— Да, в какой-то степени, но не всегда. Порой это
отпугивает людей. Стиль жизни. Богатство. То, что.., полагаю, вы можете назвать
аурой. В основном причина тому — Том и… окружавшие нас вещи.
Она небрежно повела кругом рукой, обводя нешуточное
состояние, заключенное в произведениях искусства. Вещи.
— И отчасти я. — Яну понравилось, как она
допустила такую возможность. — Когда живешь вот так, от тебя ждут чего-то
экстравагантного, чего во мне нет ни грамма. Случается и так, что людям просто
некогда понять, что я собой представляю. Я уже говорила Джесси, что поменяла бы
свой дом на ваше гнездышко в любую минуту. Но… — Она расплылась в улыбке, как
нежащаяся на солнце кошка. — И здесь неплохо жить.
— Совсем неплохо, миссис… Астрид.
Они ответили взрывом смеха на его оговорку.
— Сомневаюсь, что вам понравится наше «гнездышко».
Как-то раз, когда мы включили фен, у нас сгорела сушилка, в
другой — прорвало водопровод и в подвале появилась вода. У нашего жилища свои
причуды.
— Похоже, немало смешного.
Было ясно, что ничего подобного в ее замке произойти не
может. Джессика улыбнулась, вспомнив, как однажды, когда перегорели пробки, а
Ян отказался ими заниматься, они провели остаток вечера при свечах, пока ему не
понадобилась для работы электрическая пишущая машинка.
— Ну, детки? Не хотите отправиться на экскурсию? —
прервала Астрид их размышления. Джесси еще не видела всего, а Ян был у нее дома
впервые.
Босиком Астрид прошла через застланный ковром холл, щелкая
выключателями под медными канделябрами, открывая двери и прибавляя свету. Наверху
находились три спальни. Принадлежавшая ей была выдержана в ярко-желтых тонах и
выходила окнами на залив. В ней стояла большая кровать с пологом на четырех
столбиках и скромное зеркальное трюмо.
К спальне примыкала отделанная белым мрамором ванная; такая
же, но в бледно-зеленых тонах располагалась по другую сторону холла, за ней
начиналась элегантная спальня, обставленная старинной французской мебелью.
— Здесь спит моя мама, когда приезжает в город, ее это
как нельзя более устраивает. Вы поймете, что я имею в виду, когда познакомитесь
с ней. Она очень подвижная, небольшого роста, смешная; любит, чтобы повсюду
было много цветов.
— Она живет на востоке? — заинтересовался Ян. Он
вспомнил, как Джесси упомянула, что Астрид приехала из Нью-Йорка.
— Нет, мама живет на ранчо, подальше от городской
суеты. Купила его несколько лет назад и очень довольна. К нашему удивлению,
оказалось, что ранчо на самом деле ее стихия.
Мы думали, что эта затея надоест ей через полгода, но
ошиблись. Она — очень независимая, ездит верхом и любит изображать из себя
ковбоя, несмотря на свои семьдесят два года.
Джессика улыбнулась, представив себе седую старушку в
ковбойском костюме, уютно устроившуюся в хорошо обставленной комнате.
Спальня, разместившаяся рядом с покоями Астрид, выглядела
более унылой и принадлежала, вероятно, ее мужу. Джессика и Ян обменялись
вопросительным взглядом: у них были раздельные спальни? Джесси, однако, не
забывала о разнице в возрасте. Рядом с его комнатой находился небольшой рабочий
кабинет с кожаной мягкой мебелью и красивым столом старинной работы,
заставленный портретами Астрид.
Хозяйка дома быстро проскользнула через эту часть особняка,
выйдя опять в холл, и, после того как за ней проследовали Ян и Джессика,
закрыла за собой двери зеленой комнаты для гостей.
— Великолепный дом. — Джесси вздохнула. — Да.
Сюда хочется вернуться разодетым в пух и прах, со всеми своими драгоценностями
и остаться хоть навсегда.
Теперь им было понятно, почему Астрид не продала дом и не
нашла что-нибудь поменьше. Он поведал им о людях, которые ко всему относились с
любовью: к красоте, друг к другу, к жизни.
— То, что вы уже видели внизу, не очень впечатляет, но
красиво.
Джесси с удивлением отметила отсутствие прислуги. Можно было
бы обзавестись по крайней мере горничной в белом переднике или дворецким, но
Астрид, похоже, жила одна.
— Вы любите крабов? Я должна была спросить вас заранее,
но забыла.
— Любим! — ответила за двоих Джесси.
— Отлично! Похоже, каждый раз, когда я заказываю их для
друзей и забываю предварительно спросить, оказывается, что у кого-то на них
аллергия или что-нибудь в этом роде.
Мне они нравятся.
В столовой был необычный пир. На огромное блюдо в центре
стола Астрид выложила гору расчлененных крабов, поставила рядом внушительный
графин белого вина, добавила салат и горячие булочки и пригласила гостей
отведать угощение. Она закатала рукава своего черного вязаного платья,
предложив Яну снять пиджак.
— Ян, ты — чудовище, — воскликнула она капризно,
как ребенок. — Сам знаешь, я первой увидела. — Взяв клешню с блюда,
она легонько дала ему по рукам, хихикая и потягивая вино. Астрид была права:
больше всего она напоминала маленькую девочку, чья мать ушла из дома, позволив
ей пригласить друзей на обед «до т??х пор, пока им не станет плохо». Она была в
ударе, и они оба, Джессика и Ян, влюбились в нее.
— Троица безмятежно наслаждалась приятным вечером.
Глядя на них, создавалось впечатление, что они напрочь лишены всяких проблем.
Было уже за полночь, когда Ян встал и протянул руку Джесси.
— Астрид, я мог бы остаться здесь и до утра, но мне
надо завтра пораньше встать, чтобы поработать над книгой, а если Джесси не
выспится, то превратится в ужасную зануду. — Всем было жаль, что вечер
подошел к концу. — Надеюсь, ты пойдешь с нами на балет?
— С удовольствием. Тебе, думаю, просто необходимо
знать, что Джесси убеждала меня, что ты мне понравишься, и оказалась права на
все сто. Не могу себе и представить, что с вами я буду третьим лишним.
— Третий лишний — какая чепуха! — Все дружно
засмеялись.
Когда они уходили, Астрид обняла их, словно старых знакомых.
Иначе нельзя описать и их чувства по отношению к хозяйке дома, которая, стоя
босиком в дверях, помахала им на прощание рукой, прежде чем захлопнуть сияющую
черную дверь с кольцом в виде головы льва.
— Боже, Джесс, что за чудный вечер. И какая
замечательная Астрид. Она — исключительная женщина.
— Ты прав. Но, похоже, очень одинока. В ней чувствуется
много нерастраченной любви, но не на кого ее излить.
На последних словах Джессика зевнула. Ян кивнул: разговоры
за столом всегда оставались лучшей частью вечера. Она уже и не помнила, было ли
такое время, когда Яна не было рядом, чтобы поделиться с ним секретами,
высказать свое мнение, задать вопрос. Казалось, они знали друг друга с самого
рождения.
— Как ты думаешь, что собой представлял ее муж, Джесс?
Полагаю, он не был таким добродушным, как она.
