Марта повернулась и очень внимательно посмотрела Вербину в глаза:
–Правда?
–Правда,– твёрдо ответил Феликс.
–Ты ничего обо мне не знаешь.
–Завтраки тебе удаются. Осталось проверить, как ты справляешься с приготовлением борща.
–Мужлан.
–Ты сама решила, что тебе нужен именно такой.
–Всё остальное тебе устраивает?
–Всё остальное – идеально.
–Ладно, сварю тебе борщ,– пообещала Марта. Ласково провела ладонью по щеке Феликса и спросила:– Приготовить ужин?
–Может, сходим куда-нибудь? Ещё не так поздно.
–Не хочу.
–Давай закажем?
Марта подняла правую бровь и посмотрела на Феликса с шутливым неудовольствием:
–Ты настолько сомневаешься в моих кулинарных способностях?
–Я ведь сказал, что завтраки великолепны.
–Значит, пришло время попробовать ужин.
–Хорошо,– согласился Вербин, понимая, что Марта приняла решение.– Но начать я предлагаю не с него…
И закрыл ей рот поцелуем.
Очень крепким.
И очень сладким.
Два года назад
–Он всё сделает как надо?
–Да.
–Откуда ты знаешь?
–У него потрясающие рекомендации.
–Написанные неизвестно кем, да к тому же в DarkNet.
–DarkNet для того и нужен: чтобы неизвестные люди оставляли рекомендации другим неизвестным людям о неизвестном человеке, оказывающем особые услуги. В обычной Сети такие специалисты не рекламируются.
Прозвучало весомо, а главное – по делу. После такого ответа демонстрировать недоверие было неуместно, поэтому следующий вопрос оказался прагматичным:
–Дорого?
–Можно себе позволить.– Пауза.– Что тебя смущает?
–Только то, что мы сейчас продюсеры, а не участники постановки. Не режиссируем, не играем… не чувствуем происходящего так, как должны.
–Мы знали, что так будет, что не сможем сделать то, что здесь требуется. Но решили не упускать случая.
–Я помню. Но это так… необычно. Неправильно. Я не рядом.
–Рядом. И это наш замысел. Наша постановка.
–Но не наше исполнение. Мы даже не в первом ряду.
Не первый ряд и даже не партер, скорее, галёрка – на самом краю пустыря, в редких кустах, рядом с которыми они оставили машину. Днём пустырь был виден как на ладони, но сгущающиеся сумерки внесли коррективы и приходилось напрягаться, чтобы разглядеть происходящее даже через очень качественные бинокли, которыми они запаслись. Тем не менее оптика не подвела, и они увидели, как из ворот гаражного кооператива вышел высокий мужчина и быстрым шагом направился к жилым домам. Самым коротким путём – через пустырь. Шаг был быстрым, однако отнюдь не нервным. Мужчина никуда не спешил, не бежал, он шёл обыкновенным быстрым шагом, как человек, который хочет поскорее добраться до дома, поужинать и плюхнуться на диван перед телевизором, или в кресло перед компьютером, или поиграть с детьми перед сном. Мужчина возвращался домой. Но примерно на середине пустыря он вдруг остановился. Очень резко остановился, потому что увидел мчащихся на него собак. Двух крупных чёрных доберманов. Не «потерявшихся», не «играющих», а целенаправленно мчащихся на одинокого мужчину. Целенаправленно и абсолютно бесшумно.
Два крупных пса, намерения которых были понятны без слов. И без лая.
Нельзя сказать, что, замерев, мужчина потерял «драгоценные мгновения»– момент атаки хозяин собак выбрал идеально, у несчастного не было никакой надежды убежать от набравших скорость доберманов, но он попытался. Он хотя бы попытался: резко развернулся и со всех ног бросился к гаражам. И даже, кажется, закричал, во всяком случае, наблюдателям показалось, что они услышали короткий вопль, но именно короткий, потому что в то самое мгновение, когда он раздался, один из доберманов в прыжке ударил мужчину в спину и сбил с ног.
Несколько следующих секунд собаки вертелись над ним, затем одновременно навострили уши и повернулись в ту сторону, откуда прибежали, поняли, что действительно услышали сигнал, и помчались к хозяину.
«Представление» закончилось, а тяжёлое дыхание зрителей показало, что оно произвело впечатление. Может, не столь яркое, как обычно, но сильное. И чтобы успокоиться, им потребовалось примерно две минуты. Целых две минуты. На исходе которых они сели в машину и поехали прочь от пустыря.
Неспешно.
И именно тогда нашли в себе силы продолжить разговор.
–Думаешь, он мёртв?
–Не сомневаюсь.
–Не так уж долго собаки с ним возились.
–Этот человек – специалист. Он знает, сколько времени нужно его животным.
–Надеюсь… надеюсь…
–А я надеюсь, что ты довольна.
Молодая женщина, которая несколько лет назад стояла в чёрном платье на Чёртовом мосту, облизнула губы и улыбнулась:
–Мы сделали то, что должны были – избавили его от страданий. Не могу сказать, что его история была наполнена чем-то особенным, но она, как и все остальные, искренняя. И тем завораживающая. Ещё одна история смерти.
–Как думаешь, мы помогаем или мешаем?
–Кому?
–Смерти.
Удивительно, но этот логичный вопрос прозвучал только сейчас, через несколько лет, наполненных то ли помощью, то ли помехами.
Ей.
Смерти.
Вопрос показался важным, поэтому ответ пришёл не сразу.
–Если бы мы мешали, мы были бы уже мертвы.
–Интересная мысль.
–Здравая.
–Почему не за решёткой?
–Потому что Смерть не сажает в тюрьму. Она просто приходит. К кому-то – красиво, к кому-то – между делом, к кому-то – страшно. Мне нравится, когда красиво, когда завораживает, пробирает до мурашек, но главное, когда искренне. Люблю искренние рассказы о смерти.
Сегодня вечером она наполнит бокал красным, устроится в удобном кресле, наденет большие наушники, выберет одну из записей, возможно, именно эту – про собак, простую, но искреннюю, и будет слушать голос мёртвого человека, рассказывающего о том, как ему снится смерть.
И вспоминать, как устроила им встречу.
26февраля, воскресенье
