Прохор бродил повсему городу, нос того мгновения, какКриденс громко ивслух назвала его юродивым, стал часто появляться учёрного хода «Грязных небес». Толи почувствовал, чтодевушка необидит, толи потому, чтоКрираспорядилась его подкармливать. Итот факт, чтовечноголодный юродивый отказался отеды, онасочла плохим предзнаменованием.
–Прохор уже бросал сэндвичи вмусор, ипосле этого обязательно случалась какая-нибудь неприятность.
–Налоговая приходила?
–Еслибы только приходила.– Криденс вновь поцеловала Феликса, наэтот раз– вщёку, иулыбнулась:– Я скоро. Постарайся сильно ненапиваться.
–Янемогу напиваться– уменя серьёзные планы навечер.
Она вновь улыбнулась, очень мягко, инаправилась вкабинет, аВербин вышел покурить, ноне наулицу, ачерез чёрный ход назадний двор заведения, впереулок. Итам обнаружил Прохора. Юродивый сидел наперевёрнутом ящике, обхватив себя руками, имерно раскачивался, едва слышно подвывая. Глаза его были закрыты.
Феликс остановился внескольких шагах отПрохора ищёлкнул зажигалкой. Обращаться нестал, онникогда неначинал разговор первым… даине разговоры это были, поскольку спрашивать юродивого бессмысленно– нужно слушать ипытаться понять, чтоон хочет сказать. Илине слушать ине пытаться, тутуж каждый решает сам. Феликс Прохора слушал, ноисключительно извежливости, невоспринимая услышанное всерьёз. Ине понимал, какк словам юродивого можно относиться безтолики здоровой иронии.
Вербин выкурил сигарету– всёэто время Прохор оставался впрежней позе ини разу неоткрыл глаза,– потушил окурок итолько собрался вернуться вбар, какуслышал хриплый голос.
–Крови небудет!– сказал юродивый абсолютно спокойным иочень чистым голосом. УПрохора бывали моменты, когда он казался нормальным, иэто был один изних.
–Что?
Вербин повернулся, убедился, чтоПрохор по-прежнему сидит сзакрытыми глазами, носказал себе, чтоюродивый наверняка приоткрывал их иувидел, ктовышел водвор.
–Кровь уже пролилась, крови больше небудет.– Прохор запустил обе руки внечёсанные волосы, помолчал изакончил:– Нобудет страшно.
–Очём ты говоришь?
–Кто-то замешал густую кашу накрови, которую забрал,– продолжил Прохор, какобычно, необратив науточняющий вопрос никакого внимания.– Замешал ипоставил наогонь. Ивсе, ктосложкой,– кровью измажутся. Акто съест– кровью сблюёт… Хотьложечку съест– сблюёт иумрёт проклятым! Такая она– накрови каша… ктопопробует– умрёт проклятым…– Юродивый неожиданно открыл глаза ипронзительно посмотрел наФеликса.– Кашанакрови– горькая. Кровь сладкая, акаша– горькая. Хотьложечку съешь– умрёшь проклятым… Хотьложку съешь!
Прохор вскочил, несколько раз топнул ногой ипобежал содвора прочь. Аостановившийся учёрного хода Вербин подумал, чтокогда юродивый обращается ктебе, когда давит натебя, пусть даже его торопливая речь походит нагорячечный бред,– этопроизводит сильное впечатление. Идаже он, человек рациональный, прагматичный ициничный, несумел остаться равнодушным.
«Кровь уже пролилась… Какая кровь? Окакой каше говорил Прохор? Какэта каша связана сомной?..»
–Опомнись!– Впечатление оказалось настолько сильным, чтоФеликсу пришлось вслух приказать себе начать относиться кпроисходящему здраво.– Очём я думаю? Ословах сумасшедшего? Какое отношение они имеют креальности?
Сточки зрения логики– никакого. Норавнодушным неоставили.
Феликс вернулся взал, уселся застойку напротив большого телевизора, иоколо него мгновенно появился бармен.
–Привет.
–Привет, Антон.
–Кофе?
–Эспрессо ина два пальца «Макаллана».– Деньзавершался, иВербин невидел ничего дурного втом, чтобы закончить его небольшой дозой крепкого.
–Тоесть какобычно?
–Ага.
Вербин нев первый раз завершал день в«Грязных небесах», ибармены точно знали, чтопосле «небольшой дозы крепкого» продолжения непоследует– Феликс умел останавливаться.
–Трудный день?
–Нормальный,– ответил Вербин, наблюдая затем, какБайподнялся, потянулся истал медленно двигаться вдоль стойки.
–Какв Москве созлодеями?
–Почти всех поймали.
Феликс невидел необходимости скрывать отработников «Грязных небес», чемзанимается, испокойно относился кнезлым шуткам иподколкам. Чтоже касается Антона– самого старого бармена заведения,– друзьями они небыли, ноВербин выделял его среди остальных ив какой-то момент согласился перейти наты.
–Тоесть мы можем спать спокойно?
–Вполне.
Бай добрался дотелевизора, уселся справа отнего, и, поднимая взгляд, Вербин теперь видел нетолько экран, нои ярко-зелёные глаза здоровенного сибирского кота. Котзевнул ему вответ, новзгляд неотвёл, смотрел немигая. Секунд через десять Феликс кашлянул иотвернулся, вочередной раз сказав себе, чтоникогда невыиграет в«гляделки» уэтой скотины. Довольная «скотина» беззвучно сэтим согласилась.
–Можно спросить?
Предварительный вопрос означал, чтоосновной может оказаться неприятным иАнтон честно обэтом предупреждает. Феликс молча кивнул.
–Когда ты вернулся содвора, товыглядел илирастерянным, илирасстроенным.
–Задумчивым?
–Илирастерянным, илирасстроенным,– повторил бармен.– Ноесли нехочешь– можешь неотвечать. Ячестно извинился завопрос.
Занормальный вопрос длянормального человека, заметившего, чтоего хороший знакомый чем-то расстроен. Ипотому Феликс ответил честно:
–Водворе я встретил Прохора.
–Онже уходил.
–Значит, вернулся.
–Исказал тебе что-то неприятное?– догадался Антон.
–Какую-то ерунду,– попытался отмахнуться Феликс.
–Ноона тебя зацепила.
–Да, услышанная ерунда меня зацепила,– признался Вербин. Помолчал испросил:– Акак ты относишься ктому, чтоговорит Прохор?
Досих пор они сАнтоном этой темы некасались– повода небыло, носегодняшняя, хоть икороткая, нонеобычно яркая, надрывная речь неотпускала Феликса. Онпонимал, чточерез час-два впечатление отуслышанного уляжется, даже слова забудутся, новремя ещё непрошло, слова звенели вушах, вотВербин ирешил расспросить бармена.
–Юродивые непонимают, чтоговорят,– сразуже, словно ждал вопроса, ответил Антон. После чего сделал совершенно неожиданный дляВербина вывод:– Поэтому их нужно слушать.
–Потому что их устами говоритБог?
–Каждый решает длясебя.
–Ас тобой Прохор говорил?
–Нет.
–Этохорошо илиплохо?
–Понятия неимею,– развёл руками Антон.– Нознаю, чтосегодня Прохор уходил, аесли он уходит, товтот день больше невозвращается. Араз вернулся, тоон специально вернулся ктебе, чтобы сказать то, чтоты услышал ииз-за чего вошёл взал сперекошенным лицом.
