Иони оба знали, чтоневыносимый холод пронзительно чистой воды подарил им несколько минут. Вкоторые они будут чувствовать друг друга. Стоявразных водах.
–Спасибо, чтовзял меня ссобой,– тихо сказала Криденс, прижимаясь кФеликсу.
Она стояла насамой линии воды, ион– насамой линии воды. Обнимая Кри обеими руками.
–Здесь удивительно хорошо, Лекс, тыподарил мне капельку счастья. Снова.
Он приготовил миллиарды слов длянеё, новсе они были произнесены его руками. Егослезами. Егоболью… которую очень мягко убивал холод прозрачной воды.
Ведь холод уних был разным.
Теперь.
Теперь… онипоразные стороны воды.
–Если ты хочешь остаться сомной, тыдолжен меня отпустить.
Он вздрогнул, намгновение боль его души победила холод, чуть незаставила сказать то, чтонельзя, нолунная дорожка добралась долинии вод ивсё вокруг заблестело ослепительными искрами. Ирассыпалось наних, когда искры стали брызгами чистейшей воды.
Всё вокруг исчезло вних.
Потому что минуты истекли.
Феликс открыл глаза, полежал, молча глядя впотолок, затем бесшумно поднялся, взял состула одежду ивышел изкомнаты. Издома. Прошёл потерритории базы иостановился наберегу, втом самом месте, гденесколько минут назад обнимал Криденс. Остановился улинии воды. Чувствуя только свой холод.
Потому что сейчас стоял один.
Остановился ипрошептал:
–Ялюблю тебя.
Один раз. Ведьбольше ненадо. Потому что эта фраза достаточна иполна.
–Ялюблю тебя.
Ипотом долго стоял исмотрел набескрайний, священный вовсех мирах Байкал.
АБайкал смотрел нанего.
11лет назад, август
Асуществуютли случайности?
Да, тесамые, знаменитые случайности, накоторые мы так часто итак много списываем. Яне говорю остечении обстоятельств– меня интересует случайность поступка.
«Янехотел, носделал».
«Японимал, чтопоступаю плохо, ночто-то меня побудило…»
«Янемогу это объяснить».
«Этовышло случайно».
Случайность.
Подалкоголем илинаркотиками. Подвоздействием внезапного импульса. Подвоздействием чувств. Всостоянии аффекта. Непомня себя отярости… ревности… ненависти… Когда голова затуманена имы действуем… глупо? безрассудно? безумно? Апотом говорим, чтосами непонимаем, каквсё получилось.
Случайно.
Так существуетли случайность поступка? Илимы постепенно, день заднём, всей своей жизнью подбираемся кнему, потому что где-то вглубине души всегда рассматривали такой поступок какодин извозможных? Ичто-то вглубине нас всегда было готово пойти наподлость идаже убийство. Всегда было готово. Пряталось… ведь чёрное нелюбит выходить насвет, знает, чтоотнего попробуют избавиться… поэтому пряталось, терпеливо дожидалось подходящего момента, адо него– мягко превращало вчёрное всё вокруг. Всё, дочего могло дотянуться втвоей душе. Апотом неожиданно сходится: обстоятельства, окружение, эмоции… идостаточно черноты внутри. Тыуже непросто готов– тызаряжен, иделаешь то, чего никогдабы несделал.
Нотаклиэто?
Действительноли ты этого нехотел?
Действительноли случаен поступок, разделивший жизнь на«до» и«после»?
Иможноли его исправить?
Обэтом ты думаешь, когда открываешь глаза ипонимаешь, чтосовершил нечто немыслимое.
Случайно.
Ине важно, орёшьли ты благим матом илипереживаешь молча– тебя обязательно разрывают эмоции. Тыкричишь, чтонехотел– хоть вовесь голос, хоть беззвучно. Тызахлёбываешься вужасе отсодеянного итвердишь, чтовсё получилось случайно. Тыдумаешь только отом, какбы повернуть время вспять. Тебеочень плохо.
Апотом голова становится холодной ипоявляется первая здравая мысль: тысделал– чтодальше? Ответ наэтот вопрос станет одним изглавнейших решений вжизни: примешь ты себя нового илиначнёшь сним войну? Аесли начнёшь– сможешьли одержать победу?
Аесли примешь– токем станешь?
///
–Сука!
Вобщем, кэтому всёшло…
ДоОльхона они добрались засветло, кпарому– всгущающихся сумерках. Подороге нигде незадерживались, придя вХужир, расплатились слодочником, перенесли вещи вмашины иуехали. Доктор, Зебра иРина– в«Pajero», КейниКислый– в«девятке». Приэтом Кейн иКислый вернулись наОльхон чуть раньше, чтобы невстречаться слодочником.
Вдороге Доктор идевушки почти необщались, лишь изредка обмениваясь короткими фразами «поделу», ана пароме Доктор даже измашины невышел, остался зарулём ине вылезал изсмартфона, лишь изредка бросая взгляды настоящих уборта спутниц. Нерядом стоящих, ана дистанции, которуюони, сознательно илинет, держали: неменее двух метров. Идаже парой фраз неперекинулись.
У«Harat’s», чтовЧерноруде, остановились– таким был уговор. Доктор аккуратно завёл «Pajero» напустую парковку– ввоскресный вечер туристы игнорировали паб, стремясь поскорее добраться додома, ипоставил рядом с«девяткой». КейниКислый ждали их наулице, курили возле машины, нодаже влицах неизменились, увидев друзей. Дажевзглядом непоприветствовали. Докторже спокойно вышел извнедорожника, подошёл, яростно выкрикнул:
–Сука!
Исразмаху ударил Кейна вскулу. Неочень точно, носильно. Кейндёрнулся, егоповело всторону, однако наногах он устоял имолча бросился напротивника. Доктор тоже перестал кричать инекоторое время они прыгали попыльной парковке, пытаясь достать друг друга дальними ударами. Получалось неочень. Ине только потому, чтониодин изсоперников небыл особенно сведущ вединоборствах, ноипотому, чтоони больше внимания уделяли защите: отскакивали, уклонялись иблокировали выпады, нежелая пропускать удары. Апримерно через минуту после начала сражения дистанция между ними внезапно сократилась– отступая, Доктор споткнулся, аКейн, вместо того чтобы ударить, вдруг резко сблизился, вцепился вДоктора, иони, кряхтя, принялись… Вэтой стадии глупых уличных драк чрезвычайно трудно разобраться, чтоименно противники пытаются сделать. Возможно, надеются повалить врага наземлю, оказаться сверху иначать молотить кулаками; возможно, просто повалить наземлю, атам что получится; возможно всё. Нопоскольку силы соперников были примерно равны, Доктор иКейн просто ёрзали, вцепившись друг вдруга– красные отнатуги, шумно дышащие, злые.
Что доих спутников, тоони отнеслись кпроисходящему достаточно индифферентно. Небыло пошлых криков «опомнитесь!», «остановитесь!», небыло попыток разнять драчунов илипоучаствовать вдраке. Наглазах Зебры блестели слёзы, губы шевелились, словно девушка беззвучным шёпотом умоляла друзей прекратить сражение, аруки нервно теребили толстовку, которую Зебра хотела надеть, выйдя измашины. Ринанаблюдала запроисходящим равнодушно. Кислый– тоже. Иименно кнему обратился вышедший наулицу бармен.
