–Отсутствия ремонта,– сказала Бетти, входя с чашкой кофе.
–А что случилось? Пожар?
–Нет. Утечка угарного газа. Из масляной печи.
–Да вы что!
Серый кошара зашел в кухню вслед заБетти. Он запрыгнул ей на колени и удобно устроился.
–Вас это не колбасит?– она взглянула наДжейка.– Дом настолько старый, ясное дело, люди в нем умирали. Одни умирали, другие рождались. Раньше так было заведено.
–Меня не колбасит.
Он осторожно отпил кофе. Вкус был мерзкий.
–Не хочется этого говорить,– сказала Бетти,– но ваш бывший студент тоже здесь умер. Наверху, в одной из спален.
Джейк медленно кивнул.
–Так, это, должна спросить,– сказала Бетти,– каково было разговаривать сОпрой?
Он рассказал им обОпре. Они обожали Опру.
–По вашей книге снимут фильм?
Он рассказал им и обэтом. И только затем попытался опять повернуть разговор наЭвана Паркера, хотя и сомневался, что услышит что-то ценное. Пусть эти женщины жили в его доме, что с того? Они ведь даже не застали его в живых.
–Значит, мой бывший студент вырос здесь?– сказал, наконец, Джейк.
–Его семья жила в этом доме с самой постройки. Они владели карьером. Вы, наверно, проезжали его по пути сюда.
–Кажется, да,– он кивнул.– Должно быть, зажиточная была семья.
–В те времена, конечно,– сказала Бетти.– Но тевремена давно миновали. Мы получили скромный грант от штата на реставрацию. Пришлось согласиться включить его в программу Рождественских туров.
Джейк огляделся. Ничто как будто не намекало на то, что здесь имела место «реставрация».
–Нарочно не придумаешь!– сказала Сильвия, издав тяжкий вздох.
–Еще бы,– сказала Бетти.– Сотня посторонних людей будут топать по твоим комнатам, нанося снег. Но мы взяли деньги, так что пришлось сдержать слово. Много кому вЗападном Ратленде до смерти хотелось заглянуть в этот дом, только это не имело никакого отношения к нашим стараниям. Люди всю жизнь знали этот дом. И эту семью.
–Такой семье,– сказала Сильвия,– не позавидуешь.
Снова Джейк услышал эту фразу, только на этот раз она его ничуть не удивила. Теперь он знал достаточно – все четверо из них умерли: Эван Паркер с сестрой и их родители, и трое из них под этой самой крышей. Джейк не сомневался, что никому из них «не позавидуешь».
–Я не знал, что он умер, до недавнего времени,– сказал он.– И досих пор не знаю, как.
–Передоз,– сказала Сильвия.
–Ого. Не знал, что у него была эта проблема.
–Никто не знал. Или, во всяком случае, думали, что это в прошлом.
–Мне не стоит этого говорить,– сказала Бетти,– но моя сестра состояла в одной анонимной группе вместе сЭваном Паркером. Они собирались в подвале лютеранской церкви вРатленде. И он был там давним членом, если понимаете, о чем я,– она помолчала.– Для многих это стало большим шоком.
–У него были трудности с бизнесом, как мы слышали,– сказала Сильвия, пожав плечами.– Это давило на него, так что неудивительно, что он взялся за старое. Владеть баром и быть в завязке, приятного мало.
–Впрочем, люди так делают,– сказала Бетти.– Он держался столько лет. Но потом, видимо, сорвался.
–Эйя.
Они немного помолчали.
–Так вы купили дом у наследников Эвана?
–Не совсем. Он не оставил завещания, но уего сестры, которая умерла еще раньше, у нее была дочка. И кней перешел дом. Но она им мало дорожила.
–Да?– сказал Джейк.
–Подождала, наверно, от силы неделю после смерти дяди и выставила на продажу. До чего же все было запущено,– Сильвия покачала головой.– Если бы неБетти, никто бы не позарился. На ее удачу, Бетти всегда любила этот дом.
–Когда я была совсем маленькой, думала, в нем привидения,– сказала Бетти.
–Мы сделали ей предложение, от которого она не смогла отказаться,– сказала Сильвия, вставая, чтобы снять с кухонной стойки еще одну кошку.– То есть я так думаю. Мы с ней ни разу не встречались. Только через ее адвоката.
–Вот уж кому досталось,– сказала Бетти.– Ему полагалось освободить подвал от всего барахла.
–И чердак. И вполовине комнат что-то было. Не знаю, сколько раз мы писали этому шуту, Гейлорду.
–Гейлорд, эсквайр,– Бетти закатила глаза.
–Ну и тип,– сказала Сильвия, усмехаясь.– На каждой бумажке приписывал «эсквайр». Чтобы никто не усомнился, что он выпускник юридического. Комплекс неполноценности.
–В итоге мы сказали ему, что отправим все это на свалку, если она сама не придет за вещами. Ноль внимания! Ну мы так и сделали.
–Подождите, вы просто все выбросили?
Джейк на секунду – одну мучительную секунду – представил, что где-то под крышей этого дома все еще могла находиться коробка с рукописью Эвана Паркера. Но сразу отогнал эту мысль.
–Мы оставили старую кровать. Красотища, с резными столбиками. Наверно, мы бы ее не вытащили, даже если бы захотели.
–А мы и нехотели!– сказала Бетти с довольным видом.
–И была еще пара симпатичных ковриков, которые мы отдали в химчистку. Наверно, впервые за целый век. Остальное… Вызвали грузовик и выставили счет мистеру Гейлорду, эсквайру. Готова поспорить, вы будете в шоке, если скажу, что счет до сих пор не оплачен.
–То есть, если бы моя семья владела домом сто пятьдесят лет, я бы там каждый дюйм перерыла. Даже если ей не было дела до всякой там «старины», можно было ожидать, что она захочет свои вещи. Все, с чем ты выросла? Просто выбросить, даже не взглянув?
–Подождите,– сказал Джейк.– Племянница тоже здесь выросла? В этом доме?
Он пытался понять ход событий, но что-то никак не складывалось. Родители Эвана жили и умерли в этом доме, а затем здесь жила его сестра и растила свою дочь, а затем, после того, как сестра умерла, а племянница – оторва, как сказала о ней загулявшая Салли,– уехала, Эван снова въехал сюда? Все казалось немного странным, но ничего невозможного в этом не было. Так или иначе, этот дом дал Джейку представление о детстве Эвана Паркера, а также, судя по всему, о последних годах его жизни. Но это мало что проясняло.
Джейк поблагодарил женщин. И попросил написать почтовый адрес, чтобы он прислал им подписанную книгу.
–А вашей сестре не прислать экземпляр?
–Прикалываетесь? Да!
Женщины проводили его до парадной двери. Он остановился, чтобы надеть плащ. И поднял взгляд. Вокруг двери виднелся своеобразный зов далекого прошлого – фриз, изображавший поблекшую гирлянду ананасов. Ананасы. Джейк подумал о них секунду и выбросил из головы, потом подумал снова и остолбенел. Пять ананасов поверху. И где-то по десять с каждой стороны, почти до самого пола. Они были оставлены на нетронутой полоске стены, вокруг которой все было выкрашено в розовый висмут.
