«Кажется, всему приходит конец», — почему-то подумал он.
Спустившись вниз и пройдя коридорами в вестибюль, он вышел к
автостоянке. Все было спокойно. Или у него действительно пошаливают нервы? Он
открыл ключом свой автомобиль и уже садился в машину, когда увидел записку,
лежавшую на полу. Незаметно подняв бумажку, не разворачивая, положил ее на
соседнее сиденье. Вполне возможно, что за ним наблюдают с использованием
специальной техники. Нельзя показывать, что он читает записку. Когда его машина
выехала со стоянки, он развернул листок. В нем было всего несколько слов.
«На месте первого свидания, телефон-автомат напротив,
слева».
Едва скользнув глазами, он понял смысл написанного. Льюис
имел в виду небольшой итальянский ресторанчик на Милбери-стрит. Пальцами правой
руки он стал рвать ее на мелкие части и, за неимением ничего лучшего, просто
отправлял в рот эти частички бумаги, пытаясь сжевать их. Непонятно, подумал
Кемаль. Если за ним следят, то почему не берут. Ведь они все равно его не
отпустят. А если не следят, тогда почему Льюис выбрал такой необычный способ
оповестить его? Все-таки, видимо, следят. Льюис правильно все рассчитал. Следят
именно за Кемалем, а не за его автомобилем. Поэтому, пока Кемаль ждал его
наверху на сто седьмом этаже, в кафе, Льюис или кто-то из его людей, сумели
беспрепятственно подложить эту записку в его автомобиль.
Он выехал на Барклай-стрит и направился в сторону Литтл
Италии — «Маленькой Италии». Никакого «хвоста» за собой он не заметил. И псе же
теперь он уже не сомневался, что наблюдение ведется, и наблюдение весьма умелое
и квалифицированное. Подъехав к ресторану, он действительно увидел телефон-автомат,
и, кажется, не сломанный. Несколько в стороне еще два автомата. Какой же тогда
из них? Он вышел из автомобиля и неспешно прошел к телефонам. Кажется, в
записке было написано «слева». Интересно слева от чего, от ресторана или если
смотреть с другой стороны улицы. Наверное, все-таки, от ресторана. Он вздохнул
и подошел к левому телефону. И в этот момент телефон зазвонил. Он поднял
трубку.
— Кемаль, это я, — услышал он быстрый голос Льюиса. — У нас
очень мало времени. Запоминай, что я тебе скажу. Несколько месяцем мы не будем
встречаться. Ты ничего не знаешь. Оборви все связи.
— Может, мне нужно уходить? — спросил Кемаль.
— Нет. У них нет ничего, кроме того случая в Балтиморе.
Принято решение о твоей консервации. Пока не ясно, на какой срок. Но будь готов
ко всему. Каждого первого и пятнадцатого жди нашего сигнала, в семь вечера в
твоем офисе. Насчет времени ты помнишь. О встрече мы тебе сообщим. До свидания.
Кемаль повесил трубку. Огляделся. Улица была пуста. Он пожал
плечами и пошел к своему автомобилю. Сидевшие в конце улицы в автомобиле
сотрудники ЦРУ переглянулись. Со стороны казалось, что Кемаль просто куда-то
позвонил. Жаль конечно, что им не удалось узнать, куда именно. Но их ведь
предупреждали: максимальная осторожности во время наблюдения за агентом.
Глава 30
Получив сообщение из Нью-Йорка, Дроздов просто не поверил.
Он снова и снова вчитывался в текст, пытаясь осмыслить его. И только когда он,
наконец, дошел до его сознания, он нажал кнопку вызова селекторной связи:
— Полковника Трапакова ко мне. Срочно.
Сотрудник его управления Трапаков был одним из тех, кто
одиннадцать лет назад готовил операцию по переброске Кемаля на Запад. За
прошедшие годы он стал полковником и одним из руководителей управления «С»,
перейдя сюда из восьмого отдела, где раньше работал. Трапаков вошел в кабинет
Дроздова, чуть прихрамывая. Генерал удивленно посмотрел на него.
— В чем дело? Что с вашей ногой?
— По-моему, просто растянул мышцу, — ответил Трапаков.
Ему шел сорок четвертый год, он выглядел достаточно молодо
для своих лет, по-прежнему проводя довольно много времени на разного рода
тренажерах, словно бравируя своей хорошей формой. Многим старшим офицерам в
КГБ, давно отпустившим животы и потерявшим былую форму, это не очень нравилось.
— Читали сообщение насчет «Юджина»? — спросил Дроздов.
— Американцы на него вышли, — мрачно подтвердил Трапаков, —
мы слишком активно использовали его в последнее время. Правда, наши аналитики
разработали ему легенду на случай дальнейшего ухудшения ситуации, но это очень
опасно. Американцы могут проверить всю его жизнь, начнут копаться в его
биографии и тогда наша легенда начнет давать трещины. Правда, мы предупредили
наших болгарских коллег, но все может произойти.
— Нужно послать кого-нибудь из наших сотрудников в Болгарию
для координации совместных действий, — предложил Дроздов, — нам придется
держать под контролем все узловые моменты легенды «Юджина».
— Конечно, — согласился Трапаков, — но «Юджину» будет очень
тяжело. Связному удалось передать ему наши предложения по дальнейшему
поведению. Но все это достаточно проблематично. А отозвать его мы не могли:
иначе провалили бы всю игру в Англии.
— Да, — недовольным голосом произнес Дроздов и не было
понятно, то ли это согласие, то ли это просто констатация факта. Генерал
помнил, как настаивал Крючков подключить к этому делу «Юджина» и не хотел
рассказывать об этом Трапакову.
— Может, нам все-таки отозвать «Юджина»? — тихо предложил
Трапаков.
— Нельзя, — жестко ответил Дроздов, — не имеем права. Мы
передали его сообщение в Англию о проверке всех кабельных линий, в том числе и
в Северном море. В Охотском море американцам удалось подключиться к нашему
кабелю благодаря «Юджину», мы об этом теперь знаем. После нашего сообщения в
Англию началась проверка всех подводных кабелей в Канаде, США и Англии. Так
сообщили наши источники. А значит, информатор англичан сидит среди наших
офицеров в Лондоне.
— Кто-нибудь знает, что это блеф и мы уже давно дурачим
американцев? — уточнил Трапаков.
— Только наш резидент в Лондоне.
— Значит, «Юджин» должен сидеть в Америке, находясь под
наблюдением ЦРУ и ФБР до тех пор, пока мы не найдем «крота» в нашей английской
резидентуре, — подвел итог Трапаков. — А если мы его никогда не найдем?
— Задача «Юджина» — максимально продержаться, — недовольным
голосом ответил Дроздов, — он как бы вызвал огонь на себя. И теперь вынужден
сносить последствия своей хорошей работы.
— Вот именно, хорошей, — пробормотал Трапаков.
Зазвонил прямой телефон начальника ПГУ КГБ. Дроздов быстро
снял трубку.
— Слушаю вас, Владимир Александрович. Хорошо, сейчас зайду.
— Он меня зовет, — поднялся генерал, — зайдете ко мне позже.
Мы должны продумать варианты по облегчению участи «Юджина». Но в любом случае
он должен сидеть там, в Америке.
Трапаков больше не посмел возражать. Дроздов, пропустив его
вперед, вышел следом, спеша в кабинет начальника советской разведки.
