–Почему вы ведёте дело вчастном порядке? Васнаняли?
–Нет, явзял отпуск недля того, чтобы провести расследование,– ответил Феликс.– Я… мненужно было какследует отдохнуть. Нобудучи наБайкале, яслучайно стал свидетелем одного… гм… события, назовём это так, напервый взгляд невызывающего подозрений. Однако яобратил внимание напару мелких нестыковок ирешил сними разобраться. Длясебя.
–Профессиональная деформация?
–Именно,– улыбнулся Вербин.– Вижу, выпонимаете, чтоэто такое.
–Язанимаюсь наукой,– ответил Антон.– Азаниматься ею можно лишь будучи сильно увлечённым человеком.
Даже если Антон ипланировал пошутить, унего неполучилось. Вовсяком случае, смеяться Феликсу незахотелось.
–Профессиональная деформация– единственная причина, покоторой вы решили провести собственное расследование?
Какже приятно иметь дело снастоящими учёными– онинедураки, умеют анализировать изадавать правильные вопросы.
–Вторая, неменее важная причина, покоторой яне могу поделиться своими наблюдениями сколлегами, аони, даже поверив мне, несмогут открыть дело, заключается втом, что, какмне кажется, прослеживается связьс…
Вербин запнулся.
–Саномальными, необычными инеобъяснимыми явлениями,– помог ему Антон.– Яправ?
–Абсолютно.
–Дауж, стаким определением мне вызов надопрос врядли бы прислали.
–Ага.– Наэтот раз Феликс рассмеялся.
Нотутже стал серьёзным, потому что Антон быстро спросил:
–Вынебоитесь?
–Чего?
–Аномального. Необычного. Необъяснимого.
–Тоесть вы вэто верите?
–Авы–нет?
–Возможно, поверю,– осторожно, чтобы необидеть собеседника, произнёс Вербин.– Первый шаг сделан– япришёл квам.
–Если поверите, токаккэтому отнесутся ваши коллеги?
–Если поверю– ясумею их убедить.
–Выочень уверенный всебе человек.
–Япросто знаю, чего хочу.
–Этоважно,– прокомментировал ответ Антон, ибез предупреждения начал рассказ:– Если вы считаете, чтомы коллекционируем расплывчатые фотографии йети, летающих тарелок ипытаемся составить кратчайший маршрут вШамбалу, токрепко ошибаетесь. Мывсего лишь пытаемся разобраться, чтопроисходит вокруг. Ана Земле, сейчас яговорю нетолько оБайкале, испокон веков происходят странные вещи. Странные, непонятные, иногда пугающие явления, объяснить которые снаучной точки зрения человечество пока невсостоянии ипоэтому, какправило, всеэти явления списываются наслучайности, совпадения иложные свидетельства. Иногда эти таинственные явления повторяются настолько регулярно, чтонабирается полноценная статистика задесятки исотни лет, нодаже вэтих случаях их стараются незамечать. Потому что невсостоянии объяснить. Мыже пытаемся изучать исистематизировать эти данные. Ну, тоесть, чтомы понимаем подсловом «изучать»? Мынаблюдаем, фиксируем истараемся подыскать происходящему рациональное объяснение. Втом числе, определяем, мошенничество это илинет. Ноесли мы оказываемся бессильны хоть как-то объяснить случившееся, тозаписываем вразряд чуда– мы, вотличие отнастоящих учёных, этого небоимся. Инакапливаем материалы, внадежде, чторано илипоздно сумеем докопаться доистины.
–Тоесть вы больше учёные? Исследователи?
–Сообщество унас неочень многочисленное, нолюди внём разные,– ответил Антон.– Кому-то, какмне, интересно искать научное объяснение происходящему. Кто-то искренне верит.
–Ивы уживаетесь?– удивился Вербин.
–Разумеется, мыведь одно дело делаем,– удивился вответ Антон.– Онизнают, чтомы никогда, покрайней мере, вближайшие сто лет, недокопаемся досути; мы суважением относимся ких вере.
–Насколько глубока их вера?
–По-разному, разумеется, какивезде,– пожал плечами Антон.– Кто-то увлекается, потом остывает, кто-то сохраняет навсю жизнь, кто-то погружается очень глубоко. Мнеговорили, чтомного лет назад человек изсообщества сумел стать шаманом, аэто, поверьте, очень непросто. Тамодного лишь «знания материала» недостаточно.
–Кого всообществе больше: учёных иливерующих?
–Верующих,– сразу ответил Антон.– Имногие учёные– верят. Илиначинают верить.
–Выначали?
–Япризнаю, чтонеобладаю инструментарием длянаучного объяснения многих явлений, окоторых слышал илисвидетелем которых становился. Васустроит такой ответ?
Вопрос Антону непонравился, возможно, показался чересчур личным, поэтому Вербин попытался исправить ошибку:
–Выменя простите, если некоторые вопросы покажутся вам бестактными, ине стесняйтесь наэто указывать. Деловтом, чтоявпервые столкнулся сподобными вещами ииногда сам себе кажусь слоном впосудной лавке.
–Вывсегда такой вежливый?
–Бывают неудачные дни,– нестал скрывать Феликс.– Ноне сегодня.
Ипонял, чтоизвинился своевременно– Антон улыбнулся.
–Скажите, всообществе принято рассказывать оличном опыте взаимодействия снеобъяснимым?
–Длятого сообщество исуществует.– Наэтот раз Антон рассмеялся.– Какой именно опыт вас интересует?
–МысРытый.
–Чтосним нетак?
–Этояи хочу выяснить.
–А-а.– Антон понял, чтотеперь он оплошал свопросом.– Вынемогли выбрать место попроще?
–Мысопасен?
–Онубивает. Вовсяком случае, такговорят.
–Именно убивает?– Вербин стал абсолютно серьёзен.
–Каждое место силы воздействует налюдей по-своему. Невсегда уникально, новсегда сосвоими особенностями. Сейчас яговорю нео«добрых» или«нейтральных» точках, атех, которые ведут себя… непредсказуемо.
–Выостерегаетесь называть их «чёрными»? Или«злыми»?
Этот вопрос собеседника непокоробил. Возможно, онслышал его невпервые.
–Именно «чёрных» точек илидухов, которые вредят первыми ивредят просто так, безпричины, очень мало. Восновном места силы нейтральны кпосторонним. Равнодушны. Еслиповести себя неуважительно, одни изних запомнят обиду, чтобы щёлкнуть поносу потом, когда этого совсем неждёшь; другие заставят заплатить сразу, например, сломается мотор идвадцать километров поБайкалу придётся идти навёслах. Илииспортят все взятые ссобой продукты. Илимедведь неожиданно явится, нотак– попугать, сломает чего-нибудь иуйдёт посвоим делам. Чтоже касается мыса, онскорее убьёт.– Антон помолчал.– Этонемои слова.
–Бывали намысу?
–Одинраз.
–Что-нибудь почувствовали?
–Хотите посмеяться?
–Нет, конечно.– Феликс сделал вид, чтоудивился вопросу.– Меняинтересует всё, чтосвязано смысом Рытым, абсолютно всё. Ия расспрашиваю онём нечтобы посмеяться илипридумать юмористический монолог. Радиэтого разговора яприехал квам изИркутска. Понимаю, чтопутешествие несамое далёкое, нотем неменее. Иприехал яне длятого, чтобы ёрничать.
