Толпа любопытных заявила о своем присутствии на месте
события, но быстро повернула назад, увидев только Яна и Джесси. Скандал не
состоялся. Обычная семейная сцена. Мартин также услышал эти звуки и по
какому-то наитию бросился на шум, когда был уже на пороге зала суда. А потом,
увидев, как Маргарет Бертон быстро вбегает в дверь рядом с залом заседаний, он
понял — что-то произошло. Его глазам предстала трясущаяся Джесси на скамье и
пытающийся ее успокоить Ян.
— Она в порядке?
Ян выглядел угрюмым и не ответил.
— Что произошло?
— Ничего… Она.., мы только.., неожиданно повстречали
знаменитую Маргарет Бертон.
— Она что-нибудь сделала с Джесси? — Мартин очень
на это надеялся.
— Она улыбнулась. — Джесси прервала рыдания и уже
сама была в состоянии объяснить…
— Она улыбнулась? — Мартин был озадачен.
— Да. Как человек, который очень рад тому, что только
что убил другого.
— Послушай, Джесс… — Ян попытался успокоить жену, но
знал, что она была права. Именно так выглядела Маргарет Бертон, но они были
единственными, кто успел это заметить.
— Вы сами, черт побери, прекрасно знаете, что так она и
выглядела. — Джесси пыталась объяснить Мартину, но он промолчал.
— Вы пришли в себя?
Тяжело вздохнув, она медленно кивнула:
— Да.
— Хорошо. Нам пора в зал. Нам нельзя опаздывать. —
Джессика встала, покачиваясь, Мартин и Ян с беспокойством следили за ней. Она
еще раз вздохнула и закрыла глаза. Какое зловещее утро.
— Джесси.
— Нет. Оставьте меня одну, и мне станет лучше. —
Она знала, что собирается сказать Ян. Он хотел, чтобы она вернулась домой.
Когда они вошли в зал судебных заседаний, Джесси
почувствовала, как в их сторону повернулись несколько человек.
Сразу стало ясно, кто слышал крики, когда Бертон бежала по
холлу. Не успели они пройти и три фута, как на их пути оказался воинственно
настроенный инспектор Хоугтон, обратившийся непосредственно к Джесси.
— Если вы еще раз так поступите, я прикажу арестовать
вас, а его залог аннулируют так быстро, что у вас обоих голова закружится.
Ян, похоже, испытывал сильные мучения, Джессика от удивления
раскрыла рот, а Мартин шагнул вперед.
— Поступите как, инспектор?
— Угрожая мисс Бертон.
— Джессика, ты угрожала мисс Бертон? — Мартин
смотрел на нее, как отец, спрашивающий, не она ли вылила мамины духи в унитаз.
— Нет. Я… Я кричала…
— А что ты кричала?
— Не знаю.
— Она произнесла: «Почему?» Вот и все, — пришел на
помощь Ян.
— Мне это не кажется угрозой, инспектор. А вам? По
правде говоря, я услышал, как миссис Кларк выкрикнула это слово в другом конце
холла, что и привело меня к месту событий.
— Я рассматриваю это как угрозу.
— По моему мнению, инспектор, «почему» — это вопрос, а
не угроза. Если такого рода вопрос не пугает вас.
Не произнеся больше ни слова, Хоугтон повернулся на каблуках
и вернулся в кресло рядом с Матильдой Ховард-Спенсер, выглядя отнюдь не
удовлетворенным, как, впрочем, и Ян. Джесси чувствовала, как его бьет дрожь.
— Я убью этого сукиного сына до того, как завершится
суд.
Выражение лица Мартина заставило их обоих замолчать.
Это было ужасно.
— Нет, черт возьми, ты будешь сидеть здесь и сохранять
спокойствие. Прямо сейчас. Ясно? Джессика, к тебе это тоже относится. А теперь
улыбнись. Вот так-то лучше. Возьми ее за руку, Ян. Нам нужно, чтобы присяжные
думали, что у нас — горе. А у нас его нет. Пока. Помните об этом.
С этими словами он с важным видом подошел к своему столу, на
его лице не было ни малейшего намека на озабоченность. Мартин улыбнулся
обвинителю, заполнив зал атмосферой благожелательности. Джесси и Яну это
представление удалось не так хорошо, хотя они очень старались. Им предстояло
пережить свидетельские показания Маргарет Бертон.
Но что примечательно, после той дьявольской улыбки это
оказалось значительно легче, чем они предполагали.
Бертон, выпрямившись на свидетельском месте, пересказала уже
известную историю. В белом платье она выглядела непорочной и напоминала даму из
высшего света. Наигранная скромность бросалась в глаза. Ее ноги, похоже,
срослись до того, как она вошла в зал суда. Джессика заметила, что волосы у нее
приобрели каштановый оттенок. Если на ней и был макияж, то совсем немного.
Всякий намек на грудь Бертон тщательно замаскировала. Все было учтено.
— Мисс Бертон, не могли бы вы рассказать нам, что
произошло?
Помощник окружного прокурора надела потрясающе унылое черное
платье, контрастировавшее с белым платьем жертвы, что создавало впечатление
сцены из дешевого кинофильма.
Последовавший монолог прозвучал знакомо. В самом конце
обвинитель спросила:
— Что-нибудь подобное с вами случалось раньше?
Бертон повесила голову и едва слышно прошептала:
— Нет. — Звук ее голоса походил на шелест
падающего на землю листа, и Джесси почувствовала, как ее ногти впиваются в
ладони. Первый раз в жизни в ней разгорелась такая неистовая ненависть. Ей
хотелось убить эту женщину.
— Что вы чувствовали после того, как он оставил вас в
этом дешевом отеле?
— Я была близка к самоубийству. Думала об этом. Вот
почему прошло столько времени, прежде чем я вызвала полицию.
Какое представление! Не хватало настоящей овации и грома
ободрительных выкриков, чтобы по достоинству ее оценить.
Джесси знала, что наигранной скромностью Маргарет Бертон
склоняла присяжных на свою сторону.
Что после этого мог сделать Мартин? Перекрестный допрос
будет напоминать катание на роликовых коньках по минному полю.
Более часа Матильда Ховард-Спенсер задавала вопросы Бертон.
Настала очередь Мартина. Джессика чувствовала, как у нее внутри все сжимается.
Ей хотелось уцепиться за Яна.
Она не могла больше выдержать. Но должна. Что он чувствовал,
сидя отрезанный от всего мира? Обвиняемый. Насильник. Джессика вздрогнула.
— Мисс Бертон, почему сегодня утром вы улыбнулись
мистеру Кларку? — Первый вопрос Мартина поверг всех в изумление. Присяжные
заседатели впали в шок, пока Хоугтон, затаив недовольство, шептал что-то
обвинителю.
— Улыбнулась?.. Я.., почему… Нет… Я не улыбалась
ему! — Она покраснела и взъярилась, от прежней девственницы не осталось и
следа.
— Тогда что вы сделали?
— Я.., ничего, черт возьми… Я.., я хочу сказать… Я не
знаю, что я сделала. — Опять предстала беспомощная девственница,
неспособная понять свою выгоду. — Я была так потрясена, увидев его там, а
его жена обозвала меня.
