Девушка быстро пробежала по старым скрипучим ступеням вверх до своей комнаты, закрыла дверь и бросилась на кровать. Несколько минут жгучая обида заставила ее лить слезы, но потом ее внимание привлекла не менее жгучая боль на правой руке. Сквозь слезы она видела красное припухшее пятно на правом запястье. «Наверное, обожгла крапивой пока бежала по лугу,» — решила Элла и бросила на больное место магический пластырь из двух заклинаний.
Боль утихла, как и слезы, и взгляд девушки прояснился. На ее запястье вместо уродливой красной припухлости красовалась изящная алая метка истинности.
Элла вскочила с кровати на ноги, изумленно рассматривая нежданное «украшение». Она знала из преданий, что если встречаются люди из истинной пары, то у обоих на запястье появляется метка истинности, словно печать любви. Только в последние десятилетия уже мало кто обращал внимание на подобные метки. Люди женились себе безо всяких меток, и об идеальных парах, которые нашли друг друга по печати истинности, слышали крайне редко.
—Что?! Так этот высокомерный гад-дракон и есть моя истинная пара? О Боже, за что? Неужели на свете нет других молодых людей, воспитанных и добрых, пусть даже не таких красивых, как этот проходимец?!
Элла вспомнила, как Ингвар поднял ее на руки, в груди зажглось солнце, жар от которого стал распространяться по всему телу. От таких прикосновений потом не только метки могут появляться… Эти светло-серые глаза… Девушка с трудом стряхнула морок воспоминания, а внутри солнце свернулось колючим волчонком.
Девушка возбужденно ходила по комнате взад-вперед. Что делать? Сказать маме? Ну нет, Элла заранее знала, что скажет ее благочестивая мать: «Доченька, метка истинности сулит любовь и счастливую жизнь, как у нас с твоим отцом. Поэтому нужно ждать, когда твоя пара тебя отыщет. Встреча не может не произойти еще раз!»
Встречаться с этим гордецом еще раз девушке вовсе не хотелось, не говоря о том, чтоб связывать с ним свою жизнь. Но если о метке узнает мама, служанки, особенно Грета, которая несмотря на нарочитую грубоватость, была весьма романтичной старой девой, то потом ее уже не утаить ни от кого.
Элла смотрела на проклятую метку и силилась вспомнить хотя бы одно мало-мальски подходящее заклинание, чтобы избавиться от нее. Какие только уравнения не крутились в голове: от простуды, от прыщей, от проказы и даже от родильной горячки. Но заклинания от печати истинности не находилось в ее светлой голове, напичканной самыми сложными магическими знаниями.
Оставалось только одно: заклинание-ожог. Девушка внутренне сжалась в комок, зажмурилась и послала на запястье сгусток энергии. И тут же вскрикнула от нестерпимой боли. Теперь на запястье вместо красивой метки красовался круглый шрам, словно Эллу пытали раскаленной металлической печатью.
«Надо будет как-то объяснить домочадцам, откуда у меня этот ожог…— размышляла девушка.— О, Грета же на кухне готовит обед. Придется устроить там маленький спектакль.»
Все прошло, как нельзя лучше. Элла, как заправская актриса, изобразила, что интересуется содержимым стоящей на плите кастрюли, чем немало удивила служанку. Затем вскрикнула, словно обожгла руку горячей крышкой. Бедная Грета! Элле стало ее жалко: она так захлопотала, так засуетилась, опуская ее руку в холодную воду под свои причитания, чуть не упала со стула, пытаясь достать с верхней полки шкафа какую-то «чудодейственную» мазь. Но Элла ее остановила.
—Грета, милая, не беспокойся. Ты разве не помнишь, что я заканчиваю Академию магии? И у меня есть самые лучшие, самые невероятные невидимые мази. Надеюсь, это маленькое происшествие не помешает тебе в приготовлении праздничной еды.— девушка приобняла пожилую женщину за плечи.
—Да, все будет сделано в срок- всхлипнула повариха.— Ой, эд-линна, а почему вы босиком ходите по каменному полу?
Элла только сейчас сообразила, что оставила на озере свои туфли и зонт. Пришлось послать на ними старого мажордома Ольгерда. Нет, сама она больше ни за что не пойдет на это треклятое озеро!
Глава 7. Мажордом Ольгерд. Незнакомец
Я не спеша добрался до озера. А куда спешить, почти вся жизнь уже прошла. Остатки ее надо прожить степенно, не торопясь. Хотя, помнится, в молодости, я был ух, лихо задирал юбки служанкам из соседней деревни. Своим — ни-ни! Покойный эд-линн Варгос-старший в два счета выставил бы за дверь, был строг и не любил баловства. Сынок-то его, Варгос-младший, отец эд-линны Эллы, особой строгостью не отличался. Да я уже был не в тех годах, чтобы девок на сеновал затаскивать.
А теперь вот шаркаю себе потихоньку, не то, что нонешняя молодежь: все носятся куда-то, сломя голову. Вот и молодая эд-линна: какой черт понес ее на озеро? Еще забыла там свои туфельки да дорогой зонтик. Босиком домой шла, по росе. Не дай Бог простудится!
Обошел все озеро, нет нигде ни туфель, ни зонта. Неужели успел кто спереть из местных сорванцов? Правда, около скалы оборотней я еще не смотрел. Неохота, а придется сходить. Народ все про каких-то оборотней талдычит, которые будто бы облюбовали эту скалу для своей лежки. А как по мне, никакие это не оборотни, а обычные волки. Не верю я в эти бабкины россказни. Дык ведь кто знает… Грета вон божилась, что своими глазами видела оборотня на скале в полнолуние и слышала его вой. Всяко там место нечистое, вода там темнее и холоднее, чем во всем озере.
Вдруг вижу, стоит у самой скалы оборотней какой-то парень. Одет богато, сам из себя видный. А в руках держит туфельки и зонтик нашей эд-линны! Вертит их в руках, разглядывает, как какую-то заморскую штуку. На вора не похож, зачем богачу воровать, да еще женские штучки-дрючки?
—Достопочтенный эд-линн!— обратился к нему.— Это моя молодая хозяйка забыла здесь утром.
Парень вышел из задумчивости и посмотрел на меня с интересом.
—Уважаемый, а вы в чьем замке служите?— спросил меня, протягивая хозяйкины вещи. От души отлегло, а то кто знает этих господ, мог и осерчать.
—В замке Грейден-холл,— отвечаю. А чего ж не ответить, господин приличный, опять же не вор какой.
—А Ваша хозяйка не красивая ли девушка с черными волосами и зелеными глазами?— парень улыбался по-доброму.
—Она самая, эд-линна Элла.
—Элла эд-Грейден….— медленно сказал парень.— А тебя как зовут?
—Ольгерд Ниссом, я тамошний, этот, как его, мажордом.
Парень достал кошель из пурпурного бархата с серебряными вензелями и достал оттуда золотой дукат. И я глазам своим не поверил — протянул его мне.
—Возьми, Ольгерд Ниссом. И расскажи-ка мне про Грейден-холл и его обитателей. А особенно про Эллу. Будешь со мной дружить — этот дукат будет у тебя не последним.
А я взял, чего ж не взять? Скоро поеду на ярмарку, авось подарками Грету задобрю. Она вся сдобная такая, как булочка с изюмом, так и просится на зубок. Ну, а про Грейденов этому ухарю не обязательно все-то рассказывать: где утаю, где придумаю что.
