— Подождите! — вдруг закричала она, вспомнив леденящее душу выражение их лиц. Особенно страшным было лицо Брента. Они же убьют старуху!..
Кендалл бросилась вслед за ними, споткнулась на крыльце о тело Тэннера и упала со ступенек. Ее сердце и ум переполнились смятением и растерянностью. Да, шесть человек умерли в невыразимых муках, но она не могла допустить, чтобы живые, поддавшись слепой ярости, устроили самосуд над старухой…
— Подождите! — снова крикнула она и, путаясь ногами в траве, побежала за мужчинами. — Постойте!
Она увидела их на краю кукурузного поля — хозяйку верхом на старой кляче, Брента, Стерлинга, Бью и Джо Маршалла, которые пытались окружить старуху и свалить с лошади. Кендалл бросилась к ним, натыкаясь на кукурузные стебли, не разбирая дороги во мраке, который едва рассеивал призрачный свет луны.
Она добежала как раз в тот момент, когда раздался истошный крик Ханны Хант:
— Вы все заслуживаете смерти, все. Вы, со своим рабством! Это из-за вас началась война!
— У Билла Тэннера в жизни не было ни одного раба! Как ты могла спокойно слушать его вопли? — крикнул в ответ Джо Маршалл, обливаясь слезами.
Он бросился вперед и схватил старуху за ногу. Кендалл взглянула на Брента, Бью и Стерлинга: глаза всех троих блестели в свете луны, как осколки льда.
— Нет! — не помня себя, закричала Кендалл, кинувшись на спину Джо. От толчка он не удержался на ногах и повалился на землю, увлекая за собой Кендалл. Брент громко выругался, и в следующий миг она услышала глухой стук копыт. Она поняла, что Ханне удалось вырваться.
— Держите ее! — крикнул Стерлинг.
— Ты что, спятила, Кендалл Мур? — изумился Джо, вскакивая на ноги и глядя на Кендалл сверху вниз.
Брент оказался не столь галантным — подскочив к ней, он грубо поднял ее на ноги и изо всех сил встряхнул.
— Что ты сделала? — заорал он в дикой ярости. Под его бешеным взглядом Кендалл ощутила противную слабость во всем теле. Зубы ее застучали, как в ознобе. В гневе, как и в любви, Брент не знал меры.
— Это было бы убийство, — без всякого выражения произнесла Кендалл.
— Убийство?.. Справедливость! Правосудие! Ты что, ослепла? Ты не видела, в каких мучениях умирали эти люди? А теперь эта ведьма собирается донести янки на живых. Идиотка! Тебя надо было посадить в железную клетку, как только началась война! Как ты думаешь, что бы стали делать янки, если бы ты на их глазах разорвала в клочья кого-нибудь из них? А здесь было еще хуже — холодное, расчетливое, кровавое убийство. Я бы сейчас с удовольствием…
— Избил меня? — перебила Брента Кендалл, не в силах удержать свой колючий характер, столкнувшись с таким напором. — Тогда бей, но избавь меня от своих нравоучений. Ты действуешь, как бандит! Нельзя ставить себя выше закона.
— А что ты предлагаешь делать? Обратиться в федеральный суд? Кендалл, ты же была в тюрьме вместе с этими людьми, они были твоими друзьями, близкими, как кровные родственники! Ты же провела с ними не один месяц…
— Брент, мне не надо напоминать, как ужасно…
— Пожалуй, нам надо убираться отсюда, — раздался из темноты голос Бью, — Старуха сбежала, и через несколько минут сюда может нагрянуть целый полк.
Брент отшвырнул Кендалл с такой силой, что она отлетела в сторону, едва не сбив с ног Стерлинга. Тот подхватил ее, чтобы не дать упасть, но в его жесте не было обычной предупредительности. Глаза его были столь же холодны, как и глаза его брата. Брент вполголоса выругался.
— Ты прав. Бью, нам надо уносить ноги.
— Нам надо похоронить Билла и остальных, — упрямо проговорил Маршалл, не стесняясь своих слез. Брент положил руку на плечо сержанта.
— У нас нет времени, Джо. Тэннер был хорошим солдатом и поймет нас правильно.
Он повернулся к Кендалл и схватил ее за руку, оторвав от Стерлинга.
— Надеюсь, вы, как всегда, полны энергии, миссис Мур? Благодаря вам нам всю ночь придется бежать, как зайцам.
Кендалл не стала отвечать, но украдкой взглянула на Бью, Стерлинга и Маршалла.
Кажется, они готовы были убить ее вместо старухи — настолько злы на нее. Даже в глазах Бью не было обычного понимания.
Когда Брент назвал ее по фамилии мужа, она поняла, что ярость его гораздо глубже и сильнее, чем она думала. Неужели она и правда предала их? Нет и еще раз нет! Она поступила совершенно правильно. Если бы ей представилась возможность выбирать, она снова сделала бы то же самое. Нельзя допустить, чтобы эти мужчины превратились в дикарей.
Настанет время жить, и когда оно придет, к людям вернется человечность. Будущее возможно, пока живут такие люди, как Бью, Брент и Трейвис Диленд. Такие люди, как Эйб Линкольн, президент, который, как говорят, умирает вместе с каждым из своих людей, погибающих на поле битвы, и который возражает против того, чтобы женщин содержали в лагерях для военнопленных.
Кендалл вскрикнула, когда Брент, стиснув ее руку, потащил через кукурузное поле. Он ее совсем не понимает. Но не перестал же он от этого ее любить… Хотя кто знает?..
В эту минуту Кендалл показалось, что во всем мире у нее не осталось ни одного друга.
Брента обогнал Стерлинг:
— Надо на минутку забежать в дом — захватить пистолет Тэннера и карабин Лоуэлла.
— Верно! — согласился Брент резким голосом. — А потом нам надо бежать в тот лесок и пересечь ручей — на случай если нас начнут искать, с собаками. Оттуда мы пойдем к югу, в Теннесси, и дай нам Бог наткнуться на полк повстанцев, а не федералов.
Стерлинг кивнул головой и присоединился к Бью и Маршаллу, которые бежали по пятам за Брентом.
— За мной! — крикнул он. — Сейчас мы зайдем в дом, а потом побежим так, словно за нами гонится полк чертей!
Оставив Кендалл на крыльце, мужчины прошли в дом, забрали оружие и снова бросились бежать. Брент пронесся, не обратив ни малейшего внимания на свою возлюбленную, будто не сжимал ее в своих страстных объятиях на том самом месте, мимо которого они сейчас пронеслись, как призраки.
В эту длинную ночь никто из них почти не разговаривал. Когда занялся рассвет, они нашли приют в горной пещере и в полном изнеможении растянулись на холодных камнях.
В этот день Кендалл спала в одиночестве.
* * *
Так прошло много дней и ночей. Стерлинг, Бью и даже Джо Маршалл простили Кендалл. Во всяком случае, они опять стали вежливыми и предупредительными, прислушивались к ее словам. Первый снег выпал в тот день, когда беглецы пересекли, границу Теннесси. Бью позволил себе положить руку на плечо Кендалл, стараясь согреть ее. Один только Брент оставался холодным, как арктический лед.
Они шли по суровой местности. Продвижение их замедлилось, стало все труднее добывать пищу. Но все эти физические лишения были ничто в сравнении с душевной болью, от которой страдала Кендалл.
