Во вторник днем судья отпустил всех рано, и Ян с Джессикой
приехали домой, чтобы отдохнуть.
— Как держишься, малышка? В последнее время нам это
дается с трудом. — Он горестно улыбнулся и открыл холодильник. —
Хочешь пива?
— Давай. — Джесси сбросила туфли и
потянулась. — Господи, как я устала от этой грязи. А она все тянется, и
тянется, и тянется. У меня такое чувство, будто я за год не присела и не
поговорила с тобой.
Она взяла у него пиво и пошла прилечь на диване.
— Кроме того, у меня заканчивается приличная
одежда. — На ней был ужасный костюм из твида, который сохранился еще со
студенческих дней.
— Да черт с ним. Иди завтра хоть в бикини. Присяжные
уже заслужили, чтобы посмотреть на что-то стоящее.
— Знаешь, я думала, суд будет драматичнее. Смешно, но
это не так.
— Ты права. Сейчас меня даже не смущает твое
присутствие.
Да, когда Маргарет Бертон больше не появляется в суде.
— А меня просто душит смех, когда кто-нибудь
произносит: «Пресловутое противоестественное преступление». Это кажется
перебором.
Они от души посмеялись в первый раз за долгое время.
Здесь, в знакомой обстановке гостиной, суд казался неудачной
шуткой. Чьей-то плохой шуткой.
— Хочешь сходить в кино, Джесси?
— Знаешь что? С удовольствием.
Напряжение отпускало их. Они решили, что все складывалось в
их пользу, даже без твердых доказательств того, что Маргарет Бертон мстила
мужчине, который умер почти двадцать лет назад. Ну и что? Ян был невиновен.
— Дорогой, хочешь, возьмем с собой Астрид?
— Конечно. Почему бы и нет? — Он наклонился и
поцеловал ее. — Но не звони ей в следующие полчаса. — Джесси
улыбнулась в ответ и медленно повела пальцем вверх по его руке.
Астрид была приятно удивлена приглашением, и все трое
отправились в кино, где смеялись до слез. Именно это и было нужно Джессике и
Яну.
— Я начала думать, что никогда не увижу вас больше. Чем
вы занимались? По-прежнему работаете над книгой?
Они согласно кивнули, переменили тему и вышли, чтобы выпить
кофе. Это был приятный вечер, который поднял всем настроение. Ян выглядел
изможденным, а Джессика — усталой, но они снова были счастливы. Может быть, та
проблема, которая их мучила, была решена.
Астрид сообщила, что заходила в бутик чуть ли не каждый
день, показ мод стал сенсацией. Катсуко проделала огромную работу. Астрид даже
купила четыре или пять вещей с показа, что, как сказала Джессика, было глупо.
— Без меня ничего не покупай. Я предоставлю тебе
скидку. По крайней мере оптовую. А некоторые вещи могу продать по
себестоимости.
— Это безумие, Джессика. Почему ты должна это делать?
С таким же успехом ты могла бы поделиться со мной своим
состоянием!
Она широко развела руки, сверкнув дорогими кольцами, и все
трое засмеялись.
Они отвезли ее домой в «вольво», а на вопрос о «моргане»
Джессика ответила, что двигателю необходим серьезный ремонт.
— Какой замечательный вечер! — Джессика скользнула
в постель с улыбкой, а Ян зевнул с довольным видом.
— Я рад, что мы прогулялись.
Они потолковали о всяких пустяках. Джесси заметила маленький
синяк на его ноге и спросила, как он его заработал, Ян, в свою очередь,
попросил ее никогда не обрезать волосы.
Словно ничего страшного не было и в помине. Наконец они
уснули, что было весьма кстати, так как на следующее утро Ян должен был занять
место для дачи показаний.
Глава 17
Показания Яна под присягой длились два часа. Присяжные
выглядели не более заинтересованными, чем обычно. И только ближе к концу они
проснулись. Настала очередь Матильды Ховард-Спенсер задавать ему вопросы. Она
прохаживалась перед обвиняемым, словно размышляя о чем-то, а все глаза в зале
были прикованы к ней, и в особенности — глаза Яна. И вот она остановилась,
скрестив руки на груди и склонив голову на одну сторону.
— Так вы с востока? — Вопрос удивил его, как и
дружеское выражение на ее лице.
— Да. Нью-Йорк.
— Где вы учились?
— В Йеле.
— Хорошая школа. — Она улыбнулась ему, он — ей в
ответ. — Я пыталась поступить в тамошнюю юридическую школу, но, боюсь, мне
это оказалось не по силам.
Вместо этого она поступила в Стэнфорд, но Ян не мог этого
знать и неожиданно оказался в затруднительном положении: выразить ли
сочувствие, промолчать или улыбнуться?
— Вы сделали дипломную работу? — Спенсер
разговаривала с ним так, как будто знала его или хотела узнать. Интересный
собеседник на вечеринке.
— Да. Я получил степень магистра.
— Где? — Она опять заинтересованно склонила
голову.
Такой линии поведения Мартин не ожидал. С этим было гораздо
легче справиться.
— В Колумбийском университете. Факультет журналистики.
— А потом?
— Я занимался рекламным бизнесом.
— У кого? — Он назвал крупную фирму в
Нью-Йорке. — Конечно, мы все знаем, кто они такие. — Спенсер опять
улыбнулась ему и задумчиво посмотрела в окно.
— Вы увлекались кем-нибудь в колледже? — Ага, вот
и ловушка, но прокурор по-прежнему старалась мягко задавать вопросы.
— Несколькими девушками.
— Например?
— Просто девушками.
— Из соседних колледжей? С кем? Не могли бы вы назвать
имена?
Это казалось смешным. Ян не видел причины скрывать:
— Вивека Гэрефорд. Мэдди Уилан. Фифи Истабрук.
Спенсер не могла их знать. Зачем тогда спрашивать?
— Истабрук? «Истабрук энд Ллойд»? Самые крупные
биржевые брокеры на Уолл-стрит, не так ли? — Она казалась очень довольной,
словно он сделал что-то замечательное. — Никогда бы не подумала. — Ее
замечание заставило его почувствовать себя неуверенно.
Конечно, это были Истабрук из «Истабрук энд Ллойд», но не
поэтому он встречался с Фифи.
— Похоже, что и Мэдди Уилан тоже была не из бедной семьи.
Что-то подсказывает мне, что она была очень важной персоной. Посмотрим-ка,
Уилан… Знаю… Универсальный магазин в Фениксе, не так ли?
Ян краснел, а Матильда Ховард-Спенсер смотрела на него с
ангельской улыбкой, наслаждаясь своей выходкой.
— Не помню.
— Конечно, помните. Кто еще?
— Не могу вспомнить. — Довольно-таки странные
вопросы. Ян не мог понять, куда Спенсер клонит, если не считать того, что она
выставила его дураком. Неужели это так просто?
