–Выбранный способ убийства не требовал силы.
Ответ получился расплывчатым, поэтому Карская уточнила:
–Что за способ?
–Подлый.
И стало понятно, что больше Вербин ничего не скажет.
Марта не обиделась. Или не показала, что обиделась. Кивнула, принимая ответ, и продолжила:
–Нашёл что-нибудь интересное?
–Главный персонаж повествования в какой-то момент почувствовал себя униженным, поскольку презираемый им персонаж оказался кое в чём выше него.
–Персонаж – убийца,– догадалась Марта.
–Ему доводилось убивать,– подтвердил Вербин.
–А герою нет?
–Герою нет. Главный персонаж текста – молодой человек из хорошей семьи, любой поступок которого преподносится образцом благонравия, выдающим его высочайшие моральные качества.
–Я не ошибусь, предположив, что главный персонаж очень похож на Наиля?
–Как ты узнала?
–Я у тебя догадливая.– Марта помолчала, после чего предложила:– Дочитай до конца, вдруг герой кого-то убил? Например, презираемого персонажа.
–И так доказал своё превосходство?– прищурился Феликс.
–Да.
–Нет, герой никого не убил.
–Не хватило духу?
–Что-то вроде этого.
–Остался униженным?
–Герой задумался о себе.
–И ты хочешь понять, кто из них задумался: герой или автор?
–Что бы я ни понял из книги, в суде это не примут,– вздохнул Вербин.
–Ты это понимал до того, как взял её в руки,– мягко произнесла Марта.– Ты стал её читать не для суда, а для себя. Ты хочешь окончательно убедиться в том, что не ошибся, назначив Наиля одним из подозреваемых.
–Мы уже обсуждали твой ум?– шутливо поинтересовался Феликс.
–Да.
–И что я сказал?
–Восхитился.
–Есть чем.
В ответ Вербину достался крепкий поцелуй. Долгий поцелуй. Но несмотря на это, Марта не забыла, о чём они говорили:
–Ты бы назвал Наиля социопатом?
–Я провёл с ним недостаточно много времени для постановки точного диагноза.
–А его маму? Есть ли в ней чрезмерная уверенность в собственной правоте и неприятие общепринятых социальных норм?
–Ну, знаешь, с таким подходом придётся назвать социопатами множество людей.
–Не так много, как может показаться на первый взгляд,– уверенно ответила Марта.– Так что ты скажешь о Диляре?
–Мы не встречались, но уверенности в собственной правоте и неприятия общепринятых социальных норм у неё хоть отбавляй.
–И вот у неё появляется сын… Судя по тому, что я о нём знаю, Наиль – мягкий, слабохарактерный мальчик, которого с одной стороны мама полностью подавила, а с другой – она же – требует от него быть твёрдым и сильным, требует проявить качества, которые выжигала калёным железом. При этом следует добавить, что Наилю постоянно вдалбливалось, что он особенный, благодаря богатству и связям семьи. И мальчик верил, потому что видел возможности семьи собственными глазами. Возникает внутренний конфликт, примерно как у Раскольникова: «Тварь ли я дрожащая или право имею?» Маленький человечек желает возвыситься…
–Подожди,– перебил Марту Феликс.– Разве он может считать себя маленьким?
–В этом и заключается конфликт: Наиль богат, он из хорошей семьи, но сколько таких бессмысленных мажоров в Москве? В Питере? Да где угодно. Внутри своего круга Наиль – маленький серенький мышонок, затюканный мамой. Поэтому ему так важно общение за пределами – в глазах Вики, Веры и многих других людей, наличие богатых и влиятельных родителей поднимает его на очень высокий уровень. Среди них он чувствует себя по-настоящему крутым. Таким, каким хочет видеть его мама и каким он мечтает видеть себя.
–Чего ему не светит в своём круге, потому что даже на фоне других мажоров Наиль ничего из себя не представляет. В том числе как писатель.
–И он начинает задумываться над тем, как возвыситься в своём круге. Хотя бы внутренне.
–Задумываться об убийстве?
–Маленьким людям часто кажется, что убийство сделает их большими,– продолжила Марта.– Наилю кажется, что так у него получится решить конфликт, и он начинает искать жертву. Сначала подсознательно. Ему нужно не просто убить первого попавшегося человека, а совершить некий акт, и Вика оказывается идеальным кандидатом.
–Потому что она его предала? Приняла обратно, но продолжала встречаться с Шевчуком?
–Скорее всего, это обстоятельство стало основным,– согласилась Марта.– Наиль привык к обожанию со стороны Вики, но был уверен, что оно стало следствием его исключительности. Ведь Вика до разрыва говорила только об этом. Затем Наиль растоптал её чувства. Думаю, с наслаждением, желая сделать девочке как можно больнее, а когда вернулся – и был принят!– окончательно убедил себя в том, что теперь Вика никуда от него не денется. Наиль решил, что Вика окончательно попала в рабство, и роман с Шевчуком стал для него катастрофой.
–Он почувствовал себя таким же мелким, как и в своём круге.
–Его унизили,– произнесла Марта.– Наиль впал в бешенство.
–Но не устроил сцену,– заметил Вербин.
–Потому что подсознательно искал жертву.
–И нашёл.
–Да,– очень коротко, но при этом очень жёстко, подтвердила Карская.– Нашёл. С того мгновения, как он узнал о продолжающейся связи с Шевчуком, Наиль мог думать только о том, как убить Вику.– Она выдержала очень короткую паузу, после чего приподнялась на локте и посмотрела Феликсу в глаза:– Ты сможешь это доказать?
–Не знаю,– честно ответил Вербин.– Пока у меня даже с косвенными доказательствами плохо, а на них обвинение не выстроить. Тем более против хорошего адвоката.
–То есть Наиль может остаться безнаказанным?
К сожалению – да.
Феликс не стал произносить эту фразу – она читалась, вместо этого тихо сказал:
–Ты очень лично воспринимаешь смерть девушки.
Сказал – не спросил. Потому что здесь тоже всё было как на ладони.
–Наиль убил Вику дважды: сначала – душу, потом – тело. Сначала поступил, как эталонный подонок, потом как дикий зверь. Тебе, Фил, такое не в диковинку, а вот я сталкиваюсь впервые. Впервые вижу, чтобы кто-то был столь жесток с девочкой, к которой я очень тепло относилась и которой пыталась помочь. Так что да, Фил, я восприняла происходящее очень лично.
–Мы точно знаем только то, что Наиль грубо разорвал их отношения.
–Ты же сказал, что уверен в том, что Наиль убийца.– Марта нахмурилась.
–Наиль – мой главный подозреваемый,– уточнил Феликс.– Но я не могу и не буду обвинять его без веских доказательств.
