У меня перехватило дыхание, и я не смогла вымолвить и слова. На глазах выступили слезы.
Дарен сжал мою руку.
—Хватит на сегодня. Ты ее всю измучила, старая ворожа!
—А ты ничего не хочешь спросить?— неистово вспыхнули глаза старухи и улыбка зазмеилась на ее изжеванных губах.— Ты идешь в самый огонь! В огонь!
—Идем, нам здесь больше делать нечего,— помог мне подняться Дарен.
Старуха смеялась тихим, безумным смехом, раскидывая потроха своим голодным кошкам, жадно набрасывающимся на угощения, мяукая и будто даже подвывая.
Хаос меня не коснулся, не коснулся…
—Я не помешал?— раздалось из темноты, и из самой ночи выступил Ив Пандемония. Свет пламени танцевал на его заостренном лице и сиял в глазах.— Я за тобой, Триллиан. Поздно уже.
—Как ты меня нашел?— Уму непостижимо!
—Узнал, какую карету ты наняла, и спросил извозчика, куда он тебя доставил.
—Тебе не стоило…— голос сорвался.— Дарен со мной.
—Поэтому я и поспешил.— С его губ не сходила легкая полуулыбка. Его это забавляет?
Демон вступил в круг света и неторопливо огляделся.
—С кем имею честь?..— вскочила на ноги старуха, поспешно отирая окровавленные руки о фартук.
—Ив Пандемония.
—Демон!— насмешливо воскликнула бабушка, смело глядя гостю в глаза.— Один из семи.
Он только хмыкнул, явно восхищаясь осведомленностью невзрачной и странноватой старухи.
—Огненная Саламандра,— представилась она в свою очередь; уголок его губ едва заметно дернулся.— Не смотри на седые пряди, раньше они были огненными. Самый что ни на есть огонь!
—Встречаться не доводилось, но наслышан,— почтительно склонил он голову.
—Как бы не наслышан! В свое время я гадала не на куриных потрохах, а вашего брата! Вот где рождалась истина — и всё будущее как на ладони!— расхохоталась она во всё горло.
—Рад знакомству,— не изменяя улыбке, сказал Ив.
—Что бы ты запел лет пятьдесят назад!— не унималась старушонка; лицо ее преобразилось, будто даже помолодело.— Теперь-то я уж конечно не то, что раньше, но, бывало, думаю, не тряхнуть ли стариной…— провела она тесаком по камню, высекая искры.
—Охотно верю,— примиряюще поднял руки демон.— Триллиан, повозка ждет.
Попрощавшись с бабушкой, я пообещала, что как-нибудь снова к ней загляну.
—Заглянешь, не сомневайся,— уверенно подтвердила она.— И вот еще что… не верь ему,— взглянула она на демона, не смущаясь, что он стоит рядом,— никогда ему не верь. Он будет лгать, потому что ложь у них в крови!
Ив усмехнулся и отошел в сторонку.
Я хотела идти, но она меня остановила.
—Он поставил на тебе метку.
—Что? Какую метку?— Помнится, отец что-то говорил об этом, но я тогда не придала значения. Думала, что таким образом он хотел выпытать правду, узнать, зачем Ив капнул мне на кожу несколько капель своей крови.
—Его кровь касалась тебя. Я чувствую на тебе его запах,— втянула она в ноздри воздух.— Если ты против метки — пусть снимет. Если он будет против того, чтобы снять, то…— многозначительно, с улыбкой взглянула она на Дарена.— Хотя не думаю, что с ним просто сладить даже хаену…
Этот разговор остался только между ней и мной.
—Дарен,— отозвала она внука на несколько слов, когда мы с Ивом выходили за калитку.
Я не удержалась от взгляда на демона. Метка, значит… Хаос его поглоти!
Дарен вернулся раздраженный и злой и, ни слова не говоря, уселся в карету.
—Что случилось?— забралась я следом, воспользовавшись отсутствием Пандемония, которого взяла в оборот старушка, рассказывая, как она в молодости лихо потрошила сослуживцев Ива, узнав, что уже и тогда он командовал небольшим отрядом; сколько же ему лет?
—Ничего не случилось,— мрачно отозвался охотник, продолжая глядеть в окно, в темноту ночи.
Ив заскочил в карету и закрыл дверцу.
—Дарен, не забудь! Два-три свежих сердца одержимых мне вполне было бы достаточно для одной порции!— прокричала вослед его родственница, махая на прощание.
Ив усмехнулся.
—Милая старушка.
Глава 30. Исполнившееся пророчество?!
Со дня посещения Саламандры прошло несколько дней.
Большую часть времени я гуляла по саду. Наступила осень, и деревья стояли одетыми в золотые и багряные наряды. Теплое солнышко золотило дорожки и листву, скамейки и лица людей. Природа дышала прохладой и тишиной.
Я много читала. Много думала о том, что сказала гадалка, но так и не решилась спуститься в подвал.
Неужели это правда, что я разделила душу с Нэйтом? Что мое желание вернуть ему воспоминания, послужило к этому толчком, и артефакт разделения души сработал?
Поэтому ли Нэйт не меняется, пребывая в обличие монстра, что новая энергия позволяет ему это? Или он понимает, что обернись он человеком, и мне будут грозить большие неприятности? И не только мне. Он понимает? Неужели он понимает? И чувствует меня. Как и я его.
Подобные размышления непрестанно меня волновали. То, что случилось со мной и Нэйтом, было чем-то невероятным и пугающим, и в то же время я чувствовала, что стою на пороге чего-то нового.
Это будоражило воображение и страшило. С Дареном я об этом не говорила. Он однажды только спросил, правда ли то, что сказала «старуха», и, услышав в ответ, что всё так и есть и что тот человек — Нэйт, задумался.
О чем он думал? Быть может, размышлял, как вообще мы дошли до того, что происходит. Или жалел, что не исправил всё раньше. А может, в его сердце зарождалась надежда? Но надежда на что? Я сама не понимала, чем обернется разделение души с монстром хаоса? Я спасла Нэйта или это только временная отсрочка, и его всё еще ждет безумие и смерть?
Служить мне… Саламандра сказала, что он будет служить мне. Подчиняться? Слушаться во всем? Он разделил со мной мою душу. Об этом было даже подумать страшно. Но почему такое стало возможным? Неужели потому, что Нэйт поделился со мной воспоминаниями, драгоценными кусочками своей души? Это нас объединило?
—Я не припомню, чтоб такое случалось прежде,— как-то сказал Дарен, меряя шагами дорожку перед скамейкой в саду.— Я бы знал. Старуха, очевидно, сошла с ума!— Он не верил, да и как тут поверить?
Я перелистнула страницу книги. Поверить… Когда всё кажется настолько невероятным. Что нас ждет впереди?
—Что они собираются с ним делать?
—С монстром?— уточнил Дарен.— Пока они его изучают, но, думаю, долго это не продлится. Он — угроза. И генерал Роин это понимает, не понимает он другого — отчего эл’сафид замер в своей чудесной ипостаси. И вряд ли догадывается. Тебя ведь еще не вызывали для исследований?
