– Мы поедем в карете? – напряженно спросила Женевьева.
– Нет, я не хочу, чтобы тебя укачало. Время родов слишком близко.
Они быстро прошли через коридор. Когда они проходили по галерее, им повстречался лорд Ноттингем, Тристан приветствовал его взмахом руки. Они спустились по ступеням, прошли мимо стражи и вышли за ворота дворца. Женевьева держала голову опущенной, но Тристан заметил, что она снова покраснела.
– Тебе плохо? – озабоченно спросил он.
– Нет, со мной все в порядке.
– Ты смущена своим положением!
Ее глаза блеснули.
– Да!
– Тебе не стоит стесняться.
– Я никогда не выйду за тебя замуж.
– Тогда Генрих выдаст тебя замуж за старого безобразного, толстого лорда, – предупредил ее Тристан.
– Зато я не достанусь тебе!
– Но по ночам ты будешь страдать!
Томас догнал их, и Женевьева снова вспыхнула, ибо он наверняка слышал, о чем они говорили.
– Ага, и у него будут отвислые губы, а его живот будет занимать полкровати.
– Томас, неужели ты не можешь найти себе женщину, чтобы насмехаться над ней? – взмолилась Женевьева.
– Нет, не могу, ибо служу Тристану, и мое время поэтому очень ограничено.
– Когда родится ребенок, – вмешался Тристан, – у тебя будет сколько угодно времени. Ты вернешься к себе в Бэдфорд Хит. А мы, как только Женевьева будет способна, вернемся в Эденби.
– Нет, не «мы», – возразила Женевьева. – Я останусь с этим толстым лордом с отвисшими губами.
– Какая ужасная судьба! – с содроганием сказала Эдвина, и все рассмеялись.
Женевьева посмотрела на Тристана, и хотя ее пальцы дрожали в его руке и любовь переполняла ее сердце, она напоминала себе сцены штурма Эденби и то, что он до сих пор использовал ее.
– Я не выйду за тебя замуж, Тристан, и тебе не заставить меня переменить моего решения ни уговорами, ни силой. Клянусь, что я никогда не доставлю тебе такого удовольствия.
Тристан улыбнулся. Минуту спустя они подошли к небольшому каменному строению. Слуга в ливрее встретил их у входа, Женевьева не разглядела эмблемы на ливрее и не узнала цветов.
– Кому принадлежит это заведение? – спросила она.
– Одному из друзей короля, – беззаботно ответил Тристан, и они вошли через коридор в небольшую столовую.
Женевьева подошла к столу и, придерживаясь за спинку массивного кресла, начала озираться вокруг. К высокому потолку были подвешены различные знамена, а на стенах висело всевозможное оружие.
Тристан подошел к ней, церемонно взял ее за руку и усадил в кресло.
– Садись, любовь моя.
– Я вовсе не твоя любовь, – возразила она, – и мне почему-то страшно…
– Не бойся, я все время буду сидеть напротив тебя.
Эдвина села рядом с ней. И немедленно появились расторопные слуги, в зелено-черных ливреях, и начали прислуживать сидящим. Вина были разлиты по бокалам, а стол ломился от различных яств, от нежного телячьего жаркого до рыбы, и редких экзотических фруктов. Обед занял некоторое время, и хотя на столе было множество еды, казалось, что выпивки еще больше. Тристан был доволен тем, что Женевьева часто прикладывается к своему кубку, пытаясь найти облегчение в вине. Она явно нервничала, ей было не по себе.
Эдвина беспрерывно болтала, Джон и Томас часто разражались хохотом, только Тристан и Женевьева молчали.
Наконец, де ла Тер кивнул своему другу, обошел вокруг стола и встал за спиной Женевьевы, которая в это время говорила Эдвине, что это место больше напоминает личный особняк, нежели таверну или гостиницу. Тристан подмигнул из-за ее спины Джону, помог ей встать, повел по коридору, но не к той двери, через которую они вошли.
– Тристан, мы были гостями короля? – спросила она. – Ты ничего не заплатил за обед! Я не видела других гостей и ты не туда идешь! Мы не там входили!
Но они уже подходили к двери, ведущей в небольшую часовню. Тристан открыл ее и провел Женевьеву внутрь и, несмотря на выпитое, Женевьева сразу же сообразила, где они находятся. Да, и как было не сообразить, если сам епископ ожидал их у алтаря, рядом с ним стояли два молодых служки.
– Эдвина! – воскликнула Женевьева. – Я не сделаю этого! Тристан, нет! Это будет незаконно! Ты не можешь этого сделать! Нет! – она попыталась вырваться.
– Черт возьми, Эдвина, она выпила не достаточно много! – проворчал Тристан.
– А чего ты от меня ожидал? – огрызнулась та. – Я же не могла вливать ей вино в горло.
– Пошли! – приказал он Женевьеве.
Она была просто неспособна прекратить борьбу, и, отчаянно сопротивлялась, пыталась пнуть Тристана ногой, лупила его, царапалась.
– Женевьева, по собственной ли воле, или нет, но ты станешь моей женой.
– Господи, дитя мое! – выступил вперед епископ, седеющий мужчина с добрыми глазами и строгим лицом. – Вы ожидаете ребенка от этого человека, король желает, что бы вы поженились, будьте благоразумны…
Женевьева не слушала, она изловчилась и попыталась ударить Тристана кулаком, но угодила епископу в подбородок. Тристан чуть смягчил удар, подставив свою ладонь. Он извинился перед священником, пытаясь перекрыть ее отчаянные, протестующие крики. Женевьева была готова разрыдаться от отчаяния и злости.
– Я буду ждать вас у алтаря, – сказал епископ.
– Ты – сын шлюхи! – кричала Женевьева, когда Тристан обхватил ее и понес к алтарю. – Ты крыса, подонок, бастард…
Тристан прикрыл ей рот рукой. Джон, Томас и Эдвина шли сзади, чувствуя себя крайне неловко. Тристан остановился перед алтарем, крепко держа Женевьеву и зажимая ей рот. Ее волосы растрепались, юбки измялись, она смотрела ему прямо в глаза, пытаясь что-то сказать.
Тристан улыбнулся.
– Начинайте, отец, мы готовы.
И. служба началась. Епископ очень быстро проводил обряд. Он спросил Тристана, согласен ли тот взять в жены Женевьеву и тот твердо ответил.
– Да.
Женевьева ожидала своей очереди, слезы застилали ее глаза, но она крепилась и ждала.
– Женевьева Льюэллен…
И священник продолжил дальше, перечислив ее титулы и происхождение.
– Вы согласны…
«Никогда, согласиться стать его верной женой, никогда!»
Настало время для ответа, Тристан должен отпустить ее, вот его рука освободила ее рот, и она глубоко вздохнула, чтобы категорично и твердо отказать.
– Я…
Его большой чувственный рот прижался к ее губам, точно так же как в тот день, когда они были рядом с женским монастырем. Он не давал ей дышать, Женевьева пыталась извернуться, она колотила кулаками по его спине, но все без толку. Тристан кивнул епископу, чтобы тот продолжал. Тот прокашлялся и завершил службу.
