Любовалась на гордую стать и шелк темных волос, свободно падавших на плечи. Их кончики путались, закручиваясь кольцами — вот бы расчесать хоть разок! Ох, она была бы очень осторожной! Только бы допустил…
Однако ее восторг был встречен холодным:
—Тебя тут не ждали.
Князь слегка обернулся и уколол таким взглядом, что Забава отступила на шаг. Злой какой! И готовый вот-вот разразиться бранью.
* * *
Властимир
Не было у него охоты видеть наложницу. Да и вообще никого другого. Искал в купальнях тишины — хоть ненадолго унять головную боль, но Забаве снова вздумалось своевольничать. Ох, и получит она за это!
Властимир повернулся, намереваясь прогнать девку словами, а, может, за руку отсюда выволочь, но оробевшая вначале наложница вдруг встряхнулась, и ее лазурные глаза сверкнули ярче звезд.
—Да, я знаю, что ты не ждал меня, господин. Но позволь волосы твои расчесать.
Он ей что, кукла какая-нибудь?! Злость толкнула в плечи с такой силой, что Властимир сам не понял как очутился рядом. А эта блаженная вместо того, чтобы бежать, сама прижалась ближе. На мгновение светлое личико исказила боль — Забава не стала скрывать, что ей неприятна грубая хватка. Но взгляд так и остался полон решимости. И в то же время мягкости, а еще тихого восхищения. Однако это не могло унять ярости, кипевшей в сердце.
—Волосы сестрам своим расчесывать будешь!
И оттолкнул девку прочь. А сам пошел обратно к бадьям. Сейчас помоется и обратно на совет. Мор расползался по городу с неслыханной скоростью, и в этот раз был особенно цепок.
За спиной послышалось шуршание ткани. Вместо того, чтобы обидеться и уйти, Забава скинула с себя накидку и обняла его, бесстрашно прижимаясь щечкой к спине.
—Прости, господин. Я и правда говорю глупости. Но…— вздохнула тихонько,— так хочется помочь. Казалось, обрезала бы свои косы, лишь бы облегчила тяжесть на твоем сердце хоть немножечко.
Как поет! Схватив лежавший на окне кинжал, Властимир обернулся и сгреб золотые косы в горсть, поднес к ним острое лезвие.
—Обрезать, говоришь. Это можно!— прорычал, надавливая сильнее.
Но и теперь взгляд наложницы не изменился! Забава смотрела на него с прежним теплом, будто он ее драгоценными каменьями осыпал, а не грозил испортить девичью гордость. Ярость вспенилась пуще прежнего и… пошла на убыль. Получилось даже вздохнуть полной грудью.
—Можно обтереть твое тело, господин?— тихонько попросила Забава.— Совсем немножечко.
Властимир закатил глаза. Нет, не перестанет он дивиться норову своей наложницы! Пугливенькая и слабая, она могла с упрямством ласковых волн пробраться к его окаменевшему сердцу. Нежно требовала своего, предлагала себя в помощь… Ну ладно, пусть!
Кинжал зазвенел по каменным плитам, откинутый далеко в угол. А Властимир уже сидел на обитом бархатом табурете.
—Делай, что задумала,— велел наложнице.
И через несколько мгновений кожи коснулась смоченная в воде ткань. Мягко скользнула вниз, оставляя за собой теплый след.
А потом снова. Но на третий раз вместо полотенца уже были нежные девичьи ладошки.
Глава 29
Властимир мог на нее разозлиться. Велеть не своевольничать или выгнать прочь, однако Забава все же осмелилась.
Тихонько убрала полотенце и ладонями огладила крутые бугры плеч. Сколько раз так делала! А потом держалась за своего господина, пока Властимир двигался в ней глубокими и сильными рывками. Клеймил болезненными укусами, а в следующий миг целовал сладко-сладко, отнимая дыхание все до капельки.
И сейчас Забава тоже дышала с трудом, но не от выжигающей дотла страсти — лишь нежность переполняла ее сердце и делала прикосновения нежнее пуха. С пробирающим до нутра трепетом она ласкала каждый шрам на могучей спине и плечах. Их было так много! Острые лезвия, яростное пламя или шипастая булава — все это оставило знаки на тугой коже, но не могло сокрушить ее князя. Так силен и креплк он был!
Скользнув ладонями вверх, Забава огладила тяжело вздымавшуюся грудь. Удобно устроила большие пальцы у основания шеи и тихонько надавила, обрисовывая круги.
Властимир коротко выдохнул, и каким-то особым женским чутьем Забава поняла, что угадала — ее господину нравится. Значит, надо ещё.
И она снова давила и гладила. Не упускал ни одного вершка, а потом, совсем осмелев, запустила пальцы в темный шелк волос и принялась трогать голову. То проводила ноготками, то вновь принималась ласкать. А Властимир откинулся ей навстречу и прикрыл глаза. Хорошо ему было! Хмурая складка меж бровей разгладилась, плечи расслаблено опустились и, казалось, жёсткий излом губ тронула улыбка, хоть Забава не могла её видеть.
—Хм-м-м…— заворчал сытым зверем, когда она помяла кожу у височной доли.— Еще.
О, с какой радостью она исполнила!
Уже совсем смело, но так же нежно прикасалась к своему господину. Жадно ловила его довольные вздохи и старалась пуще прежнего.
И вдруг все закончилось. Забава пикнуть не успела, а князь повернулся, одним сильным рывком перетаскивая ее на колени.
—Волшебные у тебя пальчики, девица,— усмехнулся, обжигая горячим взглядом.— Теперь всегда так делать станешь.
* * *
Властимир
От его слов Забавушка вспыхнула и одарила улыбкой:
—Я рада помочь, господин мой.
А потом сама потянулась к нему и поцеловала в губы. Властимир с охотой ответил. Терзавшая весь день головная боль покорилась ласке наложницы и пропала вместе с заботами тяжёлого дня. Все осталось за дверями купальни, и теперь Властимир думал только о девушке — тихой и нежной, как дыхание первых весенних дней. Унести бы ее в покои, уложить на постель и… остаться рядом на седмицу-другую.
А может, вовсе увезти из терема.
Есть у него охотничьи угодья в дне пути от Сварг-града. Места там дикие, нехоженые. Избушка спрятана в лесах на берегу звонкого ручья. Забаве бы там понравилось. А еще лучше, чтобы к тому времени она в тягости была.
В груди приятно потеплело. Как наяву Властимир представил, что будут они одни, только друг для друга. Видел свою красавицу совсем без одёжи, любовался округлившимся животиком и слышал ее призывные вздохи. Такие, как сейчас.
Оторвавшись от желанных губ, Властимир дал себе мгновение глянуть на девушку, и сердце застучало пуще прежнего. И нашел же чудо светлокосое средь лесов. До сей поры поверить невозможно. И зачем только время тянул? Уже бы давно сделал совсем своей.
Ладони скользнули по еще тонкому стану и легли ниже. Без жалости Властимир смял выбеленную сорочку, обнажая стройные ножки наложницы и подтолкнул к себе. Забавушка охотно исполнила, седлая его бедра. Снова потянулась за поцелуем.
