–Спасибо.
По тону было понятно, что Старова готова закончить разговор, однако в планы Феликса это не входило:
–Я не сомневаюсь, что Викторию убил Наиль. Но кто убил Наиля?
–Вы предлагаете мне принять участие в расследовании?– Она явно улыбнулась.
–Если вам интересно.
–Вы же знаете, что мне интересно.– Старова выдержала паузу, которая показала, что к этому вопросу она не готовилась, но продолжила уверенным тоном:– В своих видениях Виктория чётко фиксировала дату смерти – четырнадцатое февраля. Можно предположить, что этот день ждали двое: Наиль и серийный убийца. Наиль успел первым: приехал, убил, вышел из квартиры. Как я понимаю, вошёл и вышел он ловко, камеры его не зафиксировали, но допустим, что уход Наиля заметил серийный убийца и по каким-то признаком догадался, что его опередили.
–А затем отомстил Наилю за испорченный вечер?
–Да.
Вербин знал коллег, которым подобной откровенности свидетеля вполне хватило бы для задержания и жёсткого допроса. Слишком уж хорошо Старова считала его версию. Но Старова умна, а значит, нужно понять: она с ним играет, наслаждаясь тем, что Феликс не способен доказать существование серийного убийцы, или действительно хочет помочь?
–Честно говоря, уличное нападение не вяжется с образом коллекционера редкостей.
–Как посмотреть,– не согласилась Ольга.– Убийца долго ищет людей с подобными расстройствами, когда находит – не спешит, близко подбирается к жертве, в точности узнаёт все детали видений, готовит место, реквизит, продумывает детали предстоящего действа… И вдруг появляется жалкий подражатель, который съедает блюдо в тот самый момент, когда убийца сел за стол и взялся за приборы. Такое кого угодно выведет из себя.
–Но убив Наиля, ваш гипотетический убийца указывает, что расследование не завершено.
–Вы сами сказали, что по всем признакам – это уличное ограбление, которое пошло не по плану. Кроме того, вы не сомневаетесь в виновности Наиля, а значит, у вас есть для этого основания, какие-то улики. Вы показываете их руководителю, доказываете, что Наиль убил Викторию, после чего руководитель говорит: «Видишь, карма работает». И дело отправляется в архив. Какое-то время ваши коллеги из районного УВД ищут шайку уличных грабителей, никого не находят и вынуждены смириться с очередным «висяком».
–Вы нарисовали достаточно логичный вариант развития событий,– признал Феликс. И тут же добавил:– Один из вариантов.
–То есть вы согласны с возможностью существования серийного убийцы?– Старова явно оживилась.
–Есть ещё один непростой вопрос.
–Какой?
–Где преступник берёт информацию о жертвах?
–По большей части в Сети. Уверена, он просматривает сайты, вроде тех, где я нашла пост Виктории, и…– Маленькая заминка.– И, как вариант, убийца близок к профессиональному сообществу и сам является либо психотерапевтом, либо психиатром.
Что полностью соответствовало выводам Вербина. Он хотел задать следующий вопрос, однако Ольга не закончила:
–Самое главное, Феликс, есть отличный способ проверить, действительно ли наша версия имеет право на существование.
–Какой?
–Обратиться к профессиональному сообществу.
–В смысле?
–Сделать открытый пост с просьбой рассказать о подобных случаях. А если коллеги откликнутся – выяснить в личной беседе, справился ли пациент с расстройством и каково его нынешнее состояние? И если выяснится, что Виктория не первый человек, который умер так, как ему приходило в видениях…
–Это будет означать, что убийца существует.
–И придётся проверить каждый такой случай.
Похоже, Старова действительно хочет помочь.
Однако Феликс не стал досконально обдумывать предложение, поскольку сразу же увидел в нём изъян.
–Ольга, не думаю, что это хорошая идея.
–Почему?
–Потому что если версия верна – ваш пост прочитает убийца.
–Пусть читает,– небрежно ответила Старова.– Я укажу, что собираю материал для монографии. А если спросят, почему выбрала такую тему, укажу на публикацию «Девочка с куклами». В конце концов, я работала с Викторией и могу сложить два и два.
–Не нужно этого делать!– почти выкрикнул Вербин.– Если версия верна, это означает, что мы ищем чрезвычайно опасного человека, поступки которого невозможно спрогнозировать даже приблизительно.
–Я предполагаю, что убийца может выйти со мной на связь.
–Вы не должны подвергать себя такой опасности! Я вам запрещаю…
–Вы не можете…
–Ольга, пожалуйста!
–Вы за меня волнуетесь?– неожиданно спросила Старова. Без всякого кокетства, именно спросила. Поинтересовалась.
–Разумеется, волнуюсь.
–Мне очень приятно, Феликс, правда. Но я, увы, уже не в силах что-либо изменить – посты больше часа как выложены в профессиональных пабликах.
–Зачем?
–Я вам только что всё объяснила.
–А если убийца догадается, что вы помогаете полиции?
–А если не догадается?
–Вы не должны рисковать.
–Я уже рискнула. Просто примите случившееся как данность.
–Это не таблетки, чтобы принимать.
–Что?
–Не важно.– Вербину очень хотелось выругаться. Громко и зло. Однако он не хотел, чтобы Старова это слышала. Она, безусловно, знает все эти слова, но мужчина не должен произносить их при женщине.– Пришлите, пожалуйста, ссылки на все ваши посты.
–Конечно, Феликс.– И вновь очень продуманная пауза, после которой последовало мягкое:– Пожалуйста, не обижайтесь.
–Ольга, вы не понимаете, какие могут быть последствия… Я перезвоню.
А нажав кнопку «отбой», Вербин выругался – громко и зло. Вскочил, пнул кресло, снова выругался, ругаясь, пошёл на кухню сделать чай… и поискать какой-нибудь еды… А по дороге, прекратив ругаться, набрал номер Шиповника.
–Егор Петрович?
В ответ сварливое:
–До утра подождать не может?
–Не уверен.
–Излагай.
–Помните Ольгу Старову?
–Что она натворила?– Шиповник понимал, что из-за ерунды Вербин его дёргать не станет, и его первая фраза была не более чем ворчанием.
–Старова обратилась к профессиональному сообществу с просьбой рассказать о случаях подобных расстройств.
–Какое было у Рыковой?
–Да.
–Зачем?
–Угадала нашу версию и решила помочь.
–Сама угадала? Без подсказки?
–Прочитав «Девочку с куклами».
