Бочка промолчал. Каинулыбнулся, нотоже несреагировал нареплику. Пройдя почти через весь подвал, остановился, велел: «Шумахер, свети. Бочка– отодвинь ящик!» Свиду– большой итяжёлый, оноказался набит тряпками, ипарень безтруда его поднял. Подящиком оказался обычный дощатый пол, тёмный, грязный, слегка подгнивший, ноКаин потянул заискусно спрятанную ручку, и«пол» поднялся, оказавшись крышкой, скрывающей лаз вдовольно широкий подземный коридор, пройдя покоторому, ониуткнулись вметаллическую дверь, закоторой находился большой подземный зал, выложенный потемневшим отвремени кирпичом. Освещение электрическое– «Яподключился куличному кабелю»,– нонамеренно скудное, каквих подвале. Настенах пентаграммы ичерепа, ноэто Бочка заметил уже потом, потому что вто мгновение, когда Каин включил свет, послышалось испуганное мычание ипарни увидели лежащую наалтаре девушку. Светловолосую. Вбелой шёлковой блузке ичёрной юбке доколен. Чулок итуфель нет ирядом салтарём неваляются. Ротзаткнут кляпом.
–Ох!– выдохнул Бочка.
–Нихрена себе,– добавил Шумахер.
–Нравится?– Каинсиял, какрадушный хозяин, предложивший дорогим гостям изысканное блюдо. Иразлил побокалам вино.– Угощайтесь. Красное, густое, терпкое. То,что нужно перед началом.
Шумахер сделал большой глоток. Несводя сдевушки взгляда.
–Нравится?– повторил Каин.
–Аона должна нам нравиться?– откашлявшись, поинтересовался Бочка.
–Смотря какие мысли увас возникли, когда вы её увидели,– рассмеялся Каин, поглаживая бороду.– Смотря очём вы подумали.
–Аочём мы должны были подумать?
–Ну…
–Бочка, негрузи!– Шумахер подошёл ближе ивнимательно оглядел распластанную начёрном камне блондинку. Улыбнулся, представив нечто приятное, мягко прикоснулся кворотнику блузки, ноубрал руку, повернулся ипосмотрел налидера:– Можно?
–Всё, чтоугодно.– УКаина раздулись ноздри.
–Вообще всё?– уточнил Шумахер.
–Начто хватит фантазии.
–Онауменя богатая.
–Значит, сегодня нам всем будет очень весело.
Теперь раздулись ноздри иу Шумахера.
–Онасогласна?– тихо спросил Бочка, стараясь несмотреть надевушку.
–Тебя действительно это интересует?– удивился Каин.
–Хочу понимать, какдалеко мы можем зайти.
–Неограничивай себя,– мягко ответил Каин, забирая уБочки бокал.– Оназдесь длятого, чтобы мы исполнили свои фантазии.– Иперевёл взгляд нажертву:– Ты ведь будешь послушной девочкой?
Блондинка вновь замычала.
–Если это несогласие, тояне знаю, чтотакое согласие.
Вглазах несчастной столько ужаса, чтоБочку едва нестошнило. АШумахер засмеялся:
–Кажется, японял…
–Тывсё правильно понял.– Каинположил руку наплечо парня.– Чтоты хотел сделать сеё блузкой?
–Посмотреть, чтоподней.
–Такпосмотри.
Первое движение– неуверенное. Шумахер медленно расстёгивает верхнюю пуговицу. Девушка умоляюще смотрит наКаина. Каинулыбается.
–Скоро всё закончится.
Подблузкой ничего нет. Несколько мгновений Шумахер разглядывает грудь девушки, затем касается её– сначала едва, азатем сжимает очень сильно, специально делая больно.
Каин улыбается.
УБочки дрожат пальцы. Ончувствует, чтоначинает шуметь вголове, понимает, чтоКаин подмешал ввино наркотик, ипытается бороться. Пытается сохранить голову ясной, ведь это– единственный способ незамазаться больше, чемон уже замазался. Бочка пытается, аШумахер расстёгивает юбку, стягивает её, несколько мгновений гладит бёдра блондинки– подюбкой тоже ничего неоказалось– иначинает медленно снимать ветровку.
Каин улыбается.
Он видит, чтоБочка колеблется, ноне волнуется– онэтого ждал. Ине сомневается втом, чтообстановка инаркотик сделают своё дело иБочка обязательно присоединится кдругу… который уже полностью раздет. Амычание блондинки становится ритмичным. Анад алтарём беззвучно, ноочень довольно хохочет козлиный череп, рога которого омыты кровью многочисленных жертв. Каинзнает, какбудет, ипотому неудивляется, когда наалтаре сплетаются вдикой, незнающей запретов похоти уже три тела. Несмеётся громко, боится, чтозвук заставит парней опомниться, ноулыбается так широко, какникогда вжизни.
Он неожидал, чтонаблюдение принесёт столько удовольствия.
НоКаин держит себя вруках. Внимательно следит зараспалёнными помощниками, выбирая Тот Самый Момент.
Когда вожделение достигает предела. Иполностью поглощает разум. Когда хочется больше, чемможешь получить… чемимеешь право получить. Когда страсть смешивается спотом, пот– спохотью, похоть– срычанием, арычание вызывает ярость. Ведьврычании нет Слова. Врычании приходит Зверь. Беспомощность девушки разрушила все возможные запреты, Бочка иШумахер упиваются абсолютной властью наднесчастной жертвой, ихласки становятся всё более иболее грубыми. Азатем– жестокими. Онивидят, чтопричиняют боль, изаводятся отэтого. Чемей больнее– темим лучше, чемгромче она стонет– темсбольшей яростью они нанеё набрасываются. Сжимают. Растягивают. Бьют.
Доисступления.
Забыв обовсём. Задумываясь лишь отом, какпричинить ещё больше мучений. Какзаставить закричать сквозь кляп. Исмеются, если слышат этот крик– едва слышный. Полный запредельного ужаса ипредсмертной тоски.
Жертва уже знает, чемвсё закончится.
Жертвы умеют это чувствовать.
АБочка иШумахер– ещёнет. Сейчас они недумают, ночувствуют. Правда, испытывают совсем иные чувства, нежели блондинка. Ониуже всё перепробовали– илиим кажется, чтовсё, нодо полного удовлетворения далеко. Онинезнают, чтоего принесёт, ночувствуют– именно чувствуют!– чтодолжно быть нечто… нечто особенное… нечто ещё неиспытанное…
Ритуальный нож сблестящим лезвием ичёрной рукоятью.
Он появляется видеально рассчитанный Каином момент. Непоявляется– Каинподаёт его Шумахеру, иШумахер чертит наплече несчастной девушки длинную кровавую черту. Онакричит сквозь кляп, нолишь раззадоривает мучителей, рычание которых переходит всмех, асмех– врычание. Шумахер слизывает кровь, азатем зубами вгрызается втело девушки.
«Интересно, уменя втакие моменты стольже безумный взгляд?»– думает Каин.
Иговорит:
–Сделаем это длянашего Господина. Утолим его жажду.
Впустых глазницах козлиного черепа прячется вся тьма мироздания. Засохшая наего рогах кровь оживает ильётся налучи сатанинского знака, разжигая таящийся вних огонь. Бочка срывает снесчастной кляп. Шумахер заносит надголовой ритуальный нож. Девушка испускает пронзительный крик, вкладывая внего все оставшиеся силы. Алтарь начинает соответствовать своему названию– нанём льётся кровь. Шумахер бьёт жертву вгрудь состервенением новичка, невидя, чтоуже первый удар оказывается смертельным. Бьётибьёт, наслаждаясь каждым ударом.
