Джейк отметил, с какой теплотой его знакомые из книжного мира, видевшие Анну второй-третий раз, приветствуют ее, иногда наклоняясь к ней для поцелуя или объятия даже раньше, чем к нему. Анна запоминала их имена, имена их родителей и домашних животных (и непутала кошек, собак и прочую живность), кто где работал и чем был недоволен, и обо всем расспрашивала их, пока Джейк хлопал глазами, натянуто улыбаясь, и поражался, как Анна умудряется так быстро столько всего выяснить об этих людях.
И запоздало догадывался, что она просто не стеснялась спрашивать.
С его родителями Анна в два счета установила традицию обедать раз в месяц, выбрав для этого один китайский ресторан (его похвалил Адам Платт
[50]), приютившийся под Манхэттенским мостом. Джейк стал видеться с родителями чаще, чем доАнны, когда теоретически мог располагать своим временем, как ему заблагорассудится. В течение зимы он наблюдал, как Анна становится своим человеком для его родителей, вникая в работу матери в школе, в перипетии отца с его деловым партнером и вгрустную бесконечную историю о соседях через два дома по другой стороне улицы, чьи подростки-близнецы пускали свои юные жизни под откос и тянули за собой всю семью. Анна хотела отправиться весной на дворовую распродажу с мамой Джейка (сам он с детства всеми силами уклонялся от этого) и разделяла горячую симпатию отца кЭммилу Харрис
[51]; на глазах уДжейка они двое просматривали график ее туров и строили планы посетить ее концерт будущим летом в«Колизее Нассау». Рядом сАнной родители Джейка говорили о себе, о своем здоровье и даже об их чувствах по поводу успеха сына охотней, чемкогда-либо раньше, и он невольно напрягался, хоть и признавал, что это всем идет на пользу. Он всегда принимал как данность, что родители любят его, но эта любовь была, скорее, проявлением их родительского долга, нежели выражением личного отношения. Изначально они любили его как сына, а когда он добился успеха как писатель, эта любовь получила надежное обоснование. Тогда как Анну, не связанную с ними узами родства и недобившуюся признания за какие-то особенные достижения, они признавали – нет, любили – просто так.
Однажды в воскресенье под конец января, после их традиционного обеда в китайском ресторане, отец отвел его в сторонку и спросил, каковы его намерения в отношении Анны.
–Разве это не отец девушки должен задавать такой вопрос?
–Ну, считай, что я спрашиваю от имени ее отца.
–О. Это занятно. И что же ты хочешь услышать?
Отец покачал головой.
–Шутить изволишь? Эта девушка просто чудо. Такая красивая, добрая и без ума от тебя. Будь я ее отцом, дал бы тебе хорошего пенделя.
–То есть хватай ее, пока не передумала?
–Ну, не прямо так,– сказал отец.– Просто чего тянуть? И счего бы ей передумать?
На этот вопрос Джейк не мог ему дать откровенного ответа, во всяком случае, не вданной ситуации, хотя ни дня не проходило, чтобы он не думал об этом в связи с непрекращавшейся травлей со стороны Талантливого Тома. Каждое утро Джейк открывал интернет и настойчиво гуглил всевозможные мучительные комбинации: Эван+Паркер+писатель, Эван+Паркер+Боннер, Сорока+Боннер+вор, Паркер+Боннер+плагиат. Он чувствовал себя как обсессивно-компульсивный больной, одержимый страхом микробов или пожара и моющий руки по сто раз на дню или проверяющий плиту перед выходом из дома ровно двадцать один раз, и скаждым днем ему требовалось все больше времени, чтобы убедиться в безопасности, а после этого прийти в себя и продолжить работу над новым романом.
Кто считает, что @ДжейкобФинчБоннеру можно красть книгу другого писателя?
Почему @Макмиллан продолжает продавать роман #Сорока, который его автор стянул у другого писателя?
С чего бы ей передумать?
Вот с чего. Разумеется.
Со дня их знакомства вСиэтле, а тем более с тех пор, как Анна перебралась к нему вНью-Йорк, Джейк каждый день готовился услышать от нее об этих постах в твиттере вместе с логичным вопросом, почему он до сих пор ничего ей не сказал. Анна очевидно не чуралась интернета (она ведь работала вСМИ!), хотя ее страницы в фейсбуке и инстаграме, которые она завела в надежде, что с ней захочет связаться сестра или тетя, пылились без дела. У нее было около двадцати друзей в фейсбуке, ссылка на ее группу выпускников Вашингтонского университета и призыв голосовать заРика Ларсона на выборах в конгресс 2016года. Ее первый и единственный пост в инстаграме, датированный 2015годом, представлял собой – какая милая банальность – чашку латте с рисунком сосны. Ее рабочие обязанности в студии подкаста включали ведение страницы в инстаграме и заливку фотографий разных ведущих и гостей, пользующихся продукцией компании, но она явно не имела склонности отслеживать чьи-то лайки, перепосты, ретвиты или подписчиков, не говоря о том, чтобы отслеживать кривую его писательского успеха. Анна – в этом не возникало сомнений – предпочитала реальную жизнь в реальном мире и отношения лицом к лицу: есть хорошую пищу, пить хорошее вино, потеть на йоге в комнате, полной людей из плоти и крови.
Но даже так оставалась досадная вероятность, что кто-то, знающий, что она живет с автором «Сороки», обмолвится при ней насчет обвинений или нападок в его адрес или вежливо поинтересуется, как там держится Джейк, учитывая… ну, знаешь, всю эту фигню. Каждый день Джейк боялся, что вирус @TalentedTom проникнет сквозь виртуальную мембрану в его жизнь и реальные отношения. Каждый вечер Джейк боялся, что Анна скажет: «А, да, кто-то прислал мне такой стремный твит о тебе». Но пока такого не случалось. Когда Анна приходила домой с работы, встречала его за ужином после йоги или весь день бродила с ним по городу, они говорили о чем угодно, только не оглавной страсти Джейка. После Анны, разумеется.
Каждое утро, стоило ей уйти на работу, он садился за стол и, точно помешанный, перескакивал между фейсбуком, твиттером и инстаграмом, и гуглил себя почти каждый час, проверяя, как больной проверяет температуру, нет ли повода для паники. От каждого оповещения о новом письме – дин-дон – или новых постах с его именем в твиттере – твит – и инстаграме – флип – он подпрыгивал.
Знаю, что я последний человек на свете, который прочитал #Сороку @Джейкоб-ФинчБоннера, но хочу сказать спасибо всем что НЕ РАССКАЗАЛИ МНЕ ЧТО ТАМ БУДЕТ ТК ЯБЫЛ ТИПА ЧААААААА????!
Мама Сэмми рекомендует: #Паченко
[52] (так?), #Поезд-сирот, #Сороку. С чего мне начать?
Дочитала сороку @джейкобфинчбоннера. Это было шото. Далее: #щегол (такой большоооооой)
Не раз он думал о том, чтобы нанять профессионала (или, может, случайного мальчишку) и попробовать выяснить, кто скрывается за зловещей страницей твиттера или почтовым адресом TalentedTom@gmail.com, или хотя бы из какой части света исходят эти сообщения, но всякий раз отвергал идею пустить кого-то в свой личный ад. Думал он и отом, чтобы выдвинуть какую-нибудь жалобу на твиттер, но твиттер спокойно смотрел на то, как президент предлагал поддержку женщинам-сенаторам за оральный секс,– неужели Джейк рассчитывал, что такая платформа пошевелит хоть пальцем, чтобы помочь ему? И врезультате он не мог решиться ни накакие шаги – ни прямые, ни обходные, ни обтекаемые. Он просто раз за разом успокаивал себя безосновательной мыслью, что нужно лишь набраться терпения, и когда-нибудь этот кошмар сам собой прекратится, и тогда он сможет продолжать привычную жизнь, зная, что никто – ни его родители, ни его агент, ни его издатели, ни тысячи тысяч читателей, ниАнна – не станет ни вчем его подозревать. Каждое утро он просыпался с бредовой надеждой, что все это развеется, как страшный сон, но затем его компьютер снова брызгал ядом, иДжейк сжимался в ожидании ужасной волны, которая поглотит его.
