— Конечно, — Кемаль сделал над собой усилие и с трудом
поднялся на ноги. Поддерживаемый Томом, он вышел на улицу. — Не знаю, как я
объясню все Марте, — пробормотал он.
— Скажешь, напали бандиты, — улыбнулся Том, — ты теперь
будешь героем.
— Осторожнее, — чуть не крикнул от боли Кемаль.
— Болит, да? — озабоченно спросил Том. — Это я виноват, все
медлил, не хотел стрелять первым.
— Какая глупость, — выдохнул Кемаль, — кажется, сегодня,
Том, ты спас мне жизнь. Или я ошибаюсь?
— От этого тебе не легче, — улыбнулся Том, — идем быстрее.
Не хватает еще, чтобы ты умер от потери крови.
Автомобиль Крайтона продолжал гореть.
Глава 10
На Пятой авеню Нью-Йорка даже в будничные дни всегда бывает
многолюдно, по особенному красочно, и как-то не по американски празднично и
оживленно. Он любил приходить именно сюда, на пятачок перед отелем «Плаза», в
этот небольшой оазис почти европейской жизни. Может, все дело было в самом
большом в Америке игрушечном магазине, расположенном напротив отеля, в другом
конце площади.
Магазин был подлинным раем для сотен и тысяч маленьких
американцев. Здесь разрешали все: брать любые игрушки и даже играть с ними.
Руководство подобного комплекса справедливо рассудило, что, поиграв с
понравившейся ему игрушкой, малыш начнет приставать к родителям с требованиями
купить этот замечательный предмет и мало кто из взрослых сумеет в подобном
случае устоять перед напором ребенка.
И эта атмосфера радостного оживления детей, кажется,
передавалась и взрослым. На площади постоянно играла музыка, работали фокусники
и жонглеры. Отель «Плаза» был расположен у главного входа в Центральный парк
Нью-Йорка и здесь тоже всегда было многолюдно.
Стояли кареты с четверками лошадей, отсюда проходили
специальные экскурсионные маршруты, развозившие людей по городу на специальных
двухэтажных автобусах. Именно от этого пятачка начиналась знаменитая Пятая
авеню, столь полно представленная в своем блеске и великолепии. Собственно,
сама авеню начиналась не здесь и кончалась не здесь. Но подлинный центр авеню и
всего Нью-Йорка располагался здесь. Самые известные фирмы и магазины «Балли»,
«Кристиан Диор», «Тиффани», — одно перечисление громких имен могло занять целую
страницу. Здесь было все, что мог предложить цивилизованный мир в конце
двадцатого века. Здесь были роскошь и вызов, характерные для крупнейшего города
мировой цивилизации. Такой концентрации вложенных средств достичь чрезвычайно
трудно. Лишь в нескольких местах мирового сообщества можно было увидеть
подобную концентрацию всего, чем богата мировая мода, парфюмерия и человеческая
фантазия. Это Беверли-хиллз в Лос-Анджелосе и Елисейские поля в Париже. В
последнее время к ним стали подтягиваться центральные улицы Москвы, все еще не
способные конкурировать с подобными центрами мировой торговли из-за крайне
невразумительной инфраструктуры подъездных дорог и неспособности обучить
персонал должным манерам. Но это уже проблемы менталитета.
Кемаль любил пить чай в «Сен-Редженсе» — отеле,
расположенном совсем недалеко и известном своими абсолютным техническими
оснащением и невероятной роскошью. Во время американских ланчей он пил чай,
иногда вызывая недоумение даже своего секретаря. Но сегодня он не поехал в
привычное место. Сегодняшний маршрут его поездки лежал в Итальянский квартал,
где в одном из маленьких кафе должна была состояться его встреча с Томом.
В этот февральский день было довольно прохладно, и он,
выходя из дома, надел пальто. Кемаль работал в Нью-Йорке уже третий месяц,
переехав сюда из Техаса и возглавив объединенную компанию, вобравшую в себя
капиталы его дяди и собственные предприятия. Он давно собирался перебираться в
Нью-Йорк, тем более, что его руководство настаивало на подобном переезде.
Семейные проблемы с Мартой накладывались на подобное решение и, наконец, во
второй половине 83-го он решился на переезд, открыв центральный офис своего предприятия
на Мэдисон-авеню.
Теперь, дожидаясь Тома, он неторопливо пил дымящийся
кофе-эспрессо и поглядывал на часы. Том опаздывал. Это было настолько не похоже
на него, что Кемаль невольно нахмурился. За столько лет работы его помощник не
опоздал ни разу, несмотря на различные обстоятельства. Кемаль снова посмотрел
на часы. Том опаздывал уже на шесть минут. Когда прошло еще десять минут и
Кемаль, решив, что Том не появится, кивком головы подозвал официанта, собираясь
расплатиться, тот появился.
— Что-нибудь еще, сэр? — спросил любезный черноволосый
официант.
Здесь обычно работали только итальянцы.
— Еще две чашечки кофе, — быстро изменил свое решение
Кемаль, наблюдая как к его столику подходит Том. Ему не нравилась сегодня его
походка. Но еще больше ему не нравилось лицо Тома. Подойдя к столику, Том молча
кивнул и устало опустился на стул напротив Кемаля.
— Что произошло? — спросил Кемаль.
— Не знаю, — выдохнул Том, — но, кажется, у нас на линии
провал. Связной не вышел на связь, а я ничего не мог выяснить.
— Может, использовать резервный вариант?
— В том-то все и дело, — вздохнул Том, — я просто решил пока
не рисковать. Более того, я обнаружил скрытое наблюдение за собой.
Кемаль невольно вздрогнул. За столько лет в Америке он уже
отвык от этих слов, считая себя почти стопроцентным американцем. Казалось, сама
судьба решила выдать ему право на все активные действия за рубежом, вот уже на
столько лет. Если не считать того досадного случая два года назад с мафией,
когда ему пришлось выйти на связь с Ронни Седлером, он почти не рисковал,
ограничивая круг своего общения только с Томом Лоренсбергом.
Разведчики-нелегалы, как правило, проваливались на своих
связных. Учтя это обстоятельство, руководство ПГУ выделило ему персонального
связного для обеспечения надежной связи. Казалось, все шло прекрасно. Не вызвал
никаких подозрений и его долгожданный переезд в Нью-Йорк. Все знали о его
семейных неурядицах с Мартой и это как ни странно даже помогло его переезду. И
вдруг…
— Ты сумел оторваться? — спросил Кемаль, уже исподтишка
оглядываясь.
— Конечно. Поэтому немного опоздал. Пришлось сделать
несколько контрольных кругов, чтобы не привести за собой хвост. Но, все равно,
это очень неприятно, Кемаль. Провален или не работал наш вариант связи? Мне
кажется, связного кто-то подставил. Я и раньше замечал некоторые неувязки, но
теперь я почти уверен, что на линии работает враг.
— Что думаешь делать?
— Не знаю. В любом случае, мне нужно будет уходить. Просто
не имею права подставлять и тебя.
— Нужно будет все проверить.
Официант принес им две чашечки кофе, поставив чашечки перед
ними, удалился.
— Каким образом? — спросил Кемаль. — Надеюсь, не собираешься
снова туда возвращаться?
