешь разрубить дно у девяти бочек?— поинтересовался герцог.— Вот же гадёныш!— добавил печально.— Я надеялся, что хоть некоторые из них полны вином до краев, а не наполовину.
Глава 11
Гнев королевы
Четыре года назад королевский дворец наЗапретном острове, разрезающем полноводную Шуггу на два рукава, был уничтожен. Столичный Шуг, названный в честь реки, навсегда запомнил тот день, когда невесть откуда взявшиеся кровавые всадники захватили город и предали его огню и мечу. Большая часть захватчиков вместе с ужасающим принцем Калфусом погибла в пламени пожарища, разом охватившего дворец. Оставшиеся в живых долго вспоминали грохот и чёрный дым, заслонивший небо. Шептались, что Чёрная колдунья — королева Леолия — победила кровавого принца с помощью чёрной магии. Это и воодушевляло и пугало людей. Приятно осознавать, что твоя королева самая могущественная, но…
Спустя время Леолия отстроила дворец заново, но не наЗапретном острове. Тот так и остался скалиться в небо обгорелыми развалинами. Новая королевская резиденция расположилась на краю города, почти в самой Заповедной роще, где находился храм богине. Четыре спаянных башни с окнами-бойницами, изукрашенные резьбой трехэтажные корпуса, с колоннами, портиками и большими, арочными окнами — это было странное здание, в котором причудливо смешались черты замка и дворца. Сиреневый сад, фонтаны, тропинки, посыпанные мраморной крошкой, а вокруг — зубчатые грозные стены.
Зал, в котором королева собирала совет щитов, располагался в одной из четырёх восьмигранных башен. В него не вели окна. Малахитовые колонны поддерживали небесно-голубой свод в звёздах. Восьмигранный стол, восемь тронов для семи щитов и королевы. За каждым троном на стене — щит с гербом герцогства. В день совета он становился порталом, что значительно сокращало время в пути для хранителей.
Когда Ларан, умудрившийся опоздать почти на полчаса, шагнул, наконец, в зал, Леолия строго взглянула на него. Королева, как обычно, была в бархатном чёрном платье с высоким стоячим воротником. На тёмных волосах золотилась крохотная корона, а на груди сияло ожерелье из отполированных медвежьих камней.
Пять герцогов синхронно обернулись к вошедшему.
По правую руку от королевы сидел Эйдэрд, герцог и хранитель Медвежьего щита, а так же законный супруг Леолии. Место по левую пустовало. Справа отЭйда расположился Нэйос, полный, похожий на спящего кота, герцог Шёлкового щита. Его глазки утопали в круглых щёчках, пухлые пальчики мирно дремали, сцепленные в замок на столе. Далее находился трон Сеумаса, хранителя Горного щита. Тот успел отрастить бороду и теперь казался старше. Коротышка, похожий на сказочного гнома. Никаких шелков и бархата — только кожа и шерсть.
Рядом с пустым местом, знаменующим отсутствие Южного щита, пламенел костром рыжий Юдард, герцог и хранитель Золотого. Это был самый молодой из герцогов — ему исполнился лишь двадцать один год. Первый в своем роду, спаситель королевы, едва не отдавший за неё свою жизнь. Одни только члены совета знали, что происходил герцог из кровавых всадников, лютых и давних врагов Элэйсдэйра. Когда-то давно, когда Юдард был ребёнком, его спас Медвежий герцог и сделал своим оруженосцем.
Рядом такой же новоиспечённый — Серебряный щит, герцог Инрэг, до конца отстаивавший Шуг четыре года назад. Позади трона Южного щита, вырезанного из липы и перевитого гроздями винограда и ветвями персиков, стоял Рандвальд. Он был прекрасен, как никогда. Благородное юное лицо, золотые волосы, чёрные, траурные одежды с серебряным позументом. Единственный, кто не посмотрел в сторону опоздавшего.
—Ларан, герцог и хранитель Морского щита,— звучно и холодно произнесла Леолия,— вы опоздали. Что случилось?
