Губы продолжали беззвучно творить молитву. Девочка не плакала. Лишь золотые искры отраженного пламени вспыхивали в ее огромных, черных глазах. Она все еще не верила, что жизнь может так нелепо и жестоко оборваться. Это была какая-то ошибка. Люди не могли так поступить. Откуда в них столько злобы?
Жар подбирался все ближе. Стало трудно дышать. Безжалостный огонь карабкался вверх, пытаясь перекинуться на крышу. Старые балки долго сопротивлялись, но потом и они заразились лихой удалью огня и начали потрескивать.
Марика задыхалась. Горячий воздух обжигал легкие. Клубы едкого дыма сочились сквозь каждую щель и отверстие, окутывая кузню сизым маревом.
— Стойте! Что вы делаете?! — сквозь наплывающее беспамятство услышала она голос Глеба. Или ей показалось, что услышала? Голова кружилась. Перед глазами все плыло. Сознание угасало.
— Пустите меня. Я должен ее спасти!
Юноша рвался внутрь. Несколько взрослых мужчин едва удерживали его. Он видел, что крыша еще цела. Значит, оставалась надежда.
Внезапно Марика осознала, что знакомый голос — не морока и не галлюцинация. Глеб в самом деле пришел ей на по— мощь. Девочка встрепенулась, заставив помутненное сознание проясниться. Ей отчаянно захотелось жить, вырваться из огненного безумия. С появлением Глеба в нее вселилась уверенность, что все обойдется и будет хорошо. Перекрыв рев пламени, над пожарищем взметнулся ее отчаянный крик:
— Глеб! Я боюсь! Помоги!!!
При звуке этого чистого, детского голоса толпа очнулась. С глаз людей словно спала пелена, и они осознали чудовищность преступления, которое затеяли. Они сжигали ребенка, маленькую девочку. Толпа растерялась, не зная, как исправить содеянное и потушить пожар. В это время раздался громкий треск. Одна балка не выдержала и рухнула. Искры горящими алыми мотыльками взметнулись в поднебесье.
Пламя ворвалось в кузню. Спасения не было. Марику отбросило в яму, из которой она выкопала клад. Но та была слишком мелкой. В ней нельзя было укрыться ни от бушующего огня, ни от едкого дыма. Теряя сознание, девочка судорожно сжимала в кулаке бесполезный оберег.
«Зачем Варга говорила, будто сквозь дырочку на меня смотрит удача?» — с горечью подумала она, проваливаясь в бездну беспамятства.
Глава 25
Врата смерти
Земля разверзлась. Марика полетела вниз. Она упала, по-кошачьи приземлившись на четвереньки. Сверху посыпались комья глины, ошметки грязи и камни. Девочка сжалась в комочек, пытаясь защититься от ударов. Она не видела, как земля медленно сошлась у нее над головой. Внезапно стало темно и все стихло: гул бушевавшего огня, крики толпы.
Из кромешного огненного ада она попала в промозглую сырость подземелья. В затхлом воздухе пахло плесенью и гнилью. Девочка на ощупь исследовала свое пристанище и кругом упиралась в осклизлую глину. Было тесно, как в могиле. Марику прошиб холодный пот. Оказаться заживо погребенной было ничуть не лучше, чем сгинуть в огне. Прежде она не боялась ни темноты, ни тесных помещений, но сейчас ей чудилось, будто стены надвигаются на нее, вот-вот готовые раздавить. Не задумываясь о том, что она может вызвать обвал, девочка в отчаянии заколотила кулаками по нависшему над ней земляному пологу.
— Нет! Я не хочу! — выкрикнула она, как будто кто-то мог услышать ее и прийти на помощь.
К своему удивлению, она услышала хриплое дыхание и отчетливые слова:
— Не бойся. Тут огонь тебя не достанет.
У Марики по спине поползли мурашки. Она узнала голос кузнеца. Но где мог уместиться великан, когда ей и самой было тесно?
— Я умерла? — дрожа от холода и страха, спросила она.
— Нет. Коли получится, я тебя из полымени живой выведу. Долг платежом красен.
— В кузне есть подземный ход? — догадалась девочка.
Сердце защемило от сладкой надежды, но радость оказалась преждевременной.
— Не. Оттоль нет никакого выхода, — мрачно ответил кузнец.
— Тогда как я выберусь? Ты ведь обещал вывести меня.
— Через небытие. Мимо Врат смерти. Авось получится. Зажмурься, — скомандовал кузнец.
— Зачем? Тут и так темно.
— Затем, чтоб верить. Без веры небытие не пройдешь.
— Почему?
— Для человека вера — вроде стержня. Она его поддерживает. Вера в душе живет, а люди глазам больше доверяют. Закрой глаза и смотри душой. Пока тебя вера ведет, дорога гладкой кажется. А как глазам поверила, пиши пропало. Засосет.
Марика мало что поняла из объяснения кузнеца, но сейчас было не до рассуждений. Да и не все ли равно, как идти в кромешной тьме: с открытыми глазами или зажмурившись?
— А куда идти-то? Тут никакой лазейки, — растерялась девочка.
— Иди, куда вера поведет, — повторил кузнец.
Марика зажмурилась и поползла вперед. К ее удивлению, ничто не преградило ей путь. Она медленно поднялась, каждое мгновение опасаясь удариться головой, но низкий свод будто отступил, давая ей возможность встать в полный рост.
— Поспешай, — подбодрил ее невидимый провожатый.
Девочка пошла. Дорога под ногами была ровная и гладкая, будто вымощенная. Марика потеряла счет времени. То ей казалось, что она едва начала путь, то будто прошло немало часов, хотя усталости не чувствовалось.
— Долго ли идти? — спросила она.
— Долго ли, коротко ли? Кто ж его знает. На то и небытие, что тут ничего нет, даже времени.
Ответ кузнеца настолько ошеломил Марику, что она невольно остановилась и открыла глаза.
— Вот тебе и раз! Может, мы тут до скончания века будем…
Девочка осеклась, не договорив. Ее охватил страх. Чернота вокруг походила на темноту, но это была не тьма, а нечто страшное и неосязаемое. Кругом зияла пустота. Взгляд девочки упал вниз.
Почвы под ногами не было. Там простиралась бездна, а далеко в глубине клубился темный пар. Марика не увидела, а скорее почувствовала его.
Стоило девочке понять, что у нее нет точки опоры, как под ней разверзлась невидимая воронка, и Марику стало стремительно засасывать вниз. Она попыталась за что-нибудь уцепиться, но руки хватали лишь воздух.
Внезапно кто-то подцепил ее за шкирку, как котенка. Это был кузнец. Сейчас от него исходило голубое свечение, и он выглядел в точности как призрак. Великан держал ее огромной лапищей и неодобрительно качал головой.
— Говорил же, не гляди. В небытии всегда так. Пока думаешь, что идешь по тверди, — под ногами твердь. Человек силен верой.
Марика крепко смежила веки.
— Теперь уж жмурься, ни жмурься, тебе не пройти. Тебя твои мысли будут вниз тянуть, — сказал кузнец.
Девочка открыла глаза и спросила:
— А как же ты не проваливаешься?
