Ее возглас был встречен смехом.
—Нет, конечно! Совет в помощники звал. Всей толпой резали.
И, глянув на нее, князь снова расхохотался.
А Забаве вдруг обидно стало. Потешается над ней, как над ребенком малым! Но едва дернулась слезть с княжих колен, как Властимир стал тем, кем был — не терпящим возражений князем.
—Я не разрешал уходить!— зарычал, стискивая бедро.
И вся легкость утра растаяла быстрее тумана на солнце. На глаза навернулись слезы. Забава опустила голову, скрываясь за разлохмаченными косами.
—Прости, князь…
А мужчина шумно вздохнул.
—Все эти вещи я сам делаю,— повторил уже спокойнее.— В том нет ничего особенного.
—Но всю ночь… А когда же спать?
—Бывало такое, что из полной седмицы я отдыхал лишь малость. Благословение Сварога — не пустой звук.
На смену слезам пришел жаркий румянец. Значит, поэтому князь такой ненасытный с женщиной? Властимир тут же понял ее догадки и, прижав крепче, легко вырвал из рук покрывало. Отшвырнул в сторону.
—Так и есть, Забавушка,— всей пятерней сжал грудь, задевая пальцем истерзанную ласками вершинку.— Как мужчина я сильнее прочих во всем. А еще многие болезни мне не страшны. Теперь же давай твой подарок испробуем. Переплетешь косы наново. А может, и я в этом помогу…
Глава 15
—Пришла все ж таки… Не прошло и седмицы!
И Ирья обернулась, хоть из-за повязки на глазах почти ничего не видела. Капли воды из Чуди сильно повредили женщине, лекари даже опасались, что ее взор навсегда останется мутным.
Забава тяжело вздохнула.
—Прости. Просто утром…— и запнулась, не зная как сказать.
Властимир, конечно, стребовал благодарность за гребни. Аж два раза. А потом оставил ее, изнемогающую от восторга и усталости, чтобы вернуться к своим княжьим делам. Выглядел при этом как кот, нализавшийся сметаны.
Забава же в который раз дивилась тому, сколь много в мужчине огня. И запоздало тряслась от мысли, что могло бы случиться с нею в первую ночь… Но ведь обошлось как-то. Да и потом князь не был слишком жесток. Она успела свыкнуться и даже полюбить оставаться с князем на ночь… Забава схватилась за пылавшие щеки.
А Ирья хмыкнула.
—Ох, Забава-Забава… Когда окажусь на том свете, непременно спрошу, что это одна из птичек небесных в княжьем тереме забыла.
—Я не…
Но Ирья махнула рукой. На ощупь пошарила рядом с лавкой. Нашла стену и встала. Подошла к окну.
—Полно уже, светлокосая. Я ведь ослепла, а не оглохла. Терем и так под самое горлышко слухами полнился, а сейчас вовсе через край полилось. Князь решил наложницу спать у себя оставить, ха! Видать, понравились ему твои песенки…
Забава крепко зажмурилась, переживая мучительный жар стыда. Ох, как бы ей сквозь землю провалиться?! Значит, ее стоны слышали. И наверняка потешаются сплетнями. Однако вместо ободрения получила от Ирьи сердитое:
—… Хватит сопеть! Ярина знаешь как орала? Не то что стража — весь терем слыхал. Однако князя не обмануть. Живо раскусил притворство. Поэтому и выгнал, как только насытился. Зачем терпеть рядом такую наложницу?
—Н-но… она ведь для него старалась!
—П-ф-ф! Для себя она старалась и только. Ради злата да каменьев разных. Ну… Интерес тоже был, признаю. Все же наш господин — мужчина видный. Такого легко полюбить. Поэтому берегись! Сердце у тебя одно. Никому его не отдавай. Даже за самый драгоценный подарок.
Забава так и села на лавку. А руки потянулись схватить поясной кошель, где прятались два выточенные князем гребешка. Их можно было сложить и в одно, зацепляя ручки меж собой.
Ирья не могла знать про то, чем Властимир занимался ночью. Но все-равно ее слова ударили по больному.
—Хорошо, госпожа… Я понимаю.
Однако ей досталось лишь осуждающее покачивание головой.
Женщина на ощупь пробралась к столу и нашла там миски. Ловко наполнила едой.
—Посиди со мной, Забава. Да расскажи, что в тереме делается. Правду ли говорят — мальчишку князь не тронул? Ох, зря…
В иное время Забава обрадовалась бы таким вестям. Но тревога слишком захватила сердце. Зря она пришла в эту тесную и наполненную лекарственным духом горницу. Слова Ирьи задели за живое. Однако Забава постаралась это скрыть. Все равно никому неинтересно.
* * *
Бокша
Бокша нетерпеливо расхаживал от одного дерева к другому. Под ногой хрустела истлевшая от дождей трава, воздух уже напитался холодом, и даже подбитая мехом душегрейка не могла спасти от озноба.
—Ну где эта девка бродит? Ты обещал, что она явится!— бросил, искоса поглядывая на замершую у валуна фигуру.
—Терпи. Ей не так-то просто вырваться, вокруг много княжьих глаз.
Тьфу! Погань какая… Что волхв, что эта девка. Но любая помощь хороша, когда хочется вершить месть. Бокша готов был хоть с мертвой богиней обниматься, если бы это помогло заполучить светлокосую дряь.
—Убью суку,— прорычал чуть слышно.
Будто отрава, Забавушка проникла в кровь. Ни есть, ни спать не давала! Бокша мечтал, что приехав в Сварг-град сможет скоренько прибрать девку к рукам, однако все оказалось непросто. По нраву пришлась знатному выродку игрушка. Властимир глаз с нее не спускал.
Одна радость — нашлись те, кому светлокосая тоже поперек горла встала. Первым был Мстив, конечно. Бокша услышал это в кабаке от одного из стражников. Только поэтому и решился завести осторожный разговор.
Не подвел волхв.
На одно лишь упоминание о Забавушке ощерился. И проклятая она, и ведьма, и мавка злобная. А Бокша поддакивал. Вот так слово за слово к пониманию и пришли. К общей их радости, в тот же день меченную облили водой из Чуди. Не зря Мстив старался, осторожно распускал слухи. Однако простых ожогов было слишком мало!
Недалеко схрупала ломкая веточка, послышались шаги.
А потом показалась и сама гостья, до носа завернутая в темный платок.
—Не могли поближе к терему место выбрать?— зашипела вместо приветствия.— Все ноги сбила, пока дошла!
Мстив еще больше помрачнел. Аж цветом со своей накидкой сделался — такой же черный.
—Дура ты, девка! Здесь место мною заговорено. Чтобы ни одна тварь живая, ни ветер, ни дождь не услышали беседы.
Женщина зло блеснула глазами. Не привыкла, видать, о себе выслушивать. Своевольная… И не бедная, хоть ее платье выглядело серым и простым. Много про нее Мстив не рассказал, только то, что она вхожа в княжьи палаты. Наверняка одна из наложниц. Те вечно устраивают грызню, и странно, что не явились всем гаремом.
