–Конечно.– Хозяин дёрнул плечом.– Диана казалась очень адекватной иаккуратной квартиросъёмщицей. Онаниразу незадержала платёж, пускала вквартиру попервому требованию, уменя небыло никаких оснований недоверятьей.
Всё это он уже излагал участковому, причём темиже самыми словами, носчёл необходимым повторить вновь прибывшим сотрудникам.
–Ачто случилось?– поинтересовался «знакомый» понятой.
Хозяин квартиры посмотрел наВербина.
–Девушку убили,– коротко ответил Феликс.
–Здесь?
Вербин посмотрел натяжёлую железную дверь, потом напонятого, потом отвернулся, ухитрившись сохранить налице непроницаемое выражение, иответил:
–Нет, нездесь.
–Агде?
–Вдругом месте.
–Тайна следствия? Понимаю.– Понятой оказался смышлёным. Второй, возможно, былтакимже, нопомалкивал ипотому нравился Вербину намного больше.– Есличто, мытут неслышали нивыстрелов, ниссор каких.
–Понятно,– кивнул Феликс.– Ячуть позже запишу.
–Ноеё, конечно, могли отравить…
–Когда откроют дверь?– заволновался хозяин квартиры, представивший гниющее вгостиной тело. Прямо наковре гниющее. Ивозможно, ковёр безвозвратно испортившее.
–Ужеоткрыл,– отозвался эксперт.
–Уже?!
–Ачего тянуть?– Эксперт потянул заручку, итяжёлая дверь отворилась.
–Тоесть вы любой замок можете вскрыть,– присвистнул молодой понятой.
–Только винтересах службы.
–А, нуда, ятак иподумал…
Окончания фразы Вербин неуслышал– прошёл вприхожую.
Квартира оказалась неочень большой, нодостаточно уютной, ухоженной, обставленной современной мебелью. Несмотря наслой пыли, чувствовалось, чтоДиана терпеть немогла хаос: всевещи находились насвоих местах, посуда вымыта, мусор вынесен, вхолодильнике отсутствуют скоропортящиеся продукты, вшкафу-купе царит идеальный порядок. Атам, гдепыль немогла скопиться, еёнебыло.
–Япосоветовал Диане домработницу,– рассказал хозяин квартиры.– Диана поблагодарила меня ипользовалась её услугами.
–Мызнаем,– кивнул Феликс.
Сдомработницей участковый тоже сумел связаться, ноона вотличие отхозяина квартиры десять дней назад отправилась намалую родину. Сразу после того, какнашла отпечатанную напринтере записку: «Уехала вотпуск доконца месяца».
–Здесь полный порядок,– произнёс один изкриминалистов, невходя вгостиную.
–Да, собиралась Диана безспешки,– согласился Феликс.
–Нособираласьли?– Колыванов указал настоящий вуглу шкафа-купе чемодан.
–Даивещей наполках изрядно,– заметил Вербин.– Такчто если она куда исобиралась, торазве что вгости.
–Надачу навыходные.
–Илитак.
Новыходные затянулись изакончились совсем нетак, какпредполагала девушка.
–Феликс, пройдите, пожалуйста, вспальню,– попросил один изкриминалистов.
–Ая могу посмотреть?– спросил хозяин квартиры.
–Оставайтесь вкоридоре,– попросил Колыванов, придержав мужчину заплечо.
Ипоэтому оказался вспальне напару секунд позже Вербина. Остановился рядом снапарником, проследил заего взглядом итихо выругался: наподушке лежал лист бумаги, накотором чернела издевательская фраза: «Ну, наконец-то:)».
* * *
Мы неравнодушные.
Просто большой город задаёт слишком быстрый темп, имы несёмся пожизни вскачь, отчаянно боясь споткнуться, ипотому нечасто смотрим посторонам. Мынеравнодушные, унас просто очень мало времени икаждая секунда насчету. Когда мы останавливаемся, тостановимся участливыми изаботливыми, ноостанавливаемся мы редко. Иуж совсем редко заглядываем вокна старых домов, даже очень красивых.
Аэтот дом был именно таким– старым инеобыкновенно красивым. Выстроенный вконце XIXвека вмодном «русском стиле», онпривлекал внимание итогда, исейчас, через сто слишним лет, одновременно напоминая иклассическую боярскую усадьбу, инебольшой европейский дворец. Домнебыл древним, ноказался таковым, итуристы любили его фотографировать ифотографироваться рядом. Носегодня туристов было наудивление мало, даже туристические автобусы проезжали нечасто. Обычные автомобилисты стремились какможно быстрее проскочить Якиманку, пока она свободна, торопясь попасть наЛенинский проспект илиопасаясь встать впробку наБольшом Каменном мосту, прохожие тоже незадерживались. Иникто неувидел илине обратил внимания напоявившуюся вокне второго этажа девушку. Очень бледную брюнетку, одетую вкружевное белое платье. Девушка казалась грустной илинесчастной. Точнее, сначала грустной, ноесли приглядеться, точерез несколько мгновений становилось очевидно, чтодевушка несчастлива. Ноэто– если приглядеться…
Если…
Девушка долго, минуты две, смотрела напроезжающие поБольшой Якиманке машины, надома натой стороне, наредких прохожих, затем сделала шаг икоснулась оконного стекла кончиками пальцев. Ивсхлипнула, окончательно превратившись вглубоко несчастное существо, ачерез мгновение– вбешено злое существо. Бледное лицо обратилось маской ненависти. Тонкие пальцы скрючились, словно сведённые судорогой, стали длиннее, наних появились крепкие когти чёрного цвета– очень острые навид, девушка отвела правую руку назад, чуть приподняла, изготовившись ударить постеклу, нонеожиданно замерла.
Впоследний перед ударом момент.
Увидела чёрного кота.
Большой зеленоглазый кот важно шёл подругой стороне широкой улицы, метрах впятидесяти отстоящей вокне девушки, ноона хорошо его разглядела. Изамерла сзанесённой дляудара рукой. Акот почувствовал взгляд, остановился, повернул голову ипосмотрел девушке вглаза. Вовсяком случае, ейтак показалось. Онисмотрели друг надруга молча. Они, конечно, немогли кричать друг другу– окно плотно закрыто, улица широкая, городской шум уносит голоса– ипотому стояли тихо. Читая вовзглядах друг друга то, чтонемогли прокричать.
Затем девушка опустила руку, нотутже подняла её инервным движением провела ладонью поволосам, приглаживая их так, будто они втом нуждались. Онаперестала быть злой, ас пальцев исчезли когти. Пригладив волосы, девушка тяжело вздохнула иотошла отокна. Отсамого правого окна второго этажа дома Игумнова.
Акот продолжил свой путь.
* * *
Анатолий Борисович Лем был человеком интеллигентным, правильным ицелеустремлённым, сдетства усвоившим, чтодвигаться покарьерной лестнице нужно только вверх идаже втрудные времена сохранять существующее положение, тоесть оставаться натой ступеньке, накоторой эти самые времена застали, чтобы потом продолжить движение вверх. Адля такой ловкости требовались нетолько лакейская угодливость изаискивающее раболепие перед начальством, ночутьё иосторожность– ивсего этого уАнатолия Борисовича имелось визбытке. Кроме того, Лемудачно женился, породнившись сизвестной вМоскве семьёй, чтотакже способствовало карьерному росту, инициативу проявлял исключительно поприказу истрого вочерченных рамках, никогда небрал насебя ответственность истрого следил затем, чтобы облизываемое начальство несумело эту самую ответственность нанего переложить. Илиспихнуть. Врезультате продуманных шагов Анатолий Борисович сам стал начальником, заняв одну изключевых должностей вбюрократической иерархии министерства, нона первый план нелез, продолжал оставаться втени.
