Однако ни земля, ни пол, ни кавалеры, склонившиеся перед господином и жалко морщившие губы в почтительных улыбках, не торопились спасать Золушку. Видимо, это должна была делать всё та же фея.
—Мой принц,— я откашлялась,— вас же Белоснежка ждёт!
Он с досадой оглянулся на меня, Синди взглянула с упрёком. Да ладно! Потом сама мне спасибо скажешь! Такие прекрасные принцы гуляют с золушками, а женятся-то на принцессах-белоснежках.
Но Марион, очевидно, не счёл меня достойной ответа. Они с Синди спустились в зал и застыли в изящных позах друг напротив друга, чуть наклонившись и протянув вперёд правые руки, согнутые в локтях, и правые ноги, оттянув носочки.
—Вот так всегда,— простонал один из брошенных кавалеров за моей спиной.— Всё лучшее — ему!
—Он — принц, Офет!
—Значит, должен жениться на принцессе!— мрачно возразил упрямец.
Я обернулась. Это был высокий и крепкий молодой человек с пшеничными волосами, и по цвету, и по внешнему виду. Солома — солома и есть. Тяжёлая нижняя челюсть, вытянутое лицо, голубые глаза. Фиолетовый камзол с жёлтыми вставками и золотыми цепочками. Светлые усики и бородка клинышком удлиняли лицо ещё сильнее. Крупные губы.
—Ну так пойди и скажи ему об этом,— насмешливо посоветовал другой, весь пламенеющий алым шёлком и рыжими волосами.
—Вот пойду и скажу.
—Ты идиот, Офет? Это — измена.
«Интересненькое у них понятие об измене»,— подумала я, перегнулась через перила и попыталась взглядом снова найти принца с Золушкой. Что делать? Вроде как уже и ничего: дальше сказка должна сыграть сама себя, как и положено всем приличным сказкам. Но разве эта — приличная? Разве прекрасный принц должен быть вот таким⁈
Ой, не нравится мне всё это, ой не нравится!
Платье Синди кружилось красивыми серебряными волнами. Я невольно залюбовалась. Всё же Синди — самая красивая из местных девиц. Не скажу, что лишь благодаря моим трудам, но… Как всё-таки приятно иметь дело с натуральными, качественными материалами, а не китайским ширпотребом!
Огромные окна были распахнуты настежь. Двери на террасу — тоже. И всё равно из-за множества активно двигающихся людей, из-за обилия горящего воска, из-за всех этих тканей в зале было довольно-таки душно. Особенно тут, наверху.
И я спустилась вниз, пробралась вдоль стеночки, перехватив по пути яблоко (сунула его в карман куртки), подхватила бокал с каким-то вином и вышла на террасу. Она тянулась практически вдоль всего фасада, была довольно широкой и уставленной кадками с цитрусами. Внизу журчали фонтаны. Я подошла к белой (крашеный чугун? камень?) балюстраде, оперлась на перила между двух тёмных горгулий и взглянула вниз.
Внизу темнел и светился золотыми искорками фонарей парк. Замок поднимался над ним на рукотворном, довольно высоком холме, и в лунном свете я разглядела жемчужные струи трёх каскадных фонтанов. Геометрические аллеи. Самшит, выстриженный в виде фигурок. Фонтаны. Шпалеры. Красиво. Но я не очень люблю регулярные парки.
Зато дальше за ним виднелись белые шапки гор.
Я выпила вина, а затем принялась грызть яблоко. Пора бы уже этому сну закончиться. Золушка обрела принца, пусть и вот такого, но всё же. А дальше они жили долго и счастливо. Я зевнула. И услышала мягкие шаги и приглушённый девичий голосок:
—Не понимаю, Ваше высочество, что я-то тут делаю? Принц уже третий танец не может наглядеться на свою блондиночку, и я в недоумении. Никто, конечно, не претендует на сердце сына короля, упаси Боже меня от таких глупостей, но… то, как это происходит именно здесь и сейчас, становится похожим на оскорбление. Мой отец, будь он жив, не стал бы этого терпеть.
Жалобщице ответили ещё более тихим, едва слышным голосом, вот только от него у меня по коже почему-то побежали мурашки.
—Ваш отец, славный король Анри, был мудрым монархом, но порой не мог совладать со своим темпераментом. Это опасный недостаток для королей. Я прошу вас, Ваше величество, не поддавайтесь негодованию. Мой племянник юн и глуп. Первое быстро проходит, а второе… Второе, полагаю, мудрой женщине только на руку.
Так… Я верно понимаю, что снова подслушиваю разговор, не предназначающийся для моих ушей? Осторожно выглянула из-за химеры, так удачно скрывающей моё присутствие. Изящная фигурка в платье мне не была знакома, а вот высокая, чёрная с белым хвостом жёстких волос…
Вздрогнув, я прижалась к каменному чудовищу поплотнее.
—Как бы ни был глуп принц Марион,— возразила девушка, решительно запахнувшись в меховую накидку,— но не настолько же, чтобы в присутствии невесты, вернее — возможной невесты, ухлёстывать за красоткой настолько явно. Может быть, это — его истинная любовь?
Королева Белоснежка (нетрудно было догадаться, что это она) нервно хихикнула и принялась обмахиваться небольшим веером. Она подошла к балюстраде и стала смотреть в сад. Луна освещала бледное точёное личико и тёмные провалы глаз. Принц Чертополох встал слева от неё. На луну набежала рваная туча, и лица заговорщиков скрыла темнота.
—Предлагаете его убить?— поинтересовался дядя прекрасного принца, вскинув голову и глядя куда-то поверх горизонта.
—Нет, ну что вы! Принц очень важен для нас.
—А его девушка…
—… не очень.
Я вздрогнула. Ничего себе — Белоснежка! Ай да синеглазая девочка!
—Это снимет разногласия между нашими королевствами?
Туча вновь сбежала с лунного диска. Белоснежка обернулась к профилю неподвижного Чертополоха. Положила принцу-дяде ручку на плечо, и это белая ручка с растопыренными тонкими пальчиками смотрелась на чёрном камзоле, словно птичка, заблудившаяся в ночи.
—Полагаю, что да. Но поторопитесь, пока мой будущий жених не успел прикипеть сердцем к девчонке.
Чертополох промолчал.
Королева подхватила юбки и важно прошествовала обратно, навстречу веселью и музыке. Мне ничего не оставалось делать, кроме как ждать, когда Его высочество чёрный принц как-там-его-по-имени тоже покинет место заговора.
Заморосил лёгкий дождик. Этого ещё не хватало!
На моё счастье из дверей выскочила парочка смеющихся девушек, а за ними — тройка подвыпивших кавалеров.
—Аха-хах! Я вся задохнулась!— журчала одна из девиц, пухленькая и коротенькая.— Невозможная жара!
—Ой, здесь дождь,— жеманно протянула длинная и тощая.
—Прохлада! Дождь!— обрадовалась толстушка.
Я снова оглянулась на Чертополоха, но того на террасе уже не было.
—Он испортит платье! И воротничок!
—Ах, ну и пусть, ну и пусть! Лей посильнее, дождик!— позитивная пышка вскинула ручки и закружилась под дождём.— Дождик! Дождик! Я люблю дождик!
Хохоча подхватила подругу и принялась скакать вокруг козликом.
