Рывком открыв дверь, Брент чуть не сорвал ее с петель. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и взять себя в руки.
Они сели за стол, и Брент, не говоря ни слова, протянул Трейвису измятый, потертый на сгибах клочок бумаги. Нахмурившись, Диленд начал разбирать полустертые строчки. Он нахмурился еще больше, когда узнал руку Джона. И изумился, когда прочитал добавление, написанное незнакомым почерком:
Кендалл и Стерлинг Мак-К. находятся здесь. Положение отчаянное. Первого сентября приезжает Мур. Если у вас есть друзья среди янки, спешите воспользоваться их услугами.
Б. Рэндалл Кэмп-Дуглас
Потрясенный до глубины души, Трейвис резким движением положил клочок бумаги на стол.
— Когда вы получили это письмо? — хрипло спросил он. — Я слышал, что Кендалл была в Виксберге. Когда город сдался, генерал Грант приказал не брать пленных.
— Я могу сказать, что Кендалл попала в плен еще до сдачи города, — без всякого выражения произнес Брент. — Один доктор по имени Армстронг должен был получить партию морфия. Они с Кендалл пошли на реку и обнаружили лодку, в которой должно было находиться обещанное, но лодка выглядела покинутой.
Брент устало пожал плечами и тяжело вздохнул.
— Короче, вы знаете Кендалл — она поплыла к лодке, а там ее поджидали два солдата янки.
Трейвис взял со стола письмо и снова просмотрел его:
— Кто знает, может быть, Джон изменился? Я ведь не видел его больше года, с тех пор как его перевели на Миссисипи…
Не выдержав, Макклейн перебил Трейвиса нетерпеливым восклицанием:
— Вы же знаете не хуже меня, что он убьет ее или сделает что-нибудь еще более мерзкое, как только Кендалл попадет к нему в руки.
Трейвису нечего было возразить:
— Здесь сказано, что ваш брат тоже в Кэмп-Дугласе.
— Да.
Трейвис невесело вздохнул:
— Даже не знаю, смогу ли я что-нибудь сделать для вас. Вы можете мне не поверить, но Эйб Линкольн — очень добрый и мягкий человек. Когда он посетил столичную тюрьму в Вашингтоне, то пришел в ужас. Думаю, он считает истинным благодеянием для Кендалл передачу ее на поруки мужу. Вряд ли я смогу освободить ее: у меня нет такой власти, да и Джону я не начальник.
— Я не хочу, чтобы вы освободили Кендалл, я хочу, чтобы вы отвезли меня в Кэмп-Дуглас как своего пленника.
— Что?! Вы с ума сошли, Макклейн! Какой от всего этого будет толк? Вы просто попадете в тюрьму, а Джон, приехав, спокойно увезет Кендалл…
— Как я выберусь из Кэмп-Дугласа — это мое дело, — не повышая голоса, отпарировал Брент. — Вы только помогите мне туда попасть. И еще: одолжите мне, прошу вас, пригоршню золотых монет, ведь наши деньги там не в ходу. Все остальное я сделаю сам. Сейчас я пойду с вами, судно дальше поведет Чарли Макферсон.
— Послушайте, Макклейн, я не комендант Форт-Тэйлора, а ведь он может отправить вас в другой лагерь. Брент насмешливо поднял бровь.
— Скажите, — произнес он, — существуют на свете янки, которым все еще дорога честь?
— Наш комендант очень порядочный человек.
— Тогда он поймет, что я сдался при условии, что меня отправят в Кэмп-Дуглас, к брату, и вы дали мне слово это сделать.
— От души надеюсь, что вас не пристрелят по дороге, — пробормотал Трейвис. Брент рассмеялся:
— Кажется, я больше верю в цивилизованность юнионистов, чем вы, Диленд. Но нам пора, времени и так мало.
Сидя в углу лагерного плаца, Кендалл невидящим взглядом смотрела на выведенных для прогулки заключенных. Несмотря на все попытки Бью приободрить Кендалл, она слабела с каждым днем, не в силах справиться с охватившим ее чувством безнадежности. Бодрость духа окончательно покинула южанку.
Теперь ничто на свете ее не волновало. Вырваться из Кэмп-Дугласа невозможно, она обречена. С каждым днем все ближе и ближе становился срок, когда сюда явится Джон Мур и заберет ее с собой…
Так много людей погибло во время этой войны, но почему именно Джон остался жив?
Она презирала себя за то, что желает человеку смерти, но этой смерти она просто жаждала. Она хотела ее всякий раз, когда вздрагивала от скрипа отпираемой двери барака и появлялись обутые в сапоги йоги. Она вздрагивала даже тогда, когда к ней подходил Бью.
— Кендалл? Простите, но должно быть, вы — миссис Мур? — Она скосила глаза и увидела рядом с собой покрытые пылью босые ступни. Подняв голову и оглядев человека с ног до головы, едва не поперхнулась от изумления. Перед ней стоял невероятно исхудавший темноволосый мужчина, но что-то в его лице показалось ей до боли знакомым.
Серые глаза! Нет, глаза были синие, но с оттенком грозового неба…
— Прошу прощения, — торопливо проговорил мужчина, присаживаясь рядом с ней. Стерлинг Макклейн очень встревожился, разглядев сильную бледность точеного лица Кендалл. На первый взгляд она показалась ему сумасшедшей — светло-рыжие волосы нечесаной гривой падали на спину до пояса, безжизненный цвет лица, поношенная, рваная одежда, полное отсутствие какой бы то ни было осанки, взгляд лишен выражения.
Однако сейчас Стерлинг сумел разглядеть под лагерной грязью и рваными лохмотьями поразительную и тонкую красоту. Он увидел ее синие бездонные глаза, взглянувшие на него с неподдельной тревогой. Он разглядел под разводами грязи красоту черт ее лица и пухлые губы, напоминающие лепестки розы.
— Простите, — повторил он, — я не хотел вас напугать. Меня зовут Стерлинг Макклейн.
— Я поняла, — тихо сказала Кендалл. — Вы… вы очень похожи на Брента.
Стерлинг улыбнулся:
— Нет, это он похож на меня, я старше. — Стерлинг был счастлив, увидев, как губы женщины изогнулись в улыбке. Нет, она без сомнения, настоящая красавица. Макклейн откашлялся.
— Мне рассказал о вас майор Рэндалл. Он очень тревожится за вас, впрочем… как и все мы. Я хотел бы с вами поговорить. Майор сказал, что вы совсем перестали есть, он говорит, что вы не хотите больше жить. Не стоит, Кендалл. Война, так или иначе скоро кончится, найдутся люди, которые, вам помогут. И… знаете, Кендалл, мой брат вас очень любит.
— Я не видела вашего брата почти год, — тихо проговорила Кендалл.
— Это ничего не меняет, Кендалл, я знаю Брента. «Действительно ли он его знает?» — засомневалась Кендалл. Ею вновь овладело отчаяние. Что толку обо всем этом думать? Все равно она никогда больше не увидит Брента! Но Кендалл заставила себя улыбнуться Стерлингу.
— Не беспокойтесь, все будет хорошо, я… я прекрасно себя чувствую. Просто сейчас у меня нет аппетита, только и всего, — она попыталась рассмеяться, но вместо смеха из ее горла вырвался какой-то сиплый клекот. — Вы должны согласиться со мной, что еда здесь не вызывает желания есть.
— Вам надо поддерживать свои силы, — очень серьезно произнес Стерлинг. — Никогда не знаешь, что будущее…
