«Плевать мне на династию,— раздражённо подумал Ларан.— И на щит. И на всё королевство».
—И на море?— тихо и коварно спросил двойник.
Ларан замер.
Семь древних королей. Семь даров. Осталось пять. Но был ещё один род, обладавший собственным даром: Кровь. Избранные Смертью. ВЭлэйсдэйре часто забывают об этой восьмой династии…
—Лари!
Мальчишка чуть не плакал, кусая губы. И его ярко-голубые глаза часто смаргивали.
Герцог выдохнул. Он не видел иного выхода, кроме смерти. Взглянул на мальчишку.
—Что?
Тот обрадовался, вспыхнул от удовольствия.
—Вот, посмотри.
Поднял руку с куском угля и стал рисовать. Прямо на воздухе стали проявляться чёрные линии. Лицо… Шрам… Жуткие глаза, левый опущен уголком вниз. Вечная ухмылка на обезображенном лице…
—Смерть между нами!— рыкнул Ларан, затягивая время.
Всадники заорали ритуальный ответ.
«Ну? Зачем, скажи на милость, мне портрет Альшарса?»
—Ты не понял?— удивился мальчик.— А если вот так?
Он провёл рукой по воздуху, стирая шрам. А затем выправил левое веко портрета. Опустил задранный уголок губы…
Ларан вздрогнул. Голос его, выкрикивающий очередной лозунг Смерти, пресёкся.
Эйд.
Эйдэрд, бездна тебя возьми! Не одно лицо, но слишком похожее, чтобы быть случайностью.
«Ты знал?» — спросил хрипло.
—Нет,— отозвался тяжёлый голос Медведя за его спиной.— Я не знал.
Ларан мысленно восстановил в памяти родовое древо Шумейсов. Райдарда. Младшая сестра отца Эйдэрда зияла чёрным пятном. Пропавшая за несколько… Сколько?.. шесть лет до рождения Эйда. Похищенная кровавыми всадниками, а, значит, всё равно, что мёртвая. Её оплакали и забыли. Основательно забыли.
Итак, Альшарс — наполовину Медведь. Ему не больше тридцати шести, но вряд ли и сильно меньше. Он умеет читать эмоции других людей. Он видит их чувства. Он слышит интонации в речи. Он так же бесстрастен, как медведцы. Умеет контролировать эмоции, как и все Шумейсы. У него иная логика, чем у кровавых всадников.
Поэтому он и непобедим.
Он сильнее и тех и других в своей двойственной природе.
Он не кровожаден, как его братья и сестры, он безжалостен. Просто безжалостен. Не игрок. Увидев опасность, не станет играть с ней, а просто раздавит. Сразу.
НеКалфус.
НеГедда.
Медведь, планомерно и чётко выполняющий заранее задуманное. Неудержимо идущий к собственной цели.
Поэтому его так боятся всадники. Он не такой, как они, он не понятен для них.
А ещё в нём непременно есть сила камней. Сила Царя Ночи. Потому что Альшарс принадлежит и роду Медвежьих королей. А, значит…
Вот тот камень, которого не хватало Ларану.
Герцог закрыл глаза, выдохнул.
«Спасибо».
И ринулся в атаку. Джия отбила удар, увернулась, её сабля просвистела рядом, срезала рог. Всадники закричали от азарта и ужаса.
Противники вновь замерли напротив друг друга.
Всадникам плевать, кто их жены и матери. Они наслаждаются близостью с женщинами, не заглядывая в их лица. И в этом их ошибка. Ларан был уверен, что никто, даже покойный Сальгаш, не помнил, кем являлась мать наследника. Просто потому, что им было плевать. Зря.
Эйдэрд планировал уничтожить Альшарса лунным клинком. Безумие. Их встреча стала бы последней для Медведя. Лунный клинок не убьёт того, в ком течёт кровь королей-медведей.
Интересно, знает ли сам Альшарс об этом? Есть ли в его планах этот поединок?
Маловероятно.
НоЛаран почему-то не сомневался, что так и есть.
Он скинул однорогую маску. Знал, что грим и узоры на лице защищают его личность едва ли не лучше неё.
—Ты спросишь меня, женщина,— просвистел, растягивая слова,— почему это случилось с тобой. Почему ты умерла. А я скажу тебе: повстречав мужчину, либо преклони колени свои, либо уходи. Как можно дальше. Беги, и белая птица уведёт тебя в безопасное место. Хочу ли я твоей смерти? Нет. Я хочу, чтобы ты жила.
Лицо её, растерянное, потрясённое, Ларан загородил отАльшарса самим собой.
—«Как же так?» — спросишь ты. Но мы все во власти Смерти, и не женщине вставать против мужчины,— театрально зловещим голосом продолжал он.— Не оглядывайся на опыт других. Беги. Пока можешь бежать. И не возвращайся.
И, увидев осознание в её глазах, вновь сделал выпад. Наискосок. Она отбила, и сабли скрестились.
—Ты бросил,— шепнула Джия.
На короткое «меня» времени ей не хватило, но он понял. Отпрыгнул, вырывая клинок из тисков.
—Всё не то, чем кажется,— рассмеялся вслух.
А затем провёл серию атакующих выпадов: в шею, в живот, в плечо, подсечка в бедро. Джия ушла, змеёй увернувшись от них.
—Он — Смерть.
Серые глаза блеснули металлом. «Тебе какое дело⁈» — прочитал он в них. Усмехнулся. И, резко присев, нанёс удар снизу. Джия вовремя отпрыгнула, крутанула его лезвие своим, отбрасывая руку прочь.
Да, родная. Давай, им нужно зрелище. Мы с тобой не обманем Альшарса, но остальных…
Вновь скрестились сабли, и глаза сблизились с глазами.
—Я за тобой,— шепнул он.
А затем ногой отбросил девушку, освобождая клинок.
Джия упала на траву, перевернулась кошкой и вскочила, вновь направив на него остриё. Серая хмурь в её глазах потеплела, становясь похожей на летние грозовые тучи.
Они прошли круг пружинистым шагом, держа дистанцию. Джия обманчиво ударила клинком по клинку, ноЛаран не повёлся на провокацию. Шаг. Ещё один. Альшарс оказался позади него шагах в пяти. Наследник не покинул поле боя, так и замер, где стоял в самом начале.
А затем Ларан рванул вперёд, сабли сошлись, провернулись, и герцог вдруг оказался позади неё. Захват рукой за шею, губы коснулись её волос.
—Люблю. Беги.
—Сердце справа,— выдохнула она.
И тотчас Ларан бросил девушку на землю, улыбнулся во всю ширь и прыгнул на короля.
Глава 28
Тайны прошлых дней
Альшарс шагнул назад, и сабля Ларана просвистела мимо.
—Жаль,— вздохнул Ларан.— Надежды, конечно, почти не было, но всё равно — жаль.
Герцог замер напротив принца, чуть покачиваясь, переступая с носков на пятки и обратно.
«Ты дашь ей уйти. Джия тебе не нужна. Но они — не дадут,— думал Ларан, безмятежно улыбаясь и прямо глядя в глаза, в которые больше никто не мог смотреть прямо.— Значит, нужно затянуть нашу схватку.»
