— Это верно. Это верно, — тут же успокоил меня Ратибор. — Так, я, собственно, тебя сюда привел, чтобы еще раз удостовериться, что твой контакт с Авророй не пропал. Погладишь ее?
— Ты сейчас серьёзно? — поднял я брови.
— Безусловно. Погладь.
Я подошел к Авроре и положил руку на ее морду. Она тут же подняла голову, подставляя подбородок. Пришлось почесать и его.
«Хозяин, меня любит больше всех, — промурлыкала Аврора. — А некоторые пускай завидуют!»
«Я сожгу тебя ночью, пока никто не видит», — тут же ощетинилась Гестия.
О, женщины.
«Так, тихо», — скомандовал я.
— Хорошо-хорошо, — удовлетворительно кивнул Ратибор. — Контакт сохранился. Это не может не радовать. Ну-ка, а теперь Гестию попробуй.
Я бросил на него вопросительный взгляд.
— Ну, давай. Не паясничай. Я же не просто так всё это делаю.
Эх.
«Так, беременная барышня, ну-ка рыкни на меня, чтоб я не смог тебя потрогать», — мысленно скомандовал я, подходя к ней и протягивая руку.
«Больно надо давать себя трогать», — обиженно фыркнула Гестия.
Она подняла голову и издала угрожающий рык.
— Всё. Стоп, — тут же среагировал Ратибор. — Дальше не подходи. Это всё очень даже хорошо.
— Я прошел твою проверку?
— Она особо ничего не значит, — отмахнулся Ратибор. — Но мне так гораздо спокойнее. Всё на этом. Поехали в крепость, помогать людям.
Поехали, так поехали.
Прыгнув на лошадей, мы поскакали к замку.
— А что с Елисеем? — спросил я по дороге. — Его тело нашли?
— Ищут как раз, — угрюмо ответил Ратибор. — Белояр и Давор этим занимаются. Люди Крупского еще помогают. Но мы не можем бросить все силы на его поиски. Живым помощь сейчас нужнее. Меня пугает больше другое.
— Что именно? — насторожился я.
— Аврора не страдает по своему погонщику, — сказал Ратибор. — Обычно драконы тяжко переносят утрату, а тут ни малейшего признака. Ластится к тебе, вон. Но такое бывает. Плюс она у нас, как это бы помягче сказать? Дама с характером в общем. Елисей очень долго её объезжал, чтобы довести контакт до идеала.
— Видимо, нашла нового хозяина, — пожал плечами я. — Все переживают утрату по-разному.
— Вот я тоже склонен так думать, — кивнул Ратибор. — Перебежала к тебе и всех делов. Почувствовала стержень в тебе. Засранка маленькая.
Когда мы проехали стены крепости то увидели, как все люди бегут в одном направлении — к замку. Я сначала насторожился — не случилось ли чего. Но по разговорам людей понял, что это князь всех собирает.
— Давай-ка проверим что там у нас, — хмуро сказал Ратибор, поворачивая лошадь в сторону замка.
Поток людей привел нас к площади, где уже собралось огромное количество людей. Все зачарованно смотрели на подмостки, где стоял князь. Он был одет по-военному — в броню и с мечом на поясе. Его окружали люди в сияющих доспехах и шлемах с копьями в руках. Рядом стояли верные люди — окольничий Василий Геннадьевич и командир стражи Никита Сергеевич.
Все с хмурыми лицами. На них было написано, что ничего хорошего от этой встречи ждать нельзя.
Князь тем временем оглядывал толпу и готовился сказать речь.
Глава 4
— Сегодня очень важный день для всех нас! — громко начал князь. — Вы потеряли близких и родных в этой резне. Враг разрушил барьер и вломился в наш дом, чтобы разрушить всё, что мы так долго создавали. Но у него не получилось уничтожить нас окончательно. Мы выстояли благодаря смелости и храбрости каждого горожанина. Я своими глазами видел, как простые работники пытались защитить город, не имея в руках даже оружия. Только то, чем они работали в поле — вилы и серпы. И им это удавалось. Да что там говорить, сын обычного бронника, которого вы все прекрасно знаете, героически сражался и истребил не один десяток монстров.
А вот это было и необязательно упоминать. Итак, все шепчутся по углам.
— Но сейчас не об этом, — продолжил князь. — Почести мы раздадим позже, когда похороним родных и боль внутри нас стихнет. Сегодня я бы хотел показать вам человека, из-за которого мы все чуть не погибли. Который наплевал на свой долго и хотел бежать, чтобы спасти свою шкуру. Вот он! Введите.
Панкрат вывел из-за спин стражников человека в рваной холщевой мантии. Я с трудом узнал в нем магистра Боярышникова, потому что он сильно исхудал, а на лице было множество ссадин
Толпа ахнула. Многие зашептались.
Что князь задумал?
— Все вы его знаете довольно хорошо, — продолжил князь. — А кто не знает, тот точно слышал о славном добром дедушке — верховном магистре магии Боярышникове. Этот человек должен был защищать барьер до последнего. Но он решил оставить своих подопечных — маленьких детей, которых так долго воспитывал. Бросил их на растерзание демонам, чтобы спасти свою шкуру.
— У-у-у-у! — неодобрительно загудела толпа.
Кто-то бросил в Боярышникова картошкой. За ним повторили и другие. Всё новые овощи не первой свежести летели в магистра.
— И вы правы, в своём гневе. Но прошу вас — остановитесь, — князь сделал успокаивающий жест рукой. Это не особо помогло. Овощи так и продолжили лететь.
— Всё это плохо кончится, — угрюмо произнес Ратибор.
Я был с ним согласен. Потому что прекрасно понимал к чему всё это идёт.
— Не нужно тратить еду, которой нам и так не хватает, на это ничтожество, — продолжил князь. — У меня для вас есть более справедливое решение. Мне было тяжело, но я его принял. Каждый должен понести наказание за свои проступки. Уж в такое время мы живем.
Толпа перестал бросать в магистра продукты питания и замерла в ожидании. Князь повернулся к магистру.
— Сидор Сидорович Боярышников, — максимально громко сказал он. — За свои проступки и прегрешения, вы приговариваетесь к смертной казни через отсечение головы. У вас есть что сказать, магистр? Может быть последнее слово?
— А-кх-р-кх-ж, — захрипел верховный магистр. Похоже у него было что-то с шеей или языком.
— Я так и думал, — кивнул князь. — Во имя Самарской крепости привести приговор в исполнение. Немедленно! Панкрат!
Толпа ахнула, но продолжила смотреть за происходящим. Многие были сильно напуганы. Да и я был сильно удивлен. Боярышников был очень близок с князем.
Панкрат тем временем потянул за веревку и потащил упирающегося магистра к плахе. Тот возмущенно мычал, пытаясь жестикулировать связанными руками. Стражникам пришлось подключиться, потому что Боярышников никак не хотел идти самостоятельно.
Втроем они положили голову магистра на плаху, привязав его руки и тело к ней. Князь с немым лицом смотрел за происходящим, пока его товарищ обливался крупными слезами.
