В эти поистине ужасные секунды Кендалл была уверена, что сейчас Брент повернется и спокойно уйдет — его месть исполнится без его участия. Он будет глумливо усмехаться, а трясина беспощадно засосет ее в свою страшную таинственную глубину и, выжав из легких воздух, раздавит грудную клетку.
— Знаете что, мадам, то есть, простите, миссис Мур, вы сейчас и на самом деле выглядите довольно жалко. Вряд ли вам удалось бы так легко меня провести тогда, в декабре, если бы вы были в таком виде, как сейчас, а не разодеты в шелковое платье. Серебристое. Да, оно было именно такого цвета, я хорошо это запомнил. Слишком хорошо… Конечно, я помню, как я его снимал. Вы, однако, оказались очень умелой соблазнительницей.. Какую хитрую ловушку мне подстроили! Правда, несколько опасную. На месте вашего мужа я не стал бы заходить так далеко. Даже если бы мог лишить Конфедерацию самого генерала Макклеллана.
Удивительное дело, но в этот драматический момент Кендалл больше всего волновала горечь в голосе капитана Макклейна и его полная уверенность в том, что год назад именно она заманила его в ловушку. Кендалл даже на миг забыла, что ужасная трясина продолжает засасывать, поднимаясь все выше. Но это не грязь поднималась, а все глубже и глубже опускалась в нее сама несчастная миссис Мур, ощущая близкое дыхание смерти. А Брент, оказывается, думает, что она соблазнила его с одной-единственной целью — лишить жизни…
Конечно, он хочет, чтобы она умерла. Он и пальцем не пошевелит, чтобы спасти ее. С каким же удовлетворением будет он наблюдать, как природа совершит акт справедливого, по его мнению, возмездия.
Внезапно Кендалл охватил дикий гнев. Самоуверенность и предубеждение затмили его разум! Да и в ту ночь он тоже вел себя как сукин сын.
— Вы форменный осел, капитан Макклейн! — выпалила она, но тут же осеклась. Сейчас этот «осел» оставался ее единственной надеждой на спасение. Кендалл тут же умерила спесь, заметив, как саркастически изогнулась бровь Брента, когда его жертва заговорила голосом благовоспитанной чарлстонской девицы: — Я и не думала вас дурачить, капитан. Мне действительно надо было срочно уехать из города…
— От собственного мужа? — презрительно спросил Брент. Кендалл глубоко вздохнула, стараясь унять невольную дрожь. Трясина мертвой хваткой сдавливала ее грудь и при малейшем движении поднималась еще выше.
— Капитан Макклейн, — произнесла Кендалл с нежнейшим протяжным южным акцентом. — Клянусь вам, я ни в чем не виновата. Я…
— Пощадите мои уши, — с не менее тягучим южным акцентом проговорил капитан. Под деланной галантностью скрывалась неподдельная стальная решимость. — Сладкая моя, любая женщина, если у нее есть хоть капля ума, будет клясться в своей невиновности, когда ее засасывает зыбучий песок. А вас, миссис Мур, я никогда не считал наивной!
— Но вы же не можете считать меня янки! — взорвалась Кендалл.
— Что вы, миссис Мур. Вы настоящая, истинная южная красавица, и я не мог сделать такой грубой ошибки. Но… вы замужем за самым ненавистным на Юге янки…
Он замолчал, снял китель и деловито закатал рукава рубашки. Затаив дыхание, Кендалл смотрела, как Брент становится на корточки, стараясь сохранить равновесие на толстом корне мангрового дерева. Интересно, что он собирается делать — спасать или топить?
— Что вы хотите делать? — побледнев, спросила она. Он улыбнулся в ответ, но ей очень не понравились желваки, заходившие под туго натянутой кожей его щек, и стальной блеск прищуренных глаз.
— Вас интересует, не собираюсь ли я дать вам утонуть? — ласково спросил Брент. — Ни за что на свете, миссис Мур. У меня с вами свои счеты, и я не собираюсь отдавать какому-то дурацкому болоту свое право мести.
Макклейн лег плашмя, носки его сапог погрузились в трясину. Протянув вперед руки, он словно тисками сжал руки Кендалл. Она инстинктивно схватилась , за его плечи, вся дрожа, но испытывая благодарность за намерение спасти ее, ощутив силу вздувшихся бицепсов, их неимоверную жаркую мощь. Его глаза оказались так близко, что Кендалл прикусила губу, чтобы не закричать. Но Брент был абсолютно спокоен и полностью владел собой, однако за этим самообладанием угадывалась такая злая воля, что Кендалл задрожала еще сильнее.
— Вылезай! — сдавленным голосом скомандовал Макклейн. Вцепившись в его плечи, она старалась вытянуть себя из трясины. Пальцы Брента с такой силой впились в нее, что все ее тело пронзила резкая боль. Но коварная грязь не желала отпускать свою добычу. Лицо капитана исказилось от напряжения. Он снова скомандовал сквозь зубы:
— Тянись!
Откинув назад голову, Кендалл громко вскрикнула от боли и ужаса — Брент причинял ей невыносимую боль, а зыбучий песок по-прежнему не хотел расставаться с жертвой. Она оказалась в роли каната, как в старой игре — кто кого одолеет: Макклейн — песок или песок — Макклейна? Кендалл была уже готова молить капитана бросить ее умирать здесь, как вдруг произошло чудо. Ей показалось, что она взлетела на воздух, держась за руки мятежного конфедерата, — зыбучий песок сдался и выбросил свою жертву, словно отказался от дальнейшей борьбы. Оба — и Брент, и Кендалл — стремительно откатились по мангровым корням на безопасное место, к осоке.
Несколько минут они, тяжело дыша, неподвижно лежали под лучами палящего солнца. Закрыв глаза, Кендалл, не думая о царапинах, синяках и порезах, наслаждалась освобождением от объятий черной зловонной жижи. Грязь была везде — на платье, в волосах и даже на ресницах.
Капитан Макклейн быстро, по-кошачьи вскочил на ноги. Кендалл встрепенулась и села. Он решительно шагнул к ней, и она инстинктивно отползла в сторону. Снова бежать она не могла. А Брент схватил ее за руки и, резко выдохнув, взвалил себе на плечо… Лежать животом на твердых мышцах и костях было неудобно и унизительно. Пылая негодованием, Кендалл принялась колотить кулаками по широкой спине.
— Отпусти меня! Немедленно отпусти меня! — вопила она. — Это похищение. Существуют же какие-то законы!
Брент на мгновение остановился, но только для того, чтобы ладонью увесисто шлепнуть Кендалл по заду.
— Миссис Мур, нигде в мире нет таких законов, которые могли бы вам помочь. От души советую вам заткнуть ваш прелестный ротик, если, конечно, не хотите меня о чем-нибудь очень вежливо попросить.
И он пошел вперед так быстро, что голова Кендалл, болтаясь, как у тряпичной куклы, несколько раз ударилась о его широкую спину. Кендалл зажмурила глаза и попыталась овладеть собой, чтобы не разразиться унизительным плачем.
— Я этого не заслужила! — зло прошипела она.
— Дорогуша, ты еще не получила и половины того, что заслужила.
— Говорю тебе, ты просто самоуверенный осел! — не унималась Кендалл. Ее боевой пыл возродился, как только она снова услышала в его голосе тихую угрозу. Извиваясь всем телом, она пиналась, кусалась, царапалась, била кулаками в спину Брента. Внезапно он схватил ее обеими руками за талию и поставил на землю. Только теперь Кендалл увидела, что они вышли на поляну.
