— Я не хочу ничего понимать! — В ее глазах закипали злые слезы. Не желая показывать их Бренту, она неистово забилась под ним, стараясь освободиться. Но единственно, чего добилась, — это оторвала две верхние пуговицы на своем платье, отчего обнажилась ее упругая белая грудь. Брент напрягся и застыл неподвижно, глаза его заволокло столь хорошо знакомой дымкой.
Всего несколько секунд назад она была счастлива до самозабвения тем, что видит его, и с удовольствием бы разорвала свою одежду, чтобы ничего не мешало ему ласкать ее тело. Наслаждение от его прикосновений и страсти было незабываемо. Влечение сыграло с Кендалл странную шутку. Все ее желание, весь ее голод по мужской ласке мгновенно всколыхнулись, стоило Бренту появиться. Она уже понимала, что ее тело предаст ее же решимость не уступать мужчине.
Она судорожно вздохнула:
— Брент, не смей…
Но он посмел. Его губы с жадностью нашли ее губы, полностью отметая саму возможность отказа или сопротивления. Протест был подавлен в зародыше. Это был шторм, буря, сметающая все на своем пути. Язык Брента с наслаждением пробовал сладкий нектар уст Кендалл, неистово требуя ответа на ласку.
Кендалл сопротивлялась, сколько могла, но хватило ее ненадолго, сознание затуманилось, разум уступил место чувствам, нахлынувшим под ураганным напором Брента. Желание в ней самой было слишком сильным, чтобы ему противостоять. Огонь любви расплавил ее тело, которое таяло, как воск, в умелых руках Брента. Она вернула ему все поцелуи, пылая злой страстью, горечь которой усиливалась от сознания того, что она не может ни в чем отказать ему.
Она почувствовала, как его ладонь проникла в вырез платья, приласкала грудь; шершавая кожа дразняще потерлась о сосок. Текучий жар разлился по всему ее телу, взрывая его изнутри. Она задрожала от гнева, но уступила обоюдной страсти. Она прикрыла глаза, когда он приподнял ее и начал срывать мешавшее ему платье дрожащими, неуклюжими от возбуждения пальцами. Она снова почувствовала песок своей обнаженной спиной, когда Брент начал стягивать с нее панталоны, услышала хриплый вздох, когда Брент увидел ее нагое тело. Отдых и время пошли ей на пользу: груди и бедра налились и стали маняще округлыми, талия могла свести с ума любого мужчину.
Кендалл открыла глаза, чтобы насладиться зрелищем, как Брент снимет с себя одежду. Но когда он, обнаженный, встал над ней и склонился, чтобы лечь на нее, она ощутила головокружение и снова закрыла глаза. Брент был сухощав, жилист и мускулист, как тигр, мощен, но поджар, его мужское естество было твердым, как и взгляд его беспощадных серых глаз.
Она любила, обожала, хотела и жаждала его — навсегда. Если он погибнет, исчезнет смысл ее жизни. Она поняла это за время мучительного многомесячного ожидания.
— Нет! — вдруг вскрикнула она и вскочила на ноги.
— Какого черта?.. — прорычал Брент и попытался схватить ее, но она с быстротой молнии пробежала мимо него и голая бросилась в кусты.
— Кендалл! — зло крикнул ей вдогонку Брент. Она изо всех сил бежала, продираясь сквозь прибрежные заросли, но разве могла женщина убежать от такого мужчины, как Брент Макклейн? Догнав Кендалл, он схватил ее за волосы, резко повернул и прижал к своей нагой груди.
— Кендалл!
Она отчаянно дралась и кусалась, стараясь освободиться от его мертвой хватки, но Брент крепко держал ее. Они вместе повалились на кучу пахнущих летним дурманом листьев. Кендалл отвернулась, стараясь не смотреть Бренту в глаза.
— Я не позволю тебе умереть! Не позволю!
— Кендалл, я не собираюсь умирать!
— Не умирай, Брент, я умоляю тебя! Я изо всех сил старалась научиться жить без тебя. А теперь ты здесь, но только для того, чтобы снова меня покинуть. Я жила одной лишь надеждой снова увидеть и обнять тебя. О Боже, я не вынесу, если ты опять бросишь меня здесь, не вынесу!
Силы ее внезапно иссякли, она перестала сопротивляться. Она обвила его шею и приникла к его губам в страстном поцелуе. Пальцы ее ерошили его волосы; она оторвалась от его губ только для того, чтобы прижаться губами к его плечу. Она лгала: она так и не научилась жить без него и до смерти хотела его сейчас, немедленно, прямо здесь, под теплыми лучами солнца, на листьях, приятно щекотавших их обнаженные разгоряченные тела. Она страстно желала его всегда, в любое время, в любом месте.
— Брент…
— Кендалл, о Боже милостивый, Кендалл! Я люблю тебя, люблю. Я мечтал о тебе все дни и ночи, я жил только для того, чтобы снова обнять тебя, прикоснуться к тебе, любить тебя…
Она почувствовала, как Брент коленом раздвинул ее бедра, ощутила, как его руки приподняли ее, и громко закричала от наслаждения, ощутив в себе его твердую плоть. Казалось, в душе Кендалл взорвались тысячи солнц, она неистово выкрикивала имя возлюбленного, задыхаясь от охватившей ее бури. Крик сладостной муки смешивался с рыданиями, волны страсти накатывали одна за другой, вызывая жаркий трепет во всем ее существе.
Она чувствовала и свежесть весеннего ветра, и мягкость листьев, и тепло солнца, растекавшееся по их телам, как расплавленное золото. Она наслаждалась мужским запахом, чудесным прикосновением сильного, мускулистого тела, шершавостью волосатой груди, от которой твердели ее соски, Она чувствовала, как его жизненная сила вливается в нее, удесятеряя ее собственные силы. Эта сила переполняла ее, словно поток реку во время половодья. Тело ответило на призыв Брента и сотрясалось на вершине наслаждения.
Мир перед ее глазами медленно прекратил кружиться. Она опять отчетливо увидела небо, землю и листья — ложе их любви. Брент приподнялся, тяжесть ослабла, он нежно погладил пальцами щеку Кендалл. Как он ей нужен, но он снова покидает ее!
— Вот и все, а теперь можешь ехать, — прошептала она, прикрыв руками глаза.
— Кендалл, прошу тебя, будь благоразумной.
— Я очень благоразумна! — Она вскочила на ноги. Брент тоже быстро поднялся и попытался обнять ее, но Кендалл с силой оттолкнула его руку. — Я не стану возвращаться домой голая, а надену платье и буду, благоразумна, обязательно буду.
— Черт бы тебя побрал, Кендалл! Иди! Но я не собираюсь уезжать сегодня! В моем распоряжении три дня.
— Мне все равно, три дня или три недели.
— Тебе надо как следует искупаться в холодной воде! — крикнул задетый за живое Брент. — Только не вздумай бежать. Нам есть, чем заняться сегодня вечером.
Кендалл подобрала с песка одежду и быстро натянула не себя. Взгляд ее упал на серые брюки, мундир и высокие черные сапоги. Схватив мундир, она швырнула его в море. Но волна выбросила его обратно на берег, и Кендалл разразилась слезами. Она повернулась и медленно пошла в лес, не по тропинке, а сквозь чащу, чтобы не встречаться с Брентом. Она не стала возвращаться к Эйми, а долго и бесцельно бродила по берегу моря. Ей хотелось все обдумать, но мыслей не было: на нее напало какое-то оцепенение. А когда она силилась думать, в ее душе вспыхивала только жажда мести.
