Хотя точно она не знала. Она вообще больше ничего не знала.
Мартиса вдруг испытала острую потребность выйти из замка, Она быстро переоделась в свой собственный костюм для верховой езды, поклявшись себе, что больше никогда не наденет одежду Мэри, и, мельком глянув на себя в зеркало, торопливо вышла из комнаты.
Главный зал был пуст. Мартиса быстро пересекла его, вышла из замка и направилась в конюшню. К ее радости, в конюшне оказался Джеми. Но парень не улыбался. Он серьезно посмотрел на нее, приветствовал кивком и сказал так, будто его этому научили:
— Миледи, нам приятно, что вы станете хозяйкой замка. Да, мы правда рады.
Мартиса остановилась и внимательно посмотрела на него.
— Джеми, честно говоря, ты не выглядишь особенно довольным.
Он энергично замотал головой.
— Миледи, я рад! — Он густо покраснел и огляделся, словно подозревал, что стены конюшни имеют уши. — Вы добрая, миледи, вы такая добрая. Как та, другая, да, такая же. Но она умерла. Умерла, потому что Зубы Дракона нужно накормить, потому что утесы надо напоить кровью, понимаете, миледи?
От зловещего смысла его слов у Мартисы мурашки побежали по коже. Она выпрямилась и напряженно расправила плечи.
— Нет, Джеми, ничего такого я не знаю. Утесам не нужна кровь. — Она посмотрела в его изумленные глаза и понизила голос: — Джеми, ты ведь не боишься за меня, правда? Потому что я знаю, что Мэри чего-то боялась. Но земля не может быть злой. И замок тоже не может. Злым может быть только человек. Джеми, ты меня понимаешь?
Джеми замотал головой. Он быстро огляделся по сторонам, и Мартиса подумала, что он собирается еще что-то сказать. Она спросила с чувством:
— Джеми, ты знаешь, чего боялась Мэри? Она боялась какого-то определенного человека? Или чего-то? Прошу тебя, Джеми, ты можешь мне сказать?
Он вдруг посмотрел куда-то поверх ее плеча и плотно сжал губы. Мартиса повернулась и увидела, что к ним идет гигант Роберт Макклауд.
— Миледи Сент-Джеймс, вы хотите прокатиться верхом? Джеми, мальчишка, где твои хорошие манеры? Выведи для леди ее лошадь, да побыстрее.
Джеми повернулся и пошел делать то, что ему было велено. Глядя на Макклауда, Мартиса снова почувствовала неприятный холодок, пробежавший по спине словно бриз. Шрам ярко выделялся на его лице, не будь этого шрама, Макклауд был бы почти красивым. Интересно, где он его получил? Наверное, в пьяной драке в каком-нибудь баре. Но не ей судить.
— Леди Сент-Джеймс, хозяин нам все рассказал. Мы хотим передать вам наши наилучшие пожелания и выразить нашу преданность. Мы будем служить вам долго, леди.
Он поклонился ей так, словно приветствовал особу королевской крови. Впрочем, для этих людей лэрд Кригэн и был особой королевской крови, а если он правит здесь как их король, то она, получается, будет править… как королева.
Мартиса почувствовала холод ветра, но улыбнулась и поблагодарила конюха.
— Значит, вы сегодня катаетесь верхом? — заметил он, когда Джеми привел вычищенную и оседланную Дездемону. — Хозяину это не понравится.
В голосе Макклауда явственно слышалось неодобрение.
— Правда? Почему же?
Он пожал плечами:
— Может начаться буря.
Мартиса подвела Дездемону к колоде и запрыгнула на лошадь еще до того, как Макклауд ей помог. Сидя на лошади, она улыбнулась конюху:
— Мистер Макклауд, я хорошая наездница, это признал сам лэрд.
— Но все равно ему это может не понравиться.
— Вы так думаете?
— Возможно. — Макклауд улыбнулся, и Мартисе его улыбка не очень понравилась. — Но раз уж вы едете, миледи, держитесь больших дорог и будьте осторожны. Здесь легко заблудиться.
— Спасибо за предупреждение.
Мартиса быстро улыбнулась Джеми. Парень не улыбнулся в ответ, он молчал и был бледен.
— Держитесь главных дорог! — повторил Макклауд.
В этот раз Мартиса не ответила, лишь молча пришпорила Дездемону, и та пустилась рысью. Мартиса взглянула на небо— не похоже, чтобы собиралась буря.
Выехав из конюшни, она поскакала по дороге к деревне. Было очень приятно оставить замок позади. Мартиса пустила лошадь легким галопом, ветер трепал ее волосы и овевал лицо прохладой, было приятно ощущать под собой умное животное. Здоровая и породистая Дездемона была, пожалуй, с чудинкой, но сегодня Мартиса почему-то чувствовала в ней родственную душу.
Наконец Мартиса натянула поводья. Она увидела, что небо немного потемнело, но все-таки ей не показалось, что надвигается сильная буря. И потом, в ней играл дух противоречия — она не собиралась действовать по указке Роберта Макклауда.
Налево от дороги тропа уходила в лес. Мартиса не сомневалась, что это все еще земли Кригэнов. Она свернула на тропу и сразу поняла, что довольна своим решением. Ветви деревьев образовывали над ее головой естественный полог, сквозь который солнечный свет просачивался отдельными солнечными лучиками, и весь мир вокруг неё внезапно наполнил прекрасный зеленый полумрак.
Некоторое время Мартиса углублялась в лес, чувствуя себя уверенно и в безопасности. У нее возникло ощущение, что она наконец-то отгородилась от глаз замка. Дездемона шла вперед без указаний всадницы. Землю под копытами лошади покрывал мягкий ковер из опавших листьев, в лесу царило умиротворенное спокойствие. Было настолько тихо, что она могла думать…
Что ей делать? Внутренний голос кричал, что нужно забыть об изумруде и Мэри. Забыть и бежать прочь из замка! Бежать как можно скорее, ради спасения собственной жизни! Но в глубине сердца зазвучал и другой голос: «Я не могу бежать, не могу забыть Мэри, мне нужен изумруд и…» Бежать ей было некуда, потому что не существовало такого места, как бы далеко оно ни находилось, где бы она могла забыть Брайана Кригэна. Забыть звук его голоса, густой, мягкий, с хрипотцой. Забыть дерзкое прикосновение его губ, его требовательные ласки, жар его тела, его взгляд.
Мартиса почувствовала, что у нее горят щеки. Она вдруг поняла, что уже довольно долго обманывает себя: она оставалась в замке не из-за Мэри и даже не из-за изумруда — из-за Брайана Кригэна. А теперь он требует, чтобы они поженились.
Брак… Он не подхватил ее на руки, не встал перед ней на колени, он не шептал ей слов любви, не заявлял, что без нее его сердце и его жизнь пусты. Он хотел видеть ее в качестве невесты. Невесты Кригэна. В качестве приманки. Приманки для убийцы. А как он говорил о браке — холодно, без всяких эмоций. Он и не догадывался, что вонзил нож в самое ее сердце, вытащил и безжалостно вонзил снова.
— Нет! — прошептала она. — Он жестокий мерзавец, я не буду его любить! Не буду! — В лесу ее никто не слышал, только Дездемона шевельнула ушами. — Что в нем такого особенного? — воскликнула Мартиса, обращаясь к лошади. И повторила в отчаянии: — Ради Бога, что…
