— Какой ужас, — она взглянула на него, — это правда или вы
все прямо сейчас придумали?
— Вы мне не верите?
— Просто такое совпадение, — пожала она плечами, — верю,
конечно.
— Мы можем где-нибудь пообедать?
— Давайте прямо в здании Капитолия. Там есть небольшое кафе,
— предложила женщина.
Он покачал головой.
— В этих зданиях всегда какой-то дух канцелярии, чего-то
неживого, искусственного. Давайте лучше пойдем на улицу.
— Хорошо, — на этот раз довольно быстро огласилась Сандра, —
только мне придется взять мою машину. Вы приехали на машине?
— Прилетел на самолете.
— Тогда вам удобнее. Поедем на моей.
Сандра показала в сторону стоявших у здания автомобилей.
— Я совсем забыл про ваш разбитый автомобиль, — пробормотал
он, — Как же вы ездили?
— Уже давно все в порядке. Идемте к машине, — предложила
женщина.
Она прошли мимо целой вереницы машин. Несмотря на то, что
Сандра Лурье была вице-губернатором штата, она ездила на своей машине и иногда
даже не находила ей места для парковки, уже занятого кем-нибудь из работников
ее канцелярии. Это был совсем не показной демократизм. Это был просто образ
жизни американцев. Без ненужного снобизма и заносчивости. С нормальными
человеческими отношениями, когда опоздавшая на парковку миссис вице-губернатор
не могла поставить свою машину на место уже занятое обычным рядовым клерком.
Это было правилом здорового образа жизни.
Дойдя до автомобиля, Сандра достала ключи и, усевшись в
машину, открыла переднюю дверь изнутри.
— Садитесь, — пригласила она своего спутника.
Он привычно быстро сел в автомобиль.
Она, чуть прищурив глаза, завела автомобиль и выехала на
улицу.
До ресторана они ехали минут десять. И все время молчали.
Наконец, она показала на здание ресторана.
— Это здесь.
Вырулив на стоянку, аккуратно поставила машину в ряд и
первой вышла из автомобиля.
— Идем.
В ресторанов этот час было довольно много гостей.
Предупредительный метрдотель, увидев миссис Лурье, поспешил навстречу.
— Добрый день, мадам Лурье, — по-французски сказал он.
— Здравствуй, Пьер, — улыбнулась женщина, — я сегодня не
одна. Ты можешь выбрать где-нибудь для нас тихое место?
Метрдотель закрыл глаза. Он был плотный, среднего роста, с
чуть оттопыренными ушами. Было заметно, как нравится ему работать в этом
ресторане. В его движениях и поведении было нечто от мажордомов и дворецких,
что всегда выгодно отличало хороших метрдотелей.
— И что-нибудь легкое на ланч, — добавила Сандра.
— Легкий ланч или вы будете обедать? — поднял левую бровь Пьер.
— Мы будем обедать, — уточнила она.
— Легкое вино, — он не предлагал, он почти приказывал.
— Безусловно. Ты знаешь лучше, что нам нужно.
Это была высшая похвала. Пьер прикрыл глаза, целых пять
секунд наслаждаясь своим триумфом. Затем повел почетных гостей к столику с
видом на реку.
— Это самое лучшее место, миссис Лурье, — оказал он уже
по-английски.
— Не сомневаюсь, — с самым серьезным видом ответила она.
— Забавный тип, — сказал Кемаль, когда метрдотель неспешно
удалился.
— Я знаю его уже много лет, — пояснила Сандра, — здесь
работал еще его отец.
— Вы выросли в Батон-Руже?
— Нет, просто часто бывала здесь. Мы жили в Новом Орлеане, потом
некоторое время в Хьюстоне. Поэтому я как бы соединила в себе два наших
соседних штата — Техас и Луизиану. И одинаково люблю оба. Как бы две мои
маленькие родины. А где была ваша Родина, мистер Кемаль?
— Не знаю, — искренне ответил он, и, словно спохватившись,
добавил, — может в Филадельфии. Может, в Болгарии. Там есть такой небольшой
городок под Софией, со смешным славянским названием — Елин-Пелин. Моя мама была
оттуда родом, — при воспоминании о своей настоящей матери сердце забилось более
учащенно, — она была турчанкой, но болгарской подданной. Когда умер мой отец,
гражданин США, мы переехали в Болгарию А после смерти матери я переехал к дяде
в Турцию и уже оттуда снова в США, к другому дяде.
— Юсеф Аббас, — кивнула Сандра, — я слышала о вашем дяде.
— Вы знали и его? — удивился Кемаль.
— Нет, — чуть усмехнулась она, — я тогда была несколько
моложе. Просто о нем много говорили в доме моего мужа. Они вели с ним какие то
дела и я запомнила необычную фамилию техасского миллионера турецкого
происхождения.
— Да, его знали многие в Техасе и в соседних штатах —
подтвердил он, — поэтому я не знаю, какой город для меня более родной. Сейчас
Хьюстон. До этого был Измир, до него Елин-Пелин, а в самом начале Филадельфия,
которую я, честно говоря почти не помню. Недавно я был в там, но почти ничего
не узнал. Прошло столько лет Хотя в Филадельфии еще живет несколько семей,
знавших моего отца.
Официант бесшумно возникший рядом с ними, расставил на столе
несколько тарелок, принес бутылку с вином и по знаку Сандры откупорил ее,
разливая в высокие бокалы.
— За вас, — поднял бокал Кемаль.
— Спасибо, — она только пригубила вино. Впрочем, и он почти
ничего не выпил.
Заиграла тихая музыка. Это был традиционный джаз.
— Вы давно вице-губернатор? — спросил Кемаль.
— Нет, только первый раз. До этого я возглавляла одну
небольшую рекламную компанию, которая всегда традиционно поддерживала
демократов. На последних выборах местный комитет решил, что я более всего
подхожу для роли вице-губернатора и мене предложили баллотироваться Я даже не
ожидала. Впрочем, мой отец был сенатором штата еще двадцать лет назад.
— Он жив?
— Да. Может вы слышали — Филип Мерсье. Его знали и в Техасе.
— Нет, — покачал головой Кемаль, — не забывайте, я в Техасе
всего пять лет. Пока новичок.
— Вы успели многое, — возразила женщина, — генеральный
директор такой известной компании, вас уже знают в Техасе. Кроме того, вы зять
самого Саймингтона.
— Да, — подтвердил он мрачно, — жениться я тоже успел.
— У вас, по-моему, сын? — спросила Сандра.
— Марк, — кивнул он, — ему три года. Иногда мне кажется, что
он даже умнее меня. А сколько лет вашей дочери?
— Я же сказала, что училась с Мартой, — дипломатично
ответила она, — я рано вышла замуж. У меня очень взрослая дочь.
