Вся команда «Дженни-Лин» состояла из верных конфедератов, но у них не было никакого стимула воевать, кроме одного — капитана Брента Макклейна. Брент осознавал щекотливость своего положения, ему постоянно приходилось балансировать, как на тонкой жердочке. Дисциплина на судне была на высоте, но ее не следовало испытывать на прочность. Приходилось быть дипломатом, заставляя людей играть по жестким правилам. Бренту предлагали взять более мощный корабль, но он тактично отказался, убедив военно-морского министра в том, что главное преимущество его корабля — скорость и маневренность.
— Понял вас, сэр! — смущенно отреагировал Ллойд на замечание командира. — Мы снимаемся с якоря, капитан? Куда мы идем: вверх по реке или в открытое море?
— Вверх по реке… — начал было Брент, но осекся. Сверху, из корзины впередсмотрящего, раздался предостерегающий звон.
— На горизонте флаг янки! — крикнул матрос. — Шхуна. Направляется в устье реки, сэр!
— Черт! — сквозь зубы выругался Брент, схватился за ванты и полез на мачту, к впередсмотрящему. Действительно, в эстуарии разворачивалась шхуна, по виду примерно такая же, как и «Дженни-Лин».
Брент был уверен, что никакое более крупное судно не бросится за ними в погоню. Надо очень хорошо знать фарватер, чтобы не посадить корабль на мель в этом ручье. Отведя от глаз бинокль, Брент продолжал задумчиво смотреть на вражеское судно. Что делать — принимать бой или бежать? Если затопить шхуну янки, то удастся блокировать вход в реку.
— Свистать всех наверх! Комендоры к орудиям! Товсь!
По палубе затопали матросские ноги. Брент соскользнул с мачты и встал рядом с Ллойдом, готовый отдать приказ открыть огонь.
Он выжидал, когда судно противника подойдет ближе, чтобы выстрелить по нему наверняка, но не настолько близко, чтобы его огонь оказался смертельным для «Дженни-Лин».
Жилистый Макферсон находился у штурвала.
Брент нервно сжимал и разжимал кулаки, глядя, как шхуна начинает подниматься вверх по реке. Еще рано, рано… Пять, четыре, три, два…
У левого борта взметнулся фонтан — федерал выстрелил первым и промахнулся. «Дженни-Лин» заплясала на волне.
Войну нервов выиграл Брент, теперь его черед.
— Огонь! — скомандовал он, когда брызги упали на палубу.
— Первый, огонь! — прокричал Ллойд четырем комендорам у первого орудия.
Пушка изрыгнула пламя, и «Дженни-Лин» содрогнулась от отдачи. Экипаж издал вопль восторга — бомба проделала дыру в борте вражеской шхуны.
— Первый, заряжай, второй, товсь!
— Заряжай!
— Второй, товсь!
— Прекратить огонь! — скомандовал Брент, подняв руку и глядя, как оседает федеральное судно.
Залп оказался смертельным — шхуна, несомненно, пойдет ко дну. Можно, конечно, добить ее, но результатом будет только бессмысленная гибель людей.
— Смотрите, капитан! — Ллойд показал рукой в сторону гибнущего судна.
— Они высаживаются в шлюпку, сэр. Их трое, и они размахивают белым флагом.
Прищурившись, Брент тоже смотрел на маленькую шлюпку. Двое матросов гребли, а на носу в полный рост стоял офицер, держа в руке белый флаг. «Храбрец! — подумал Брент с невольным уважением. — Решился приблизиться, хотя не знает, заговорят ли снова пушки „Дженни-Лин“».
— Прекратить огонь! — повторил он команду. — Я посмотрю чего хочет капитан федералов.
— Может, это трюк, сэр, — предостерег командира Ллойд. Брент отрицательно покачал головой:
— Не думаю. У нас решающее преимущество: вражеское судно быстро тонет. Думаю, он просто хочет избежать бойни.
— Как скажете, сэр.
— Помогите им подняться на борт. «Дженни-Лин» уважает белый флаг и капитуляцию по правилам.
В следующий момент перед Брентом "Макклейном уже стоял молодой лейтенант с аккуратной шкиперской бородкой и бакенбардами. Лейтенант четко отдал честь:
— Сэр, лейтенант военно-морских сил Соединенных Штатов Бартоломью Грир!
Брент с трудом удержался от возгласа удивления, видя безупречную выправку молодого офицера, и ответил на приветствие:
— Капитан Брент Макклейн, лейтенант. Что вам; угодно?
— Сэр, я сдаюсь. Прошу милосердия для моего экипажа. Следующий выстрел по «Иорквиллу» уничтожит его, а судно не представляет для вас никакой опасности.
— Вижу, лейтенант, — согласился Брент. — Думаю, ваше самопожертвование оказалось напрасным, мы не собирались стрелять второй раз.
Молодой человек заметно расслабился, и Брент, как ни странно; был растроган. Этот янки, на взгляд Брента, поступил очень благородно. Вспомнился недавний разговор с сестрой. Честь может носить и синий, и серый мундир. Лейтенант словно испугался собственной успокоенности:
— Признаюсь, капитан, я очень рассчитывал на ваше милосердие. Мы знаем, что это вы взорвали «Марианну», но ни один человек не погиб.
Прищурив глаза, Брент пожал плечами:
— На войне убивают, янки. Но мы стараемся обойтись без напрасных жертв.
— Да, сэр, — взволнованно заговорил лейтенант. — Но я не колеблясь поднял бы ваше судно на воздух, если бы у меня это получилось.
— Все верно, лейтенант. Я бы тоже взорвал вас, если бы это было необходимо.
Молодой человек вдруг нервно огляделся — его матросы стояли молча, и экипаж Макклейна, тоже в полном молчании, слушал любезный разговор двух офицеров.
— Сэр, — тихо сказал лейтенант Бренту, — мне бы хотелось переговорить с вами наедине.
Брент с любопытством склонил голову.
— Прошу в мою каюту, лейтенант. — Он обернулся к Ллойду и показал рукой на двух янки, которые, переминаясь с ноги на ногу, ожидали решения своей участи. — Мы пойдем вверх по реке, но пока позаботься о… наших гостях. Налей им по чашке кофе и дай табачку. Остаток войны они проведут в лагере для военнопленных, а там их вряд ли будут поить кофе. Остальных мы подбирать не станем. Если они настоящие моряки, то сами доберутся до берега… вплавь.
Десять минут спустя Брент сидел в своей каюте напротив молодого лейтенанта, их разделял только узкий стол. Грир с удовольствием набивал табаком трубку, отвыкнув за последние месяцы от такой роскоши. Видно было, что федералы тоже испытывают трудности со снабжением.
Брент терпеливо наблюдал, как лейтенант набивает трубку и раскуривает ее, выпуская изо рта клуб синего дыма. Потом повторил свой вопрос:
— Так что ты хочешь мне сказать, янки? — Лейтенант на мгновение застыл, но справился с собой, и смело взглянул в глаза противнику:
— Я уже сказал тебе, что ты воюешь честно, хотя ты и мятежник. Я у тебя в долгу, поэтому хочу тебя кое о чем предупредить, Нарушив свой долг.
Брент прищурил глаза и напрягся. Сейчас он ощутил тот неподвластный ему страх, который испытывал, когда приближался ночью к «Южным морям», зная, что его там ждет…
