Я не могла понять, чего все переполошились.
Дезирэ уступал Мариону в росте и комплекции: не высокий (метр семьдесят пять, наверное, в нём всё же было), не могучий, скорее худой и жилистый. Глаза того цвета, который приобретает черешня перед тем, как станет гнить. Льняные пушистые волосы, на затылке встающие хохолком. Светлые брови на загорелом лице. Словно подчёркивая ассоциацию с глазами, на нём был камзол вишнёвого цвета с золотой вышивкой. Бурый шерстяной плащ оттенял темноту фигуры алой подкладкой. Ничего вот прям такого. Не Чертополох.
—Только с тобой, братишка, только с тобой,— усмехнулся странный тип.
—У меня другие планы.
«Так он что — тоже принц?» — сообразила я и с любопытством уставилась на Дезирэ, пытаясь понять старше он или младше Мариона.
—По хорошему не пойдёшь?— уточнил черешневоглазый.
—Не-а. Будь добр…
—Я не добр, Мар.
—Я тоже, Рэз.
Они скрестили взгляды.
—Хорошо,— внезапно согласился Дезирэ.— Я так и предполагал.
Он вскинул руку и щёлкнул пальцами. И зал трактира заполнили… стражники! Много-много стражников в металлических касках и с обнажёнными шпагами. Я оглянулась на друзей принца и не нашла их. Трактир вообще стремительно пустел.
Марион обнажил клинок и замотал плащом левую руку:
—Что ж, повеселимся, братец.
—Веселись,— согласился Дезирэ, отступил и, взяв с какого-то стола морковку, аппетитно ей захрустел.— Только учти, король велел доставить тебя живым или мёртвым. Честно признаюсь, второй вариант мне нравится больше.
Стражники приблизились, Марион рассмеялся, а я поняла, что это нифига не весело. И мне не нравится вот совершенно. Я схватила принцу за руку.
—Ты с ума сошёл⁈ Тебе так сложно просто явиться перед очи отца и поговорить? Обязательно нужно убить кого-нибудь?
Марион с удивлением оглянулся на меня. Видимо, не ожидал увидеть.
—Дрэз, беги домой.
—И оставить тебя одного?
—Я не один. Посмотри, какая со мной весёлая и многочисленная компания!
—Ты идиот,— убеждённо заявила я.
И Марион, подтверждая мои слова, ринулся на стражников. Зазвенели шпаги. Я попятилась, не зная, что делать. Выбежала из трактира, остановилась, схватившись за голову. Конечно, я не могла его бросить в такую минуту. Всё же он тогда на дороге обо мне позаботился. Но вот только… Даже если получится отобрать шпагу у одного из стражников… Фехтовать в маске на лице и специальной экипировке это одно, а вот так — совсем другое. Да мне в первую же минуту чего-нибудь выколют!
Что делать? Что?
Впервые в жизни у меня даже идей не было. Одно было ясно: вот так уйти я не могу.
И я снова вернулась. И в меня едва не вмазался стул, отброшенный Марионом. в стражу Принц ловко уворачивался, падал на одно колено в выпаде, вскакивал, отбивал удары. Эдакий лихой, смертельно опасный танец. И мне как-то сразу вспомнилось, что Марион был на войне. Меня затошнило от волнения.
—Ладно,— вдруг сказал Дезирэ скучающе, поднялся со стола, на котором сидел и наблюдал драку.— Мне надоело.
Он оказался рядом со мной, схватил за шиворот и приставил нож к горлу. Ну или кинжал. Мне не было видно что. Что-то острое.
—Братик, сдавайся.
—Ты перережешь горло мальчику?— изумился Марион, действительно останавливаясь. Стражники тоже замерли.— Ты настолько низко пал, Рэз?
—Нет. Конечно, нет, Мар. Не люблю пачкать руки. Просто прикажу вздёрнуть на виселице и всё.
Мне стало страшно. Марион не был злым, но… Кто я такая, чтобы моей жизнью шантажировать принца? Дезирэ рехнулся что ли? Марион, прищурившись, смотрел на нас. А затем вдруг опустил шпагу и скривился.
—А с другой стороны… Вечер всё равно испорчен. Отчего б и не повидаться с папочкой.
—Сдай оружие, Мар,— спокойно отозвался второй принц и бросил меня в руки стражников.
—Я арестован?
—Пока нет. Но, думаю, это ненадолго.
—Дьявол!— сплюнул Марион и, сломав шпагу о колено, отшвырнул в сторону.— Рэз, отпусти ребёнка. Его дома ждут.
Принц Дезирэ скривил губы.
—Что никогда в тебе не понимал,— произнёс насмешливо, надевая на руки перчатки,— так это твоего мягкосердечия. Тряпка ты, Мар. Мягкая и пушистая.
И вышел. Марион последовал за братом. Меня потащили тоже.
—Эй!— возмутилась я.— Вы же слышали? Меня сказано отпустить!
—Ваше высочество, отпустить мальчишку?— уточнил стражник, который волочил меня за шиворот.
—Нет,— Дезирэ мельком скользнул по мне взглядом.— Он станет залогом лояльности.
* * *
Во второй раз королевский дворец мне меньше понравился.
Он показался мне каким-то угрюмым и мрачным, несмотря на всё своё великолепие. Тронный зал был довольно небольшим. Белый мрамор неприятно напоминал больницу. Развешанные по стенам доспехи и оружие подавляли. И отполированный до зеркального блеска пол. Бр-р-р.
Почему король решил разговаривать со своим собственным сыном в таком официальном месте? И, кстати, зачем тут я вообще?
Второй вопрос показался мне даже интереснее первого.
Марион замер посреди стражи в позе гордого Мцыри, вскинув голову и скрестив руки на груди. Он был зол. Это чувствовалось во всей фигуре и в том, как он постукивал каблуком. Дезирэ прошёл и встал красным пятном рядом с троном. Короля не было.
За окном уже сгустилась ночь, и в оконных стёклах отражалась наша странная группа. Вдруг Марион оглянулся и подбадривающе подмигнул мне. И тут же раздались тяжёлые шаги, эхом загремевшие по коридору. Судя по тому, как тотчас подтянулась стража, к нам шёл был монарх. Я тоже невольно распрямила плечи и втянула живот.
А вот принцы остались невозмутимы. Дезирэ, прислонившись к трону, грыз орешки, а Марион… ну а что Марион? Разве его хоть что-то могло заставить изменить излюбленной расслабленности?
Король вошёл. Дезирэ почтительно склонился в поклоне. Стража отсалютовала оружием.
Монарх шествовал не один. Рядом с ним плыла обворожительной красоты блондинка в раззолоченном платье. А я подумала, что этой девице намного более подошло бы быть феей, чем Каре. Лёгкая, воздушная, того и гляди — взлетит. Когда король тяжело опустился на трон, она встала по левую руку от него (по правой был Дезирэ) и нежно нам улыбнулась. Всем, не выделяя кого-либо.
Я с трудом смогла оторвать взгляд от её очарования и перевести его на папеньку принцев.
Андриан напомнил мне… Челентано. Вот серьёзно. Такое же вытянутое лицо, кривые зубы, низкий лоб, и при всём вот этом — мужественность и харизма. Король ухмыльнулся, облокотился о ручку трона и посмотрел на провинившегося сына.
