Бровь Пандемония дрогнула.
—Он бредит…
—Неужели?— Охотник вскинул голову. В его глазах приглушённо сиял свет, свет, что я видела, когда мир вокруг взорвался и монстров хаоса разнесло в клочья.— В состоянии изменённого сознания я вижу тебя насквозь, демон. Вовсе не для мира ты явился в Орден, а для войны. Ты жаждешь разрушения. Но скоро твоя игра закончится. Ты не сможешь вечно всех дурачить. Я тебя остановлю.— Дарен разрезал мечом воздух.
В полумраке его улыбка казалась совершенно безумной. А в следующий миг он конвульсивно дёрнулся, и из его горла хлынула кровь.
—Дарен,— шагнул я к охотнику, но меня перехватил демон.
—К нему сейчас лучше не приближаться.
—Но…
—Он не владеет собой.
Я сглотнула подступивший к горлу ком, глядя на страдания Дарена. В Зале Душ он тоже страдал. «Другой дороги в мире, где царствует хаос, просто нет» — вспомнились его слова. Другой дороги… нет…
Сердце больно сжалось, и я, не отдавая себе отчета, а может, соображая как никогда ясно, рванулась из удерживающих меня рук демона. К Дарену.
Успела, чтобы его подхватить, но не удержала, и мы вместе осели на землю.
Я уложила его голову себе на колени, убрала с лица охотника мягкие шёлковые пряди волос. Белые как снег. Он лежал неподвижно, с закрытыми глазами, а по подбородку стекала кровь.
—Дарен,— позвала тихо. Его ресницы дрогнули, но он не открыл глаза.
Я не чувствовала ни холода земли, ни прохладу ночного ветра, только лёд в сердце, распространяющийся по всему телу. Прижав к груди, баюкала своего бедного друга.
Не сразу заметила тени, что метались по саду. И человеческие голоса, раздающие команды.
И улыбку Дарена.
—Они всегда приходят слишком поздно,— проговорил он едва слышно,— не так ли… Арен?
Глава 17. Храм последней надежды
—Мне двадцать два!
—Двадцать два?!— Вот это новость.— Никогда бы не подумала,— съязвила я.
—Почему?— удивился Дарен, даже перестав поглощать шоколадный мусс.— Удивлена, что я на три года тебя старше?
Окна лазарета выходили в сад, где алели кусты диких роз и щебетали птицы, добавляя прелести солнечному дню.
—Потому что ведёшь себя как подросток!
—Но мусс же я твой доел, хотя сахару в нём маловато,— поморщился охотник, отставляя пустую тарелку, и вытянулся на кровати.
Ну что с ним делать? Вечно приходится…
—С сапогами на постель!— возмутилась я, подбоченившись.— А ну слазь! И мусс был не для тебя!
—Сама же сказала «для больного», а у меня недомогание — с утра голова болит,— сделал охотник несчастное лицо, но покорно встал и оправил камзол с красной розой на груди.
Оглядев место преступления, я всё же решила сменить постельное бельё, а то мало ли какую заразу охотник притащил на подошвах. Первый рабочий день в лазарете накладывал серьезную ответственность. Добродушная мисс Магда становилась до крайности щепетильной, когда дело касалось её вотчины, а здесь, среди пропахших лекарствами и травами льняных простыней, она была царь и бог. И деспот, если что-то случалось не по ней. Луон ходатайствовала о моей кандидатуре на должность помощницы в лазарете — будучи тут как у себя дома (любит она со всеми заводить дружеские отношения — смотрительница не стала исключением)— и мне предстояло показать себя с лучшей стороны. Я собиралась приложить максимум усилий, чтобы не вылететь в первый же день, одного не учла…
—Тебе что, делать нечего?
Дарен, усевшись на прикроватную тумбу, сосредоточено считал голубые и белые ромбы плитки на стене.
—Ты и есть моё дело,— с полуулыбкой напомнил охотник.
Странно, что после всего пережитого в саду, он и двух часов не провёл в лазарете, куда его перенесли ловчие, явившиеся по тревожному сигналу — всплеск энергии, должно быть, был нешуточным! Приняв ванну и отослав служанку за стаканом молока, я уже собиралась лечь спать, когда в дверь постучали, и я вместо молока получила истекающего кровью охотника. С бешено горящими глазами он пытался убедиться, что со мной всё в порядке, но в тот момент я не была в этом уверена. Ума не приложу, как ему удалось сбежать от мисс Магды — верно, в тот вечер дежурила не она — но транквилизаторы минут через десять подействовали, и Дарен свалился на пол. Вдвоём с вернувшейся служанкой Мелисс мы уложили его на диван и сообщили о случившемся в лазарет. Прибывшая на зов смотрительница даже и не подумала обследовать состояние охотника, заверив, что «проспится, полегчает», а дала мне успокоительного отвара с добавлением снотворного — как я позже догадалась, потому что после вопроса мисс Магды, не помешает ли мне охотник или унести, и моего невразумительного ответа, я ничего не помнила. Утром Дарен опять был в моей гостиной, но в чистой одежде, причёсанный и в хорошем расположении духа.
Покончив со сменой постельного белья, я окинула взглядом порученную мне палату: десять кроватей, восемь из которых пустовали.
В лазаретном корпусе таких палат насчитывалось около сотни. В некоторых из них лежали тяжелораненые охотники. Мне, естественно, поручили кого полегче: одному следовало подлечить нервы и он почти всё время спал под воздействием сильных успокоительных; у другого были лёгкие ожоги рук — досталось в День Пламени. Совсем юный, он с опаской и любопытством поглядывал на Дарена. Не знаю, стало ли ему известно, что охотник в одиночку остановил прорыв, но и того, верно, было достаточно, что на груди Дарена красовалась роза с заключёнными в ней тремя звёздами — личным символом хаен-вентров.
—Чего уставился?— грубо спросил охотник.— Глаза вырву.
Юноша покраснел и отвернулся.
—Зачем ты так?— осадила я Дарена.— В отличие от тебя, он на своей территории.
—Я пошутил. Пусть боится,— шепнул мне охотник.
В дверях стояла смотрительница лазарета с сурово сведёнными бровями. Впрочем, вероятно, это её анатомическая особенность, потому что, даже когда мисс Магда улыбалась, она всегда и хмурилась. Одновременно.
—Что происходит?— Полное волевое лицо смотрительницы со здоровым румянцем на щеках внушало трепет даже бывалым воякам, если те надумывали совершить какую-нибудь глупость, по мнению мисс Магды. На Дарена её острый взгляд не произвёл никакого впечатления, но, по крайней мере, смотрел он не мимо неё, как, бывало, поступал с теми, кого считал маловажным.— Дарен Харсед, как я погляжу.
—Магда,— отметил он. Без приставки «мисс» имя в устах охотника прозвучало фамильярно.
—Долечиваться пожаловал?— не повела она и бровью на его своеволие.
—И не мечтай.
—Тогда — вон!— Освободила она дорогу на выход.— Посторонним в лазарете не место.
—Я не посторонний,— бросил он на меня взгляд, как бы давая понять, ради кого он тут отирается.
