— Пойдем… Пора возвращаться. Конечно, мне приятно несколько встряхнуть твоего мужа, но я не хочу, чтобы он всерьез подозревал меня в том, что я вовлекаю его жену в любовную интригу. У нас еще будет время для разговора. Сегодня вечером обед и танцы с менестрелями, не правда ли?
— Разумеется, ваше величество. Ох…
— Что такое?
— Я… буду вечно молиться за вас, сэр! Он улыбнулся и опустил ресницы.
— Не смотрите на меня так проникновенно, миледи, с этими слезинками на глазах. Я ведь легко могу забыться и представить себя молодым и гораздо менее преданным другом… Пойдемте!
Он взял ее под руку, и они пошли по дорожке обратно к кортам.
Глава 12
— Кто это? Что за примитивная шлюха! — в волнении восклицала Анна.
Назревала сцена, безобразная сцена. Предчувствуя ее, Уорик позволил Анне увести его с теннисного корта в сад, где они остались одни. Он сложил руки на груди и повернулся к ней с задумчивым видом.
— Следи за своим языком, Анна. Она не примитивная шлюха, а моя жена.
Анна в ярости топнула ногой.
— Нет! Не верю. Ты ведь клялся, что никогда больше не женишься! Ты играешь со мной в какую-то игру… но я доберусь до правды! Я могла ждать от тебя чего угодно, но только не предательства!
Он тяжело вздохнул. Анна не потеряла ни своей красоты, ни присутствия духа, ни энергичной и прямодушной решимости, которая когда-то так его привлекала.
Стиснув челюсти, он боролся со своими чувствами и сдержал уже готовый вырваться простой ответ, который подсказывало рассудку его сердце.
Нет… Анна ничего не утратила. Просто все богатство ее темных волос не могло сравниться с локоном, который струился сквозь его пальцы подобно огню или солнечному свету, как пламя или золото. А ее глаза — с глазами, глубокими как море. Ее роскошная грудь не скрывала тайны, как белоснежная пленительная грудь его жены; ее стать, ее грация, ее характер, ее смех, ее…
Проклятая маленькая колдунья! Она окончательно свела его с ума! Он должен забыть о ней!
— Я никогда и никого не предавал, Анна. Уверяю тебя, что Ондайн только официально моя жена.
Анна даже присвистнула от возмущения.
— На ней ты женился… а на мне — нет!
— Анна! Я никогда и не обещал на тебе жениться! Мы наслаждались друг другом с неистовой страстью, но на этом все кончалось!
Она подняла руку, чтобы дать ему пощечину, но он перехватил ее.
— Анна! Не делай глупостей!
Анна даже и не пыталась освободиться, а воспользовалась моментом и прижалась к Уорику, положив его руку себе на грудь с восклицанием:
— Уорик, вот мое сердце! Оно трепещет и болит! От желания, Уорик, от желания!
Эта дама была прекрасной драматической актрисой, и Уорик не удержался от смеха.
— Анна, мы оба знаем, что ты добиваешься своего… С кем хочешь и где хочешь, но…
В ее глазах появилась злоба.
— Уорик! — перебила она и недобро рассмеялась. — Мы уже проходили все это, Уорик. И ты снова скоро окажешься в моей постели…
Он опять поневоле улыбнулся страстной решимости, прозвучавшей в ее словах, когда перед ними неожиданно появились король и Ондайн.
Уорик коротко взглянул на жену. В ней больше не чувствовалось напряжения, исчезли страх и нервозность. Она была спокойна и смеялась, ее прекрасные сапфировые глаза поблескивали озорными искорками. Его ударило, как будто молнией; как будто стальной клинок пронзил его внутренности, вызвав непереносимую боль от ревности и зависти. При нем она никогда так не смеялась. Никогда не смотрела на него столь лучезарно.
И никогда прежде он не подозревал в ней такую страстность, глубоко сдерживаемую, неистовую. Только теперь, глядя на Ондайн, он чувствовал ее до мозга костей и понимал, что именно это она и скрывала от него. Ради своей безопасности.
Ондайн словно поддразнивала его, смеясь и перешептываясь с королем.
— Весь мужской ум сосредоточен ниже пояса! — прошипела Анна.
Ондайн уже не смеялась так беззаботно и весело королевским остротам. Она смотрела на мужа и Анну. Уорик неожиданно осознал, что его рука все еще покоится на прелестной груди его собеседницы.
Он не стал извиняться и не отдернул в смущении руку, как застигнутый врасплох мальчишка, а твердо встретил взгляд жены и неторопливо пошел ей навстречу.
— Анна, кажется, вы еще не встречались с моей женой Ондайн. Ондайн, это леди Анна.
Возникла неловкая пауза. Карл задумчиво посмотрел на Уорика и прервал затянувшееся молчание:
— Итак, во дворец! Вечером нас ожидает поистине королевский обед, так что пора отправляться, не так ли?
И он быстро пошел вперед, уводя с собой Анну. Уорик успел схватить Ондайн, уже готовую от него убежать. Она изо всех сил сопротивлялась, но он крепко держал ее и шипел ей в ухо сердито и сурово:
— Что это такое, миледи? Стоило мне привезти вас сюда, как вы тут же начали флиртовать да еще и подкрадываетесь, как кошка… Вы и есть кошка… судя по тому, как вы мурлычете и заигрываете с королем.
— Я считаю, что он очарователен! — спокойно ответила Ондайн.
— Ну что ж, тогда вы будете еще одной куколкой в его коллекции!
Она обернулась, сощурилась и медоточивым голосом сказала:
— Куколкой? А почему бы и нет? Вполне возможно! Он дарит титулы и земли… И он всегда красив и соблазнителен, ласков и галантен!
Король с Анной ушли далеко вперед. Уорик остановился. Улыбаясь, он запустил пальцы в волосы Ондайн и дернул их так, что ее голова запрокинулась, а шея выгнулась дугой. Но ее глаза продолжали воинственно поблескивать.
— Ах ты, маленькая очаровательная шлюшка! Не забывай, что к тому же ты моя жена!
— Вы намекаете на брачные обеты? — усмехнулась Ондайн. — Вы, дорогой муж, научили меня, как нужно с ними обращаться.
Он еще сильнее потянул ее за волосы, так, что даже слезы выступили у нее на глазах.
— Смейтесь и веселитесь сколько хотите, дорогая, но предупреждаю вас раз и навсегда: следите за своим поведением!
— Но ведь король — ваш самый лучший друг! — напомнила она сладко.
— Да, друг, — спокойно сказал Уорик, но таким голосом, от которого кровь стыла в жилах. — Но он тоже человек. И не многие мужчины, даже если они связаны крепкой дружбой, могут противостоять искушению!
— Вы судите по собственному опыту, мой господин? Граф выдержал паузу, а потом сказал:
— Да, я сейчас борюсь с сильным искушением. А вас-то уж я смогу приручить, моя дорогая!
— Шлюха, куколка, моя дорогая! Может быть, остановитесь на чем-нибудь одном, лорд Четхэм?
