— Из сказанного вами, мистер Кэвеноу, ясно, что ФБР
провалилось. Про Сюндмана знал только наш человек в центральном аппарате КГБ.
Если вы провалились столь явно и советский агент ушел от наблюдения, значит, вы
невольно подставили нашего человека. Вы это понимаете, мистер Кэвеноу? И вы,
мистер Шервуд? Значит, в будущем мы просто не должны обмениваться никакой
оперативной информацией, если ваши спецслужбы работают так грубо, что упускают
агентов даже в Нью-Йорке.
Темная кожа Кэвеноу побагровела, но он ничего не сказал.
Шервуд в свою очередь нахмурился.
— Не горячитесь, Питер, — успокаивающе сказал он, — мы
поэтому и собрались вместе, чтобы решить эту проблему сообща. Я думаю, Эшби
может уже высказаться по нашим проблемам.
— Зачем вы передали нашу информацию в ФБР? — снова дернулся
Блант. — Ведь это была оперативная информация, предназначенная только для вас.
— Виноват не я, — развел руками Шервуд, — так решило наше
начальство. Вы должны понимать наши мотивы. Речь идет о национальной
безопасности моей страны. Подобные сообщения мы просто обязаны сразу передавать
в ФБР и АНБ.
— Я не знал, что у вас такая масса глупых законов, —
рассерженно парировал Блант.
— Давайте нормально обсудим наши проблемы, — предложил Эшби.
— Как я сумел понять, наша общая задача состоит из двух проблем. Первая
проблема — это советский агент КГБ, сумевший получить доступ к закрытым технологиям
наших заводов и регулярно поставляющий их Б Москву. Вторая — это ужо английский
агент в Москве, сумевший вычислить нашего «Вакха» и сообщивший о Сюндмане.
Значит, задачу нужно рассматривать как двуединую.
— Только поменяйте проблемы местами, — сказал сразу
успокоившийся Блант, на которого очевидно, подействовал рассудительный голос
Эшби, — сначала наш человек в Москве, а уже потом розыски вашего божественного
язычника в Нью-Йорке.
— А почему вы решили, что он живет именно в Нью-Йорке? —
спросил Эшби.
— Скорость реакции, — пояснил Шервуд, — мы тоже сделали
некоторые расчеты. Раньше он действовал на юге, в Калифорнии или в Техасе. Но,
судя по последним данным, он перебрался сюда, на восток страны и осел
где-нибудь поблизости от Вашингтона.
— Значит, нам сначала нужно сделать так, чтобы русские
поверили в нашу случайность с Эриком Сюндманом, — подвел первые итоги Эшби, —
что сразу отведет подозрения от вашего человека, Питер, в Москве.
— Вы можете предложить нечто конкретное? — спросил Блант. —
Учтите, действовать нужно в максимально предельном темпе.
— Мы понимаем, — вступил в разговор Кэвеноу.
— Нет, вы ничего не понимаете, — снова взорвался Блант,
словно сам голос Томаса Кэвеноу действовал англичанину на нервы. — Как вы могли
так испортить все с этим шведом?
— Мы пока только предполагаем, что это мог быть связной.
Возможно и простое совпадение, — пожал плечами Кэвеноу.
— Да, конечно. Простой прохожий случайно хотел встретиться
со связным КГБ, а потом также случайно ушел от сотрудников ФБР. Вы сами верите
в эту чепуху?
— Я так не говорил, — разозлился Кэвеноу, — в конце концов
мы могли выйти на Сюндмана и сами. Достаточно проследить его связи с Матвеевым.
— Вот на этом мы и должны построить наше решение первой или
второй, смотря для кого как, проблемы, — быстро вставил Эшби.
Оба спорящих обернулись.
— Я вас не совсем понял, — сказал наконец, Блант.
— Мистер Блант, почему русские должны считать, что Сюндмана
им выдал ваш агент? — пояснил свою мысль Эшби, — гораздо логичнее, если они
поверят в возможность провала Сюндмана по вине его ведущего Матвеева или самого
шведа. А мы должны их в этом убедить. Это как раз и есть решение нашей проблемы
на данном этапе.
Блант молчал, обдумывая слова Эшби. Кэвеноу полез за
сигаретами. В восемьдесят четвертом в американских учреждениях еще не было того
почти маниакального психоза, который развернется в девяностых годах в борьбе
против курильщиков. Именно против курильщиков, а не против курения. Через
десять лет в Америке расцветет подлинный геноцид курильщиков, которых начнут
изгонять с работы, запрещать курить почти во всех учреждениях, последовательно
расширяя сферу безникотиновых зон. Борьба будет вестись с типично американским
размахом, без компромиссов и жалости.
— По-моему, предложение мистера Эшби заслуживает внимания, —
сразу вмешался в разговор молчавший до этого Шервуд.
— Да, — согласился Блант, — это интересное предложение, если
мистер Эшби примет участие в такой акции.
Шервуд впервые улыбнулся. Кажется, на англичанина произвела
впечатление убедительная и хладнокровная аргументация Александра Эшби.
— Разумеется, — согласился Эшби, — нужно продумать детальный
план дискредитации Матвеева и как логическое завершение данного этапа, выход на
Сюндмана. Сделать все, чтобы русские поверили в то, что нам удалось выйти на
шведа в результате оплошности Матвеева. Понимаете, как это важно?
— Мы можем продумать план совместных мероприятий, —
задумчиво произнес Блант. Его явно заинтриговала возможность такой игры с
советской разведкой.
— Но нужно продумать все достаточно быстро, — напомнил
Шервуд, — иначе наши противники сумеют просчитать наши действия. Они ведь могут
узнать о нашем выходе на Сюндмана через связного этого «Вакха». Если, конечно,
это был его связной.
— Или он сам, — с неприятной улыбкой поправил его Блант.
— Или он сам, — мрачно согласился Шервуд, — хотя мой опыт
подсказывает мне, что агент такого уровня не стал бы выходить на связь лично.
— А почему они придумали такой сложный путь доставки
информации? — спросил Эшби, как бы размышляя вслух. — Я с самого начала нашего
разговора думаю об этом. Разве не логично, если связной этого неизвестного
«Вакха» будет выходить непосредственно на Матвеева. Для чего они придумали
такой сложный вариант? Ведь известно, чем длиннее цепочка, тем больше шансов
провалить все дело. Почему на связь с «Вакхом» нужно выходить через Сюндмана?
— Мы тоже думали об этом, — мрачно ответил Кэвеноу, — и
определили для себя в качестве рабочих гипотез три возможных варианта. — Первый
— связной знает только Сюндмана и соответственно доверяет ему, предпочитая
общаться с русскими через нейтрала. Второй вариант — сами русские не совсем доверяют
этому агенту и предпочитают именно такой вариант общения. Третий вариант при
котором «Вакх» просто не знает, на какую именно разведку он работает. И
передаваемая им информация просто хорошо оплачивается русскими, использующими
свой источник без конкретного раскрытия, на кого именно работает агент. Третья
гипотеза наиболее маловероятна, но мы взяли и ее для проверки наших версий. И
все было бы правильно, если бы не появился связной «Вакха». По тому, как он
ушел от наших сотрудников, мы сделали вывод — он профессионал, причем хороший
профессионал. Теперь представляете, какого масштаба должен быть агент «Вакх»,
если в связных у него такой профессионал? И тогда мы делаем следующий вывод —
он не просто агент, а либо нелегал, сумевший закрепиться в нашей стране и
являющийся штатным сотрудником советской разведки, либо агент такого уровня,
что для его прикрытия требуются специальные сотрудники КГБ. В обоих случаях
этот «Вакх» не просто опасен. Он, как взрывной механизм, оставленный в нашем
штабе, чтобы в любой момент разнести его на куски.
