Но я рано радовался. Дракон, увидев меня под завалом, взмахнув крыльями перелетел на место крушения.
Его объемные, тяжелые лапы встали на кусок черепицы, еще сильнее придавливая меня к земле. В таком положении вдох было сделать крайне затруднительно.
Голова дракона нависла над моей. Его пасть была приоткрыта, обнажив ровный строй зубов, каждый размером с добрый кинжал. Дико воняло серой и тухлым мясом.
Попытки погонщиков силой убрать от меня дракона никак его не останавливали. Кто-то даже начал бить кулаками по шее, но все оказывалось тщетно.
«Гести-и-ия!» — мысленно завопил я.— «Спасай! Срочно!»
Голова дракона опускалась все ниже, а пасть открывалась все шире.
Где этот чертов дракон? Еще секунда и мне отщипнут голову, как бутон одуванчику!
Я видел алое нёбо, за которым крутился шарик огня, раздвоенный язык и зубы! Много зубов.
«Гести-и-и-и-ия!»
Вдруг стало темно.
Рёв разрезал пространство, проходя дребезжащим эхом по стенам амбара.
Рамон тут же отпрянул и поднял голову наверх, непонимающе хлопая глазами. В разрушенном им проеме сидела Гестия. Истошно ревя, она скалила зубы и клацала челюстью, не сводя разъяренного взгляда с Рамона.
Я услышал скрип ворот. Амбар тут же озарило светом.
—Что здесь нахрен происходит? Ты что тут устроил, Джа?
Раскатистый бас. Голос я не узнавал, а головы повернуть не мог.
—Ратибор!— взвизгнула Соня.
Судя по легкой и быстрой поступи, она бросилась к нему. Обниматься наверно.
Дальше творилось что-то невероятное. Рамон успокоился и слез с меня. Погонщики дружной гурьбой быстро достали меня из-под обломков крыши. А Гестия так и сидела в проеме, нервно помахивая хвостом.
Как будто ничего и не было.
—Ты башкой трахнулся совсем?— ревел Ратибор на Джарека, пока парень с челкой осматривал мое сидящее тело.— Какое к херам испытание? Он же пацан еще зеленый!
Я неспешно оглядывал их всех. Правую руку по-прежнему не чувствовал, но она все еще была на месте, что не могло не радовать. Ногами вроде мог шевелить, а вот вдох давался с трудом и отдавал болью внизу ребер. Похоже на перелом.
Остальные погонщики собрались в кружок вокруг своего командира, смотря на него с неподдельной любовью.
Ратибор возвышался над своими подчиненными. Его торс полностью был перевязан белой материей, а сверху на него была накинута голубая рубаха.
Джарек что-то мямлил в ответ, держа за поводья Рамона. Но ни один аргумент, так и не заставил Ратибора поменять свою точку зрения.
Под конец тирады командир погонщиков плюнул себе под ноги и подошел ко мне. Присев на одно колено, он по-отечески взглянул на меня.
—Ну как он, Давор?— спросил Ратибор.
О! Наконец, имя погонщика с челкой узнал.
—Жить будет,— коротко ответил тот.— Рука вышла из сустава, ребра сломаны, а в остальном только мелкие царапины. Крепкий пацан,— констатировал он.
—Встать сможешь?— протянул мне руку Ратибор.
—Смогу,— кивнул я, хватаясь за нее.
Командир погонщиков потянул меня наверх, и я, кряхтя, не без боли, поднялся на ноги. В целом ощущал себя вполне себе. Еще бы рука не болталась, как сопля на ветру и было бы совсем замечательно.
—Слушайте все,— громогласно заявил Ратибор.— Этот парень спас мне жизнь! Не знаю как у него это получилось, но если бы не он, ваш командир валялся бы сейчас изъеденный тварями, которых мы все терпеть не можем. Он лично убил сначала двоих, один на один выступая в неравной схватке. А потом и ту подлую тварь, что напала на меня. Еще бы секунда и она откусила мне лицо.
Чего он несет? Не я убил того гриммера, а Гестия. Может он был в бреду и уже ничего не помнит. Нет, история для меня, конечно, складная и играет только на руку. Но я не очень люблю пустых бровад,
—Хера!— воскликнул Святогор.— А пацан-то не промах!
—Теперь понятно, почему он меня завалил,— усмехнулся Клим.— До этого на гриммерах потренировался.
Погонщики дружно заржали. Все, кроме Джарека.
—А кто-то считал, что он черный маг?— язвительно заявила Соня, указав взглядом на капитана. С появлением Ратибора она и на меня стала смотреть более доброжелательно.
—Может он и прав,— подал голос я.— Испытание драконом-то я не прошел.
—Э-э, вообще-то прошел,— ответил мне Елисей.
—То есть как?— брови сами собой поползли у меня наверх.
—Дракон не дает себя трогать никому,— пояснила мне Соня.— В исключительных случаях и только с разрешения погонщика. Если бы ты до него дотронулся, то я бы лично вонзила кинжал тебе в сердце. Вот прям в тот же момент.
—Тишь-тишь,— остановил ее ладонью Ратибор.
—Хорошо,— потупила взгляд Соня.
—Но раз у дракона на тебя такая реакция, то ты оправдан по всем статья,— снова вступил в диалог Елисей.
—Вообще-то изначально вы озвучивали другие условия,— заметил я.
—Ты ж был под подозрением,— загоготал Клим.— Такой уж мы народ — погонщики. Все у нас шиворот-навыворот.
Вот те раз.
Это получается если бы мой дар не засбоил, они бы меня зарезали всем миром? Суровый вы народ — погонщики. Теперь даже и не знаю, как им доверять после такого.
Да и стоит ли?
—Да, испытание тяжелое, но очень действенное,— проговорил Ратибор.— Дракон не соврет. Ему можно доверять больше, чем себе. Еще бы некоторые смотрели на два шага вперед,— он грозно зыркнул на Джарека, а тот тут же отвел взгляд.— Знаешь же, что Рамон у тебя неуравновешенный.
—За ним подобного давно не замечалось,— пробурчал капитан.— Последние полгода он слушался меня беспрекословно.
А вот это странно. Скорее всего натиск моей силы, так разозлил Рамона. Я ведь давил как мог и все равно не подействовало. С одним драконом получается с другим нет. Что за чертовщина?
Гестия сразу пошла на контакт. А тут… Черт! Еще разбираться и разбираться во всем этом.
—Один хрен это опасно!— повысил голос Ратибор.— Куча драконов под рукой! Нет, надо взять самого ненадежного.
—Но за них я не мог отвечать,— хмуро сказал Джарек.— Так ответственность полностью на мне. И я готов понести наказание за свои действия.
Ратибор только рукой на него махнул.
—Но как ты вовремя появился, Ратибор,— хлопнул по плечу командира Святогор.— Если бы не ты и Гестия, пацан был бы не жилец.
Скорее больше Гестия, чем он. Именно ее рык, отвлек Рамона. И похоже, что среди драконов тоже есть своя иерархия. В противном случае, зачем бы ему так реагировать на свою соратницу. Видимо, только чувство опасности помогло прийти ему в себя. От остальных людей он такого не ощущал.
