А шаловливый ветер забрался в ветви яблони и осыпал князя и его любимую дождем из белоснежных лепестков.
Хорошо было так, спокойно… И в который раз Властимир молча возблагодарил богов, что встретилась ему на пути светлокосая красавица, вернувшая к жизни не только Ладу, но и сердце господина Северного царства.
Бонус
Ирья
Пот застилал глаза, руки-ноги ломило, но Ирья упорно продолжала вскапывать землю. Этот сад будет не хуже, чем в ненавистном Сварг-граде. Пусть там благоухает волшебная яблоня, зато тут… тут будет великое множество цветов!
Ах, как любила маленькая Ирья слушать рассказы маменьки про поля и леса, устланные пестрым ковром. Как мечтала, что однажды сумеет сказку сделать былью. Радовалась, что жених не называет ее мечты пустыми, а пусть с улыбкой, но слушает рассказы о дивном разнотравье.
Ее Тюшенька и впрямь был бы хорошим мужем. Добрым, ласковым… Только Сварогу такие мужчины оказались не нужны. При жестоком набеге любимый лег в землю, а ее схватили да и продали на потеху воинам.
К горлу подкатила тошнота.
Много лет прошло, а вспоминать об этом так же горько.
Сколько слез было пролито, как часто она срывала голос от криков. А потом… потом, когда ее муки стали невыносимыми — сбежала к ядовитой Чуди. Думала в темных водах спасение найдет. Однако отыскала другое.
Глядя на себя, растрепанную, избитую и униженную, осознала, что нет — не может уйти, не отомстив обидчикам!
И сердце вдруг преисполнилось силой. Жажда отплатить старому князю, а потом и его сыну провела сквозь все испытания.
Через покровителей из знати, Ирья выбила себе место смотрительницы, чтобы исподволь, перебирать наложниц в надежде зажечь в сердце Властимира огонь чувства. Ведь смерть — это слишком легко. А вот страдать всю жизнь по утерянной возлюбленной — достойная пытка!
Ирья с силой вонзила лопатку в землю.
Хитрила, хитрила, а сама же на свой крючок и попалась.
Сначала злилась глупому простодушию деви, скрипела зубами на ее дурные просьбы: лютоволку свободы дать, ястреба сестрам послать… ну разве ж это дело?! А потом… потом пришла радость. Мягкий и все же непокорный норов Забавы привлек Властимира лучше любых самых богатых платьев.
Ирья тихо умирала от восторга, глядя как мягчеет каменное сердце господина Северного царства, а безразличный ко всему взгляд сменяется оживлением.
Но очень быстро ее радость сошла на нет, а вместо нее пришло… удивление.
Ни злато, ни внимание князя не могли запятнать душу новой наложницы. Забава все так же беспокоилась о простых людях, не гнушалась простой работы и готова была жилы рвать за чужое счастье.
Ну не дура ли?
На землю упала слеза, но тут же исчезла, впитавшись в жирные комья.
Ирья быстро смахнула влагу со щек и запрокинула голову, вглядываясь в пушистые облака, что бежали далеко в лазурной вышине.
Красиво так…
Но в ее сердце давно не осталось сил, чтобы любоваться изменениями природы. Вот увидела, что Забаву сдуло со скалы, так и сама умерла. Поэтому и ждала казни, как избавления.
Надеялась, что в горячности Властимир долго тянуть не станет. А вышло наоборот… Живая она до сих пор, даже почти здоровая. Только шрамы ещё видать. Как ни просила Забава, но Властимир все же высек бывшую смотрительницу плетью.
Ирья сама хотела.
Но десяток ударов — это совсем не то, чем можно заткнуть глодавшую изнутри совесть.
За спиной послышались мягкие шаги.
—Неужто весь сад за день посадить решила?
Ну конечно, Ждан. Это ведь его князь выбрал присматривать за разбойницей Ирьей.
—Надобно успеть к осени,— ответила, вновь берясь за лопатку.— Чтобы с первым теплом раскинулся здесь цветной ковер…
—Вот как! Стало быть, мое подношение ко двору.
И перед носом очутилась плетёная корзинка. Ирья даже удивилась немного — откуда тут заморский огнецвет? Неужто купцы заезжали?
—Забава прислала с обозом. А еще весточку тебе.
В грудях мучительно сжалось.
—Это лишнее. Осерчает князь.
Но Ждан лишь хмыкнул и, покряхтывая, уселся рядом прямо на траву.
—Властимир-то? Не-е-ет… Наш господин жонку на руках носит, милует по всякому. Что ему жалкие несколько строк, когда он готов ее золотом ног до головы осыпать? В Сварг-граде, вон, скоро откроют дом для девочек. Премудрости всякие изучать. А ещё Властимир указ издал, чтобы купцы не смели живым товаром промышлять. Особливо женщинами и детьми. Теперь за это казнь лютая.
Ох!
Последняя весть — мед на ее израненную душу! И все равно поверить невозможно!
—Запретил? Совсем?! А как же Совет?
Но Ждан расхохотался, оглаживая густую бороду.
—А что Совет, коли сам Сварог поддержал князя? Сказывают, после речи нашего господина над городом зарокотал гром. Вот!
Тут уж Ирья не могла сдержать улыбки. Против божественного наказа уж точно охотников идти нет.
Она хорошо помнила, что стало с Мстивом. Суд проходил на капище. Князь хотел своей рукой умертвить непокорного. Но когда вели Мстиво мимо идолов, один из них рухнул, как подкошенный. Ну волхва в блин и расплющило. Однако убило не сразу. Долго он ещё мучился, седмицу издыхал, будто псина подзаборная.
Так ему и надо за все мучения, что женщинам пришлось вытерпеть!
—Хорошая весть!— произнесла с чувством.— Не чаяла я дожить…
И осеклась.
Слишком стыдно стало! Ведь если бы Забаве не покровительствовала мертвая богиня, то Чудь сожрала бы девушку и костей не оставил! А князь обозлился пуще прежнего.
На плечо легла теплая ладонь.
—Может, хватит себя грызть, Ирья? Ничего в этом правильного нет.
Она лишь покачала головой.
—Спасибо, Ждан. Но я не копать землю должна, а стать ею. Боги слишком милостивы.
И отстранилась, мягко избегая касания. Ждан глубоко вздохнул, так, что белотканная рубаха натянулась на груди.
—Если такого не случилось, значит, не нужна Ладе твоя жертва. Пойдем. Ужин на столе. А огнецвет ночку в корзине побудет. Его корни хорошо сберегли, не завянет.
В животе голодно заурчало.
Наверное, если бы не ее тюремщик, Ирья вовсе забыла, как выглядит ложка с миской.
Все ее мысли сосредоточились в работе, которой она надеялась самую малость загладить вину. Ведь однажды в этот город приедет законная правительница. И пусть дочь Властимира и Забавы ещё даже не появилась на свет, но и сад Ладогорья не вырастет быстро.
