—Стража, ко мне!
Но на его крик никто не отозвался. Только где-то внизу в траве послышался тихий скулеж.
Лютоволк!
Собрав остатки сил, Властимир сунулся в тот угол покоев, где одежду оставил. Кое-как натянул портки, рубаху да успел ременную перевязь с кинжалом на пояс нацепить. От усилий весь взмок. А уж из окна выпал и вовсе будто пьяный.
Грузно повалился в траву и с размаху ткнулся лицом в теплый шерстяной бок. И хоть голова была, как чумная, а все же сообразил ощупать — ранен зверь или нет?
На счастье, лютоволк оказался цел. Но, как и его хозяин, почти без памяти. Едва мог встать на лапы, весь вздрагивал и шатался. Прилечь бы им обоим прямо тут, среди колючей травы, да и утонуть в забытьи, однако Властимир упорно сопротивлялся.
Забава пропала! Надо найти!
Лютоволк вновь заскулил, словно все понял. Подставив косматое плечо, дернулся в сторону, мол, идем же! И Властимир пошел. Едва ноги переставлял, но упорно двигался вперед. И с каждым ударом сердца под ребрами распухал страх.
Куда пропала? Где искать?
Будто в издевку, вдалеке послышался плач. Жалобный и… такой знакомый. Его в пот так и кинуло. Неужели мавки сманили?! Сварог всемилостивый… Они же ее растерзают! Ни клочка не останется! Властимир ускорил шаг.
Если нужно будет — все болото вверх дном перетрясет! Каждую мавку передушит!
От злости прибавилось сил, а перед глазами прояснилось. Князь уже мог разобрать темные избы, зубчатую гряду деревьев за частоколом и мелькающие то ту то там белесые тени. Нечисть даже за заговоренные ворота пробраться сумела! Пусть пока безобидными клочками тумана, но все же.
—В лесу она,— прохрипел с силой растирая нывшую грудь.— Чувствую!
И зверь отозвался густым рычанием. По его телу прокатилась дрожь, и движения стали резче. Ожил лютоволк!
Вместе они добрались до распахнутых настежь ворот. Почему они открыты, князь думать не стал — потом разберется. Бесовщина тут творилась! За стражей бы бежать, однако Властимир понимал — сейчас от нее толку не будет. Воины или без памяти, или не ступят по лесу и пары шагов — слишком сильны ночью злые силы.
Но благославленного Сварогом все равно не возьмут!
И Властимир без страха вышел из-под защиты селения.
—А-а-а!— завизжала Топь на разные голоса.
Впереди мелькнули девичьи фигуры, а амулет на груди превратился в раскалённое железо. Но Властимир даже не поморщился.
—Хоть одну дрянь поймать надо,— зарычал не хуже волка.— Заставлю ее говорить!
Однако мавки не спешили к нему приближаться. Дразнились только и порой кричали голосом Забавушки.
—Князь, спаси!
—Больно!
—Нет, не трогайте меня!
И это ранило хуже обоюдоострого меча! Властимир что есть сил продирался сквозь колючий кустарник, без страха нырял в самую густую тень и, не жалея ног, гнался за убегавшими прочь мертвячками.
—Ах вы, суки прогнившие,— ругался, не жалея бранных слов.— Пусть только волос с ее головы упадет — придушу…
Мавки заходились безумным хохотом. Шныряли между скрюченных деревьев. Растворялись в ползущем по земле тумане, появлялись уже в другом месте. И вновь принимались дразнить. С каждым разом их нападки становились все злее. Одна даже попробовала сунуться ближе, но с диким визгом отпрыгнула прочь, прижимая к груди изрезанную кинжалом руку.
Не по вкусу пришлось нечисти заговоренное железо. Вот и славно! Но вдруг около толстого дерева, сбоку, показалась знакомая фигура, и в груди все оборвалось.
Забава! Это она!
Тонкие руки скручены веревкой и задраны над головой, платье стянуто на пояс, во рту кляп. Девушка билась в путах, изо всех сил пытаясь освободиться, а к ней подбиралось двое волхвов. И один из них уже ослаблял пояс на штанах.
Лютоволк громко зарычал — он тоже это видел! И с громким криком Властимир бросился вперёд. Но через несколько шагов по бедро провалился в ледяную топь болота.
Все это ловушка! А он попал в нее, как последний дурак.
Топь разразилась хохотом. К нему вновь начали подкрадываться мавки. Злые до жути. Готовые навалиться всей гурьбой.
Однако Властимир только крепче стиснул кинжал. Страха по-прежнему не было. Никто не смеет отнять у правителя Северного царства то, что его по праву! И поэтому он выживет. И найдет Забаву!
Глава 21
Уж чего Забава не ждала, так это встретить в Топях живую душу. Или ей мерещится?
Забава что есть сил протёрла кулаками глаза, но нет, старуха никуда не исчезла. И платье ее не поменялось, и крючконосое лицо осталось чистым от гнили, а седые лохмы все так же встрепаны. Разве что глазницы черепа, который украшал навершие посоха, вспыхнули ярче, будто давая как следует разглядеть хозяйку.
—Ну,— проскрипела незнакомка,— налюбовалась поди, аль мне боком встать?
Мавки, толпившиеся на границе света и тьмы, едва слышно захихикали. А Забава аж покраснела со стыда. Как неловко! И заторопилась смиренно склонить голову.
—Прости, бабушка, не гневись. Я…— запнулась, не зная, что сказать дальше.
—Ты решила, что умом тронулась,— подсказала старуха.
—Да, бабушка…
Незнакомка вновь расхохоталась, и мертвячки вместе с ней.
—Ай и занятная ты девка, Забавушка. Робкая, будто дитя, а запах от тебя что ни на есть женский, манкий до одури…
И старуха громко потянула носом.
—…Ни капли горечи не чувствую! Видать, люб тебе князь.
Забава молчала. Боялась сказать глупость, да и незнакомка говорила уж больно смущавшие ее слова.
—…Нда-а-а, такое мужикам вроде князя по душе,— продолжила рассуждать женщина,— чтобы стыд и желание рука об руку шли… Меня Ягиней звать. Смотрительницы к здешним Топям приставлена.
—С-смотрительницей?!
—Верно. Но здесь нам разговаривать толку нет — слишком близко к капищу убийцы…
Убийцы? Это она про Сварога, что ли? Но только Забава хотела спросить, как старуха громко цыкнула:
—…Не смей произносить его имя! А то…
И замолкла на полуслове. К чему-то прислушалась.
Даже мавки притихли. Но лишь на мгновение. Закричав вдруг страшными голосами, схватились за головы, а потом исчезли во тьме. Старуха же подошла ближе и, с неожиданной для тощей фигуры силой, сцапала за локоть. Прытко поволокла за собой.
—Шевели ногами, свет-Забавушка, а не то сгинет добрый молодец, и костей не найдешь.
Молодец?
И тут как обухом по голове — это ведь она про князя! Но как он здесь очутился?!
