–Тут есть над чем подумать…
Но потом, потому что сейчас Вербину было чем заняться.
Анзоров не сказал, когда ждёт ответ, но Феликс понимал, что затягивать не следует: чем быстрее он примет решение о своём участии в деле – тем лучше. Служба есть служба: или он пойдёт по ещё не остывшему следу убийцы Виктории Рыковой, или Шиповник подбросит следующее расследование, а то и не одно. И ему опять будет чем заняться. Он опять погрузится в чужую беду, и это поможет не замечать, что по вечерам он возвращается в пустую квартиру, которая снова перестала быть домом, а превратилась в место, где Вербин спал, ел и находил чистую одежду. Последние месяцы Феликс жил разгадками чужих тайн, и чем запутаннее они были, чем глубже затягивало расследование, тем лучше он себя чувствовал. Спокойнее. Он искал сложные головоломки, которые вырывали его из пустоты реальности, и чувствовал – пока только чувствовал – что смерть Виктории Рыковой окажется именно такой. Предчувствие нравилось, и Феликс надеялся, что оно не подведёт.
Он выкинул Наиля из головы, ехал медленно, продумывая вопросы, которые собирался задать следующему эксперту, но всё равно оказался на месте раньше, чем рассчитывал, и потому решил потратить оставшееся время на телефонный звонок.
–Марта Алексеевна?
–Да…– Голос у Карской, психолога, к которой обращалась Виктория, оказался очень приятным, глубоким, с лёгкой хрипотцой, как у заядлой курильщицы. Звучал голос чуть настороженно, как у большинства людей, принимающих звонок с неизвестного номера, но именно чуть.
–Меня зовут Феликс Вербин, старший оперуполномоченный по особо важным делам Московского уголовного розыска.
–А-а… Тот самый знаменитый оперуполномоченный, который успел позвонить многим моим друзьям?
Вербин мысленно чертыхнулся, но продолжил спокойным тоном:
–Нет, я другой оперуполномоченный, настоящий.
–И как вы это докажете?
–Московского выговора недостаточно?
–Вдруг вы брали уроки актёрского мастерства?
–В таком случае, при встрече я обязательно покажу удостоверение.– И, не дожидаясь очередной «шутки», продолжил:– Вы знакомы с Викторией Рыковой?
Возникла короткая пауза, после чего женщина ответила совсем другим тоном – серьёзным:
–Что случилось?
Тревога в голосе заставила Феликса вспомнить, что ни Крылов, ни другие ребята с «земли» Карской ещё не звонили, и он мягко предложил:
–Давайте вернёмся на шаг назад, Марта Алексеевна?
–Да.
–Меня зовут Феликс Вербин, я – старший оперуполномоченный по особо важным делам Московского уголовного розыска.
–Очень…– Она явно задумалась над следующими словами, но всё-таки произнесла:– Приятно.
В конце концов, это всего лишь бытовая вежливость, не более.
И сразу повторила вопрос:
–Что случилось? Вика в порядке?
–Виктория была вашей пациенткой или подругой?
–Вы ответите на мой вопрос?
–А вы?
Короткая пауза, видимо, нужная, чтобы выдохнуть, после чего Карская ответила:
–Пациенткой.
–В таком случае, нам нужно встретиться и поговорить.
–Вы скажете, что с ней случилось?– На этот раз голос прозвучал резче.
Но именно этого Феликс ждал – эмоций. И ответил мгновенно:
–Виктория умерла.
–Как?– В коротком вопросе прозвучало не только удивление, но и боль.– Как Вика умерла?
–Я расскажу при встрече, Марта Алексеевна,– пообещал Вербин.
–Её убили? Вы ведь полицейский, значит, Вику убили?
–Полицейские всегда приходят, если умирают люди, такая у нас работа,– мягко произнёс Феликс.– В настоящий момент проводится доследственная проверка. Это стандартная процедура, по результатам которой будет принято решение о возбуждении уголовного дела. Или не будет принято.
–То есть Вику не убили?
–Идёт доследственная проверка,– повторил Феликс.– Когда мы сможем встретиться?
–У меня очень плотное расписание.
«Они сговорились, что ли?»
Уже второй связанный с делом человек начинал отнекиваться от встречи. И если у Наиля был формальный повод отказаться от беседы – он уже успел пообщаться с Крыловым, то Карская явно не горела желанием встречаться очно.
–Не обязательно сегодня.
–Мы можем поговорить по Сети? Я смогу найти время после девяти вечера.
–Я бы хотел встретиться лично.
–Это важно?
–Да.
–Я стараюсь ни с кем не встречаться.
–Не хочу показаться язвительным, но слышать такое от психоаналитика несколько странно.
–Я онлайн-психолог,– объяснила Карская.– С пациентами я работаю исключительно по Сети.
–А-а.– В представлении Вербина, личный контакт являлся обязательной частью взаимоотношений доктора и пациента, но, видимо, это утверждение потеряло актуальность после наступления цифровой эпохи. Теперь люди заказывали через Интернет продукты, одежду, проводили совещания, работали… так почему бы им не ходить по Сети к врачу?
–Никогда о таком не слышали?
–Не доводилось.
–Удивлены?
–Если у вас получается, то какая разница, как это происходит?
–Спасибо.
–Тем не менее я продолжаю настаивать на личной встрече, Марта Алексеевна. Привык, знаете ли, работать по старинке.
–Настоящий олдскул?
–Сертифицированный самим временем,– поддержал шутку Вербин.– Когда мы сможем встретиться?
–У меня действительно плотное расписание, Феликс,– протянула Карская, но по тону было ясно, что она сдалась и занялась просмотром календаря.– Сейчас… понедельник в одиннадцать?
–У меня совещание.
–Вторник?
–Понедельник после обеда?
–Нет, я не смогу отменить назначенные приёмы.
–Завтра?– Откладывать встречу до вторника Феликсу не хотелось.
–Завтра у меня есть один свободный час после обеда. Вас устроит?
–Вполне.
Карская помолчала.
–Ничего, что завтра – воскресенье?
Говорить о том, что выходные для него – самые унылые дни, Вербин не собирался ни по телефону, ни при личной встрече.
–Ничего, Марта Алексеевна, я приеду. Диктуйте адрес.
–Вы есть в мессенджерах?
–Да.
–Я напишу. А сейчас извините, у меня начинается приём.
–Конечно.
Феликс убрал смартфон в карман и неспешно направился к дверям Второго морга. В него доставили тело Виктории Рыковой, и здесь работал один из лучших, а по мнению Феликса – лучший, московский медэксперт Иван Васильевич Патрикеев. И то, что тело с «очевидным передозом» оказалось в переулке Хользунова, иначе, как везением, назвать было нельзя. Ну, относительным везением, конечно, но с точки зрения расследования Виктория оказалась на лучшем из возможных столе.
