Мнение, конечно, было. Только вот ты к нему не прислушаешься. Всё мое нутро говорило о том, что нужно бежать. Однако долг и ответственность перед людьми в крепости, кричали об обратном.
—Раз уж мы здесь, то надо пробовать,— наконец, сказал я.— Только нужно выработать план.
—Угу,— кивнул капитан Казаков.— Их же так много может быть.
—Что?— не понял я.
—Ничего,— отрезал капитан Казаков.— Отряд! Слушай мою команду! Всем седлать лошадей!
Я не понимал, что происходит, а этот… нехороший человек не собирался мне ничего объяснять. Витязи быстро оседлали лошадей, которые благодаря моему дару всё время были где-то неподалеку.
Когда последний витязь был на лошади. Капитан стал кружить на своей перед своими людьми.
—Сейчас или никогда!— орал он.— Мы все выполним свой долг до конца! Бейте пехоту, но наша основная цель — артиллерия! В атаку!
Ой дура-ак!
И все витязи тут же бросились вперед, вслед за своим командиром. Все мои попытки их остановить оказались тщетными. Они неслись вперёд, как угорелые.
Черт бы вас побрал.
Пришлось пришпорить своего коня и приказать ему двигаться с максимальной скоростью, а их коней притормозить. Смысла разворачивать их не было, пехота гриммеров уже увидела нас, и пустилась в атаку.
Лошади скакали в форме клина, во главе которого, разумеется, был капитан Казаков. Он первый залетел в гущу гриммеров.
С наскока взять эту толпу не получилось. Мы закопались в атаке. Удары летели налево и направо, разрубая тварей на части. Но в такой ситуации кони только мешали.
—Спешится! Быстро!— заорал я.
Не у всех это получилось — они были зажаты тварями со всех сторон. Те, кто смогли, теперь действовали гораздо увереннее. Я как мог защищал тех, что был еще на конях, среди которых был и капитан Казаков.
—Нам надо заняться артой!— прокричал сержант Мезенцев, оказавшись возле меня.
Он разрезал очередного гриммера пополам и, едва увернувшись от удара ногой, отрубил ее, а потом вонзил клинок в раненное тело.
—Ага,— ответил я, разрезая тварь на две части от паха до макушки.— А еще спасти твоего капитана.
—Вижу,— буркнул сержант Мезенцев. Он похоже был тоже не рад спонтанной атаке.— Я этим займусь, ваше благородие. Вы сможете уничтожить арту? У вас вроде был какой-то план.
Я махнул рукой с мечом, но он проскользил по воздуху. Шустрик какой попался. От меня не уйдешь. Сделал выпад вперед, на ходу уклоняясь от удара, и колющим ударом проткнул сердце гриммера.
—Пока не перебьем всех к арте не подобраться,— отвечал я ему.
—У нас мало времени,— кричал сержант Мезенцев.— Арта разворачивается. Похоже эта хрень нас увидела. Она ведь и затоптать может.
—А, зараза!— крикнул я, двумя мечами крест-накрест отрубая гриммеру голову и отпинывая от себя тело.
Капитан Казаков пал на моих глазах. На него набросилось сразу трое с разных сторон. Из-за неповоротливости лошади он не успел вовремя уклониться от удара.
—Нет!— ахнул сержант Мезенцев.
Мы вдвоем бросились к капитану, прорубая себе дорогу.
Я добрался первым. Первый гриммер отвалился от капитана после того, как я отрубил ему руки и вонзил ксалантир в спину. Второму я распорол бок. Оба свалились на землю.
Третьим занялся сержант Мезенцев, достаточно быстро с ним расправившись.
К нам уже спешили другие витязи. Дело упрощало, что гриммеров стало гораздо меньше. И пока часть людей сдерживали натиск, остальные могли помочь своему капитану.
Казаков был еще жив. Из его рта вытекала кровь, и он не мог сказать ни слова. Глаза бешено бегали из стороны в сторону.
—Капитан!
—Капитан!— бормотали витязи, стаскивая с его с лошади.
Я не стал останавливаться. Капитан сейчас был в надежных руках своих товарищей.
Забравшись на лошадь, я рубанул подобравшихся к нам гриммеров, а затем резко стартанул с места.
Последний круг обороны артиллерии был практически разбит. Сам гигантский гриммер, прекратив огонь, неповоротливо разворачивался в нашу сторону.
—Но! Пошла! Быстрее!— орал я лошади, которая и так неслась на максимальной скорости.
Я отчаянно пытался успеть, пока гигант не развернется окончательно. Сомнений в том, что он после этого пойдет топтать витязей не было никаких.
Тогда под его своеобразную атаку попадут и собственные силы. Но на этот счет твари никогда не переживали.
Я опоздал. Громадина развернулась слишком стремительно. Она уже двинулась вперед, когда я подлетел к ней.
Едва уклонившись от огромной стопы, я проскакал мимо. Проехал немного дальше, чтобы развернуть лошадь и на полном ходу напасть на тварь с тыла.
Слава богу, что у нее были слишком короткие и толстые ноги. Я проехал между ними, прямо под пузом твари, которая уже двигалась к витязям.
Расставив обе руки широко, я прошелся двумя мечами под каждой подколенной ямкой сначала задних лап, а потом и передних, проскакав далеко вперед.
Гриммер как подкошенный рухнул на землю. Он зарылся огромной злой мордой в песок. Я в очередной раз развернул коня, подлетел к твари и, запрыгнув на массивную башку, вонзил в нее оба меча.
Из ноздрей повалил густой белый дым. Жерло, из которого эта тварь стреляла, плавно затухало.
Витязи возликовали. Они уже добили остатки пехоты и теперь радостно кричали.
—Что у нас?— спросил я, подойдя к ним.
—Капитан мертв,— тут же ответил сержант Мезенцев.
Я окинул взглядом изрядно поредевшую группку витязей. Из двадцати пяти человек, что выехали из крепости утром, осталось всего девять. Четверо из которых были тяжело ранены. Да и остальные сильно устали.
—Собирайте тела и ксалантиры,— сказал я.— Отправляемся обратно.
Путь назад оказался практически свободным. Нам попались лишь три группы гриммеров, которые мы быстро устранили.
В крепости нас встречали с немым страхом. От бравой группы витязей осталась горстка израненных мужчин. Такая картина не внушала надежды. При этом большинство людей уже не вздрагивало от взрывов по барьеру. Только с грустью смотрели на своих воинов.
Да и интенсивность обстрелов, если и снизилась, то незаметно. Получается миссия наша оказалась провальной. Но кто ж знал, что артиллерия окажется такой огромной.
Если бы у меня были глаза, эх…
А так… Столько людей погибло. Но мне хочется верить, что эта вылазка была не напрасной.
Я отказался от осмотра лекарями, при этом отправив туда всех витязей. Снял доспех и первым делом помчался на стену.
