И вновь, не дожидаясь ответа, она взяла Уилла за руку, надела ему на палец кольцо и плавно опустилась на пол:
— Я, Элиза де Буа, герцогиня Монтуанская, сим являю мою верность и преданность Ричарду Плантагенету.
Она поднялась так же быстро и грациозно, как и опустилась на пол.
— Теперь, господа, полагаю, ваше поручение выполнено.
— Не совсем, — возразил Маршалл. — Ричард просил тебя прибыть на похороны Генриха.
Ком встал в ее горле. На мгновение Элиза уставилась в пол.
— Да, разумеется, я поеду.
— Мы проводим тебя, — продолжал Маршалл, — но есть и еще одно дело…
Элиза с любопытством подняла глаза на Уилла. Тот улыбался.
— Король Ричард также желает, чтобы ты вместе с нами отправилась освободить королеву.
— Элеонору! — изумленно воскликнула Элиза.
— Да, Элеонору. Первое, что сделал Ричард, — решил освободить мать. Дела задержат его здесь на несколько дней. — Уилл замолчал и мрачно нахмурился, а затем добавил: — Никто из нас не видел принца Джона, с тех пор как он предал отца, и Ричард решил найти его. Однако он также пожелал немедленно освободить мать. Он надеется, что королева объедет страну ради него, чтобы народ с радостью принял Ричарда, когда тот ступит на английскую землю перед коронацией.
Элиза радостно улыбнулась. Решение нашлось само собой! Ричард пожелал, чтобы она стала спутницей той женщины, которую жаждала увидеть. Однако путешествие будет длительным, напомнила она себе. Как известно, Генриха должны предать земле в аббатстве Фонтерво — он завещал это еще при жизни. Так он и после смерти останется в Анжу, будет лежать недалеко от замка, в котором умер. После церемонии им придется проехать через Анжу и Нормандию, переплыть Ла-Манш и вновь верхом пуститься к Винчестеру, где ждет в заключении Элеонора.
Да, путешествие будет долгим, особенно рядом со Стедом. Однако они не останутся наедине, и в конце концов Элизе представится шанс повидаться с Элеонорой.
— Я с великим удовольствием присоединюсь к вам. Когда мы выезжаем?
— На рассвете, миледи. Сначала — в Фонтерво, где мы отдадим последние почести Генриху, а затем в Англию.
— На рассвете я буду готова, — пообещала Элиза.
— Отлично, — одобрил Маршалл. — Прошу меня простить, я должен проверить, как наши люди разместились на ночь.
— Мишель все устроит, — пробормотала Элиза.
Маршалл кивнул и направился к двери. Готфрид последовал за ним, и Элиза ждала, что так же поступит и Стед, но ошиблась. Улыбка исчезла с лица Элизы, ее взгляд наполнился неукротимой ненавистью.
— Убирайся отсюда! — прошипела она.
Он пожал плечами и опустился в кресло — довольно легко, несмотря на доспехи.
— Чтобы распорядиться о ночлеге для воинов, хватит и двоих людей.
— Мне все равно, хватит или не хватит. Я хочу, чтобы ты ушел. Твоя дерзость отвратительна, ты не имеешь права оставаться здесь.
— Мне приказали прибыть сюда.
— А, да, приказал Ричард.
Стед вновь пожал плечами, и в индиговых глубинах его глаз вспыхнул знакомый огонь.
— Ричард намерен сделать меня одним из самых влиятельных людей в Англии. Это недурная причина, чтобы служить законному королю.
— Все верно! — саркастически воскликнула Элиза. — Причина — Гвинет с Корнуолла и ее земли. Ты будешь богатым и знатным, сэр Стед. Неужели все это так много значит для тебя?
— Говорят, что только глупец способен отказаться от богатства и власти.
— Да, только глупец, — сухо повторила Элиза.
Стед вопросительно поднял черную бровь:
— Вы досадуете, миледи?
— Нет, я в бешенстве. Ты не имеешь права сидеть в моем зале, не имеешь права переступить порог замка. Тебе известно, как я презираю тебя!
Он рассмеялся с истинным удовольствием.
— Значит, мне следовало объявить Ричарду, что я не осмелюсь приблизиться к леди Элизе, которая заявляла о своем опыте, однако оказалось, что я первым сорвал ее цветок? Тогда мне пришлось бы объяснить все и рассказать, что ты осквернила труп его отца, украла у него кольцо. Надо ли было говорить об этом?
Элиза вспылила:
— Ты поступаешь глупо, дразня меня, сэр Стед. Скоро ты поймешь, что, пусть у меня нет ни земель, ни титулов Гвинет с Корнуолла, я способна на жестокую месть.
Он поднялся и направился к ней, и Элиза поняла, что отступает. Она находилась в собственном замке, однако этому негодяю было все равно, он не задумывался ни о прочности стен замка, ни о пятистах вооруженных воинах.
— Еще один шаг, — прошипела она, — и я позову стражников!
— Можешь звать кого угодно, герцогиня, — ответил Стед. — Я не боюсь угроз лживых воровок.
У очага лежала кочерга. Обернувшись, Элиза яростно схватила ее.
— Ты не посмеешь прикоснуться ко мне, варвар, насильник!
— То, что произошло, едва ли было насилием, Элиза.
— Это едва ли было чем-нибудь другим!
Он остановился, но Элиза понимала — Стед поступил так, только чтобы посмеяться над ней.
— Неужели ты возненавидела меня потому, что я не стал падать на колени и вымаливать твое прощение? Вероятно, мне следовало появиться здесь с мокрым от слез лицом, выпрашивая прощение и твою руку? Да, это пришлось бы тебе по вкусу! Ты бы воспользовалась возможностью, чтобы сказать, как презираешь меня, что скорее выйдешь замуж за престарелого калеку-крестьянина! Но, разумеется, эти слова были бы пустыми, ведь ты влюблена в сэра Перси Монтегю. По-моему, ты судишь несправедливо, но я не питаю к тебе вражды. — Он насмешливо поклонился и скептически добавил: — Желаю тебе и юному Перси долгих лет жизни и счастья.
Мгновение она не могла пошевелиться. Казалось, ненависть заполнила ее до краев, мешая дышать. Но Элиза не могла позволить себе потерять рассудок…
— Тебе никогда не быть хоть немного похожим на сэра Перси, Стед, — холодно произнесла она.
— Какая жалость! Скажи, ты уже поведала ему о нашей… встрече?
— Это не твое дело.
— Как это не мое? — Он издевался, и Элиза понимала это. — Я должен приготовиться к тому часу, когда твой будущий муж явится мстить за твою честь!
— Со времени нашей встречи, Стед, я молилась только о том, чтобы Бог покарал тебя!
— К чему беспокоить Бога? Отправь посыльного за мужественным Перси!
Он шагнул еще ближе, и Элиза ясно разглядела насмешливую улыбку. По какой-то нелепой причине она вообразила этого человека рядом с Гвинет с Корнуолла, с женщиной, жаждущей встречи с ним. Элиза представила улыбку Брайана, его сильное лицо, озаренное нежностью. Он искусный любовник, вероятно, он доставит Гвинет великое наслаждение.
