—Южные короли могли исцелять любые болезни, кроме старости.
Ювина сердито захлопнула книгу. Она не любила, когда написанные истории критиковали. В воздух поднялся столбик пыли. Рандвальд скептически посмотрел на старшую сестру.
—Если это так, то почему именно наш щит поразила чума? Что же дед не справился с ней и не исцелил хотя бы одну только любимую жену?
Девушка разозлилась.
—Не знаю. Может потому, что никто не верит в старые сказки? Думаю, чтобы управлять магией, нужно хотя бы верить в то, что ты это можешь. А мы между магией и артефактами, вроде медвежьих камней, всегда верим только в артефакты. Потому что так проще. Наверное, поэтому волшебство уходит из нашего мира.
Рандвальд задумчиво посмотрел в потемневшие синие глаза.
—Ты правда веришь в это, Ю?
* * *
Солнце озарило бесчисленные шатры, раскинувшиеся от горизонта до горизонта, когда заревел рог, сзывающий всадников. Мужчины вскакивали, заплетали ритуальные косы, натягивали штаны, длинные рубахи и укреплённые металлическими пластинами куртки.
День начала состязаний. Победитель получит в жёны саму принцессу и сможет делать с ней, что захочет. Это и пугало и манило. Гедду считали колдуньей, боялись, ненавидели и желали. Много кто из всадников хотел бы показать этой женщине её место. Альшарс разрешил. Сам Наследник разрешил! Это опьяняло крепче лошадиного вина.
На ровной, вытоптанной накануне площадке расставили мишени. Ближние и дальние. Каждый род должен был выставить самого меткого из стрелков. Лицом к мишеням на крае площадки построили помост выше человеческого роста. На нём, на пышных подушках сидел сам наследник и его ближние. Родственников Альшарс потерял накануне, а потому ближними были его военачальники. На низких столах рабы разместили виноград, напитки, хлеб и сыр. По обе стороны от королевского помоста вдоль всей траектории полёта стрел расположились подушки и циновки зрителей.
Стрелки обходили помост, кланялись и застывали в тридцати шагах, чувствуя тяжёлый взгляд своего повелителя. Нужно было попасть во все мишени, сначала в ближние, потом дальние. И молодые ворчали, видя расстояние, которое должны были преодолеть стрелы.
Слева от помоста висел гонг, огромный, едва ли в рост человека. Тёмная рогатая фигура шамана с молотом в руках замерла рядом. На этот раз старик был одет в длинную белую рубаху, из-под которой торчали загнутые носки сапог. Пурпурный плащ по-прежнему волочился по земле.
Альшарс поднял руку.
—Смерть с нами!— низко пророкотал его голос.
—Был и будет, но не сегодня,— отозвались подданные, и ветер разнёс эхо голосов по степи.
—Покажите, всадники, чего вы стоите.
Наследник опустился обратно, расправив узорчатый распашной халат. Против обыкновения, в этот день Альшарс нацепил на себя побрякушки, которые никогда не любил: его грудь украшало тройное тяжёлое ожерелье из сверкающих красных и зелёных камней, а запястья, словно цепи, сковывали золотые браслеты. Он сидел, подвернув одну ногу под другую, руками опираясь на ритуальную саблю, чьи ножны и эфес переливались самоцветами.
—Приди, Смерть,— прорычал жрец,— и стать впереди нас!
—Лицом к врагам, спиной к нам!— отозвались зрители эхом.
Шаман ударил в гонг, и тяжёлый гул насытил небо.
Засвистели стрелы. Ближние мишени оказались утыканы, и все стрелки попали «в яблочко». Когда выстрелил последний из них — юноша лет шестнадцати, у которого только-только начинала пушиться верхняя губа, шаман вновь ударил в гонг.
Всё это время Альшарс сидел неподвижно и действительно казался истуканом, наряженным в ритуальные одежды, сверкающие на солнце словно гора самоцветов.
—Второй круг!— провозгласил шаман.
Стрелки обошли королевский помост и вновь прошлись, напрягая луки. На этот раз не все стрелы достигли целей, большая часть из них либо промахнулась, либо попала не в центр мишеней. Зрители закричали, и их крики, презрительные или торжествующие, подхватили всадники, не видевшие поля состязания. Их алые ряды протянулись едва ли не до самого горизонта.
Двадцать победителей! Двадцать тех, кто в следующих испытаниях будет претендовать на руку принцессы. Самых метких.
Вдруг из рядов всадников, толпившихся за мишенями, выдвинулась маленькая тонкая фигурка в алом плаще с луком за левым плечом. Она быстро направилась к королевскому помосту, и ближние принца дёрнулись было, ноАльшарс остановил их движением руки. Зрители вытянули головы от любопытства и с каждым шагом дерзкого нарушителя всё больший ропот проносился по их рядам.
Это была девчонка! Неслыханная наглость!
Она скинула капюшон, и каждый мог видеть мягкие, волнистые волосы цвета неба на востоке, едва на нём взошло солнце. Розовые пряди были убраны в простой хвост. Белая рубашка едва доходила до колен, открывая тёмно-красные штаны, завязанные ленточками на лодыжках. Мягкие кожаные сапоги смягчали шаг. Тёмно-зелёный чекмень был распахнут, и в целом девушка поражала взоры мужчин вольностью одеяния и поведения.
—Охотница. Это охотница,— шептались они.
Но другие им тут же отвечали:
—Их больше нет…
—Значит, это последняя…
И все недоумевали от дерзости женщины, осмелившейся прийти в мужской круг, туда, где её ждала только смерть.
Остановившись в двадцати шагах от королевского помоста, охотница вскинула руку в приветственном жесте и крикнула:
—Ты ждал меня, Альшарс. Я пришла.
Кто-то из мужчин шагнул к нахалке, но принц кивнул женщине, и все замерли.
Охотница обернулась, лениво скользнула взглядом по мишеням, а затем вскинула лук и выпустила подряд несколько стрел.
—Я достойна тебя, мой принц?— спросила насмешливо.
Её стрелы — каждая — расщепили стрелы тех, кто попал в самое сердце дальних мишеней. Стон ужаса и восхищения разнёсся среди зрителей.
Охотница так же неторопливо подошла к ближайшей мишени, вытащила одну из стрел, зацепивших дерево лишь с краю и, резко обернувшись, выстрелила ей прямо вАльшарса.
Мужчины вскочили, хватаясь за сабли.
Наконечник срезал одну из алых кос с головы наследника.
Альшарс зверем перемахнул деревянное заграждение и медленно, будто зловещая тень ястреба, двинулся к охотнице, застывшей на месте, опустив лук. Подошёл и хрипло произнёс:
—Напрасно ты вернулась.
Девушка фыркнула, вскинула голову и заглянула в его страшные глаза.
—А я могла уйти?— спросила с мрачным сарказмом, всё же против воли отводя взгляд.
—Да,— подтвердил наследник.— Я отпускал тебя. Но, вернувшись, ты упустила эту возможность, Джия. Теперь тебе придётся сразиться в каждом из испытаний.
