—Добро,— кивнул Ратибор.
Как же меня достало ездить вдвоем на лошади. Попахивает каким-то унижением. И что самое обидное, что имея в своем подчинении двоих, я вынужден это скрывать и ездить вот так.
Надо срочно обжиться транспортом. На лугах должны вольно пастись беспризорные коняги. Но и это вызовет массу вопросов — такой молодой и с конем. И где его ставить? Нужно стойло. А чтобы иметь стойло нужен дом. Родительский дом на четыре семьи не имел стойла. Только у отца в мастерской имелась гужевая лошадь с повозкой.
Куда не плюнь везде засада.
Мне нужны деньги. Причем доход этот должен быть легальным, не вызывающим вопросы.
Когда командир погонщиков остановил коня возле усадьбы Крупских, я слез с него и задержался на секунду.
—Что такое?— спросил Ратибор.
—Послушай,— начал я.— Меня все терзает одна мысль.
—Ну говори.
—Ты сказал погонщикам, что это я спас тебя.
—Верно.
—Но это ведь была Гестия, а не я.
—Хм. Тоже верно. Что тебя смущает?
—Зачем?
Ратибор тяжело вздохнул и посмотрел вдаль.
—Чтобы тебя приняли,— наконец сказал он.— Погонщики народ сложный и одновременно простой. Они с большим трепетом относятся ко всему, что касается их драконов, но как только ты выходишь из поля этого взаимодействия, то сразу можешь найти тысячу тем для разговора за кружкой кваса.
—Спасибо,— кивнул я.— Что поверил.
—Пожалуйста,— кивнул Ратибор. И пришпорив коня тут же умчался к замку.
Только я зашел за ворота усадьбу, как услышал девичий крик.
—Ла-а-ари-и-и!— вопила Ника.
Она качалась на качелях и читала книжку. Но, увидев меня, отложила все дела, пулей бросившись ко мне.
—Я так переживала,— повисла сестра на моей шее.— Что с тобой было? Где ты пропал? Что за тараканы передают от тебя послания?
—Так, тихо,— шепнул я ей на ухо, крепко прижимая к себе одной рукой.— О наших тайных посланиях, никому ни слова.
—Хорошо,— тут же отозвалась сестра.— Но что у тебя? Тебя отпустили?
Я поставил ее на землю и крепко сжал плечо.
—Да, я полностью оправдан,— улыбнулся я.— Все обвинения погонщиков сняты.
—Ур-р-ра!— тут же завопила Ника, снова принявшись обниматься.— Я так рада! Теперь мы снова сможем быть вместе. Но что с твоей рукой? Ты ранен?
—Все нормально,— отмахнулся я.— Лекари заверили, что за три дня все заживет. Где Никон?
—Он на заднем дворе, играет с детьми тети Эльзы и дядюшки Ника,— тараторила сестра.— Пойдем, я тебя отведу,— она схватила меня за руку и потащила за собой.— Он будет очень рад. Хоть ничего и не понимает еще. Но очень сильно скучает. Все время плачет, что хочет к маме. Это разрывает мне сердце. А дядюшка Ник, говорит, что они никак не могут найти. Ни ее, ни отца. Как сквозь землю провалились. Даже тел нет. И это странно. Пропали не только они. Еще много людей пропало без вести. Ты же наверно знаешь, что завалы почти разобрали. Нашли всех, кроме семерых. Среди которых отец и мать. Просто мистика какая-то. Зато остается надежда, что они живы. Теперь, когда ты с нами, мы сможем их найти.
—Да, мы сможем вернуться домой,— улыбнулся я.
Так рад снова ее видеть. И особенно приятно, что она пришла в себя. Хоть щеки порозовели. Но что это? Она снова становится мрачной?
—Что такое?— спросил я.
—Не вернемся,— всхлипывая произнесла она.— Дядюшка Ник сказал, что ему жаль, но наш дом разрушен. Как и папина мастерская. И легче снести обломки и построить заново, чем восстанавливать.
Да что ж такое-то. А я разбирал завалы у самой стены в двух кварталах от нашего дома. Надо было отправить таракашек на разведку. Хотя что бы это изменило? Увидел бы руины?
Похоже от той части посада, что приняла на себя весь удар не осталось камня на камне.
Теперь надо что-то думать с жильем.
—Но ты не переживай,— заметив, как я хмурюсь, сказала Ника.— Дядюшка Ника сказал, что мы можем жить у него столько, сколько захотим. Тут такой огромный дом. Места на всех хватит.
Вот уж действительно, кто на моей стороне, так это Крупский.
—А вот и Никон,— заулыбалась Ника.— Никон! Нико-он! Иди сюда!
За разговором я не заметил, как мы обогнули здание. Там был небольшой с фонтаном и детской площадкой, на которой резвились дети.
Увидев меня, Никон расплылся в улыбке и, как и сестра, побежал ко мне, широко расставив руки в разные стороны.
Я подхватил малыша на руку и прижал к себе.
—Как же я скучал,— ласково произнес я.— Как ты, здоровяк?
—Намальна,— картавя сказал Никон.— Де ти бил?
Он отпрянул, сурово посмотрев на меня.
—Занимался кое-каким делами,— поджал губы я. Ему ведь необязательно все рассказывать, верно?
—А ти насёл маму и папу?
—Нет, маленький, пока не нашел,— сказал я и тут же пожалел, увидев, как насупился брат.— Но обязательно найду. Не переживай,— поспешил успокоить его я.
Давать ложные обещания не в моих правилах. Но он еще слишком мал, чтобы такое понять. Ребенку многое не объяснишь.
—Ларюшка! Пришел-таки!
Я обернулся. Эльза Павловна Крупская собственной персоной. Стояла и улыбалась мне белоснежной улыбкой.
—Ваше благородие,— кивнул я.
—Что с твоей рукой? Неужто эти драконщики тебя так? Что они делали? Пытали? Ух, доложу я Никите Сергеевичу. Пускай Георгий Осипович их приструнит уже. Да — помогли. Но это же не дает им право дитё унижать.
За своей тирадой она и слова мне не давала вставить. Слишком была зла.
—Да все в порядке, Эльза Пална,— отмахнулся я здоровой рукой.— Сам виноват. До свадьбы заживет. Спасибо лекарям — подлатали меня.
—Нет, я все-таки скажу!— не унималась женщина.— Пусть знают. А ты бери брата с сестрой и пойдемте я вас накормлю. Шурка! Нинка! А ну живо за стол!
Атмосфера в доме был в целом теплая и дружелюбная. Не смотря на свой чин, Эльза Павловна не ставила себя выше других и даже с прислугой обращалась вежливо. Тем не менее, это не мешало спускать всех собак на двоих своих детей.
Наигравшись и наболтавшись с братом и сестрой, я попросил у хозяйки дома место для отдыха.
Во-первых, действительно сильно устал, и мягкая кровать мне была просто необходима. А во-вторых, хотел проверить свой дар в медитации. Нужно было опять все привести в гармонию.
Мне выделили небольшую комнату с кроватью. И дали время для уединения.
Я быстро привел свой внутренний мир в гармонию и разложил всех подчиненных по полочкам. Слотов для новых существ было еще крайне мало. Но, как я уже говорил, чем больше их заполняешь, тем больше их становится. Не сразу, со временем.
