—Мне надо найти Дрэз,— прошептала я, провела рукой по влажному лбу.— Или хотя бы Бертрана. Он точно где-то здесь.
Дверь открылась, и вошёл Артём с котомкой из грубой бумаги.
—Я заказал суп. Ты же не ела ничего? Будешь?
—Да,— я решила быть милой.
Он присел, вынул из котомки два стеклянных судка и две ложки из какого-то тонкого белого материала. Не металл. Не дерево. Протянул один мне. Я взяла. Нет, это не стекло…
Суп оказался довольно вкусным. На мясном бульоне. Специй слишком много. И соли.
—Артём, скажи… если бы ты хотел найти человека, как бы ты его искал?
Он удивлённо покосился на меня.
—В соцсетях. Например. Ну или… А что тебе о нём известно?
—Имя.
—А фамилия?
—Нет.
—Отчество?
Я помотала головой. Кто ж его знает, какие Кот себе придумал фамилию и отчество? Артём нахмурился:
—Год рождения? Место рождения?
—Нет.
—Ну хотя бы примерный год рождения?
—Не знаю.
—А возраст? Ему двадцать или шестьдесят?
Я приуныла.
—Не знаю.
—Как это? Только имя?
—Да.
—Ну а пол хоть знаешь?— рассмеялся Артём недоверчиво.— Мужчина или женщина?
—Мужчина.
—Отлично. Уже радует. Ну вбей в соцсеть имя. Если не Александр, то, может, их будет меньше миллиона.
—Бертран.
—Как? Так он что, не русский? Не в России живёт? Ну тогда тебе интерпол нужен. Но сейчас, извини, с этим проблемы.
—Да нет. В России. Я уверена, что даже в Питере.
Артём задумался.
—Подожди,— снова достал телефон и начал водить по нему пальцем, а затем постукивать.— Гм. Их тринадцать. Вот смотри, один из них наверняка тот, кого ты ищешь.
Я заглянула. В маленьких кружочках один под другим шли портреты. Или картинки. Никого, похожего на друга не я не увидела.
—Можешь мне оставить свой телефон?
—У тебя нет моего номера? Ты удалила?
—Мне надо найти Бертрана.
—Не понял.
Я вздохнула и, ощущая абсолютную беспомощность, упала на подушки. Что такое номер? Причём тут телефон? Почему спрашиваешь одно, а отвечают другое? И как обо всём вот этом расспрашивать, чтобы не оконфузиться?
—Артём, одолжи, пожалуйста, мне несколько монет. Я потом отдам.
—Без проблем. Сколько тебе перекинуть на карту?
Что⁈ На какую карту? Причём тут карты и деньги? Я чуть не взвыла.
—Забудь. Обойдусь.
—Да ладно,— растерялся он.— Тысяч десять хватит пока? Или больше нужно?
—Зачем так много? Мне… я же несколько просила. Штук десять.
Артём вздохнул и усмехнулся:
—Так и я про то. Десять так десять. У тебя карта прежняя ведь, да? Ты не меняла? И привязка к этому номеру?
—Ты можешь мне их не на карту кидать, а в руки дать?— терпеливо уточнила я.
—Наличку? Ну… Налички у меня с собой нет. Но не переживай, я сейчас сниму.
Он встал и направился к двери.
—Артём,— крикнула я,— подожди. А как ты ко мне домой попал? Там же дверь закрыта должна была быть?
—Соседи открыли,— он пожал плечами.— Не Прокофьевна, а та… Как её… Анжелика Михайловна. Тебе купить что-нибудь?
—Мозги,— мрачно процедила я.
И знания.
—Говяжьи?
Я тихо зарычала:
—Это была шутка! Артём, я просто пошутила!
—Да ладно-ладно. Чего ты злишься? Я скоро вернусь.
Я полежала, прислушиваясь. Где-то играл рояль, откуда-то доносилось «бу-бу-бу». А потом встала и оделась. Корсет надевать не стала. Лекарства подействовали. И нужно было что-то делать. Например, обойти город. Бертран не может вот просто взять и исчезнуть. Коту было свойственно находиться в самый неожиданный момент. А ещё… если меня выбросило сюда, и если Дрэз забрали отсюда, значит, в этом городе непременно должен быть зеркальный портал. Своя собственная Башня Смерти. И её нужно найти.
И Румпеля.
Кого-то из них. Кто-то из них непременно мне поможет. Бертран с радостью, а Румпеля я заставлю.
Я вышла из квартиры, и на лестнице меня повело. Вцепилась в перила. Гм. То есть, всё-таки местные лекарства не так всесильны? Но не отступать же. В конце концов пара часов прогулки мне не повредит. Любой город можно обойти за два часа. Ну, пусть три.
Дом, в котором я жила, оказался грязно-жёлтым. С кривыми стенами и тёмными провалами застеклённых окон. Он окружал меня неправильной пятиэтажной трапецией, внутри двора стояло несколько машин. Я огляделась и заметила арку. Вышла, схватилась за стену. Зажмурилась от света.
Мимо мчали машины. Улица была неимоверно длинной и вся уставлена высокими домами. Впрочем, слева от меня через широченную дорогу, похожую на каменное поле, оказался садик. Надо передохнуть, прежде, чем двигаться дальше.
Меня снова зазнобило.
Машин было не много, и я успела пробежать между ними. Почему-то бензиновым механизмам это не понравилось, и они истошно завопили, словно металлические ишаки.
—Совсем охренели,— сказал какой-то дядечка, кутавшийся в длинный кафтан из толстой материи,— обкурятся и прут на красный свет.
В саду на развесистом дереве краснели яблоки. И стояли скамейки. Я подошла и села. Голова отчаянно кружилась. Это на улице так холодно или лихорадка возвращается?
—Ещё раз нездравствуйте,— раздался надо мной жёсткий и знакомый голос.
Я запрокинула голову и увидела молодого мужчину. Тёмные русые волосы скошены на сторону. Коротко стриженный ёршик продлевает виски. Чёрный дублет. Чёрные штаны из грубой материи. И белые ботинки. И ледяные серые глаза.
—Герман… э-э…— я отчаянно пыталась вспомнить вторую часть имени. Отчество, это, кажется, так называется.
—Павлович,— процедил он.— Но это неважно. Потому что, надеюсь, мы не увидимся больше. Послушайте, Алиса Романовна, я отлично знаю таких женщин, как вы. Вы можете дурачить моего брата, притворяясь милой и беззубой крошкой, но не меня.
—Вот как?— я откинулась на спинку скамейки и прищурилась.
—Именно так. Давайте договоримся, что вы больше не появитесь в его жизни? Уверен, вы найдёте себе другого мажора…
—Артём разделяет ваше беспокойство?
Губы Германа дёрнулись, на щеках появились желваки. Он прищурился.
—Девочка…— прошипел он и, видимо, хотел вставить что-то угрожающее, но я не дала.
